Предлагаю руку и сердце
Шрифт:
Он пропустил вопрос мимо ушей и поставил поднос перед ней. Кейт попыталась не обращать внимания на тарелку с курицей, фруктами и салатом, но желудок ее выдал.
— Спасибо, — поблагодарила она.
Кейт откусила кусочек курицы и подняла глаза на Деймона, все еще стоявшего рядом.
— А ты разве не будешь?
— Я поем в самолете.
— В самолете?
— Выяснилось, что вечером мне надо лететь в Париж. Я вернусь в пятницу.
— В Париж? Сейчас?
— Я надеялся
— Да, но ты же почти не спал. — Он выглядел еще более уставшим, чем она.
— Переживу.
— Тогда я поеду к себе, — быстро проговорила Кейт, отставляя в сторону поднос и намереваясь встать. Это уж слишком — остаться здесь и спать в постели Деймона.
— Черта с два ты поедешь к себе! Мы муж и жена, не забывай.
— Тогда я поеду к Софии. Если ты уезжаешь, то почему бы мне не пожить там?
— Стефанос.
— Он не посмеет...
— Естественно, не посмеет. Но я не собираюсь искушать его понапрасну. Ты будешь жить здесь, Кейт. Это решено. Я вернусь в пятницу после обеда — надеюсь, до того, как появится моя мать. Я заеду за тобой к Софии. Не волнуйся, все будет в порядке.
Деймон быстро поцеловал ее в губы и вышел.
Кейт уставилась ему вслед, ощущая вкус его поцелуя. Она подняла руку и дотронулась до своих губ.
Почему он ее поцеловал? Ведь зрителей рядом не было.
В пятницу, сказала она самой себе, останется всего лишь триста пятьдесят семь дней.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Была пятница. В гостиной дома Софии настал момент истины.
Деймон ошибся только в одном. Им не пришлось никуда идти, чтобы встретиться с его матерью. Она приехала прямо к Софии, сопровождаемая Мариной, за минуту до прибытия Деймона. Дрожащая Кейт стояла в соседней комнате, стиснув руки, не зная, что говорить или делать.
— Ты хочешь сказать, что он не сообщил ей, что вы поженились? — воскликнула София, когда Кейт отказалась выйти вместе с близнецами к их бабушке.
— Еще нет. Наверное, нет. Он ведь уехал, ты знаешь, а... а он столько всего должен помнить.
— И все это важнее, чем его свадьба? — фыркнула София. — Узнаю своего братца. Он хотел поставить ее перед свершившимся фактом. Потому что Марина... — София внезапно запнулась и виновато посмотрела на Кейт.
— Все в порядке, он говорил про Марину.
— И о том, что мама прочила Марину ему в жены?
Кейт кивнула без особой уверенности, желая, однако, быть максимально правдивой.
— Мне надо было догадаться. Честно говоря,
Кейт с трудом выдавила улыбку, чувствуя себя еще более виноватой.
— Хотела бы я, чтобы мой умник братец организовал все это получше. Странно. Уж не собирается ли он пробежать мимо мамы и Марины, схватить тебя за руку и объявить: «Это моя жена»?
Кейт не знала, что он собирается сделать. Она не имела ни малейшего понятия, каким образом он представит ее миссис Алексакис. Она вздрогнула при мысли об этом и вдруг услышала, как в дверь позвонили. София пошла открывать.
— Деймон, наконец-то! — послышался голос Софии. — Мама и Марина уже ждут.
— Где Кейт?
В следующее мгновение он уже возник рядом с ней, схватил ее за руку и вытолкнул в гостиную.
— Мама, — обратился он к женщине, сидящей на диване, — познакомься — это Кейт.
Кейт давно пыталась представить себе, как выглядит мать Деймона, и всегда перед ее мысленным взором возникала внушительная дама. Елена Алексакис, однако, была невысокого роста. Седеющие черные волосы уложены в прическу, как и подобает почтенной женщине. Платье скорее удобное, чем модное. На Кейт она взирала вполне дружелюбно. Точнее говоря, взирала так до того момента, пока не услышала следующие слова, слетевшие с губ Деймона:
— Она оказала мне честь, согласившись стать моей женой.
Все вокруг замерло.
Улыбка застыла на лице матери Деймона. Она, казалось, не поняла, что именно он изрек. Кейт подумала про себя: говорит ли вообще миссис Алексакис по-английски. Однако Деймон тут же повторил свою фразу, на сей раз по-гречески.
— Твоей женой? — наконец произнесла Елена Алексакис и перевела взгляд с сына на Кейт.
Кейт осторожно сглотнула, стараясь не шевелиться, даже не дышать, будто малейшее ее движение грозило взорвать комнату.
— Твоей женой? — повторила Елена Алексакис, и теперь ее слова прозвучали скорее смущенно, чем рассерженно. Слабая загадочная улыбка заиграла в уголках ее губ.
Она медленно и пристально оглядела Кейт с ног до головы, и Кейт почувствовала, как к ней примеряют титул «Невеста Алексакиса».
Можно было не сомневаться, что она на него не тянет.
Она попыталась оставаться спокойной. В конце концов, она ожидала именно этого. Она знала, ее предупреждали. Однако секунды текли, складываясь в минуты, и Кейт еще раз подумала, что совершила очень большую ошибку. Елена Алексакис выглядела доброй, заботливой, любящей — Кейт всегда мечтала о такой матери. Обманывать ее просто недопустимо!