Предлесье
Шрифт:
Секретный лагерь переместили за границу заражённой зоны, незадолго до бомбёжки. Разместили всего в паре километров от неё, чтобы потом мониторить процесс вымирания чужеродных растений.
После сброса химикатов, все вздохнули с облегчением, чутка расслабились, позволили себе разговаривать на отвлечённые темы.
Даже Олег Иванович отчасти успокоился, но только отчасти. Его разум всё равно жгла, какая-то забытая информация, определённо важная. Как бы старик не пытался вспомнить, получалось у него не важно, точнее никак. Он чувствовал себя,
Александру послали в Россию с частью образцов. Перед отлётом она зашла в камену к Олегу Ивановичу. Попрощалась с ним, пожелала всего наилучшего и даже поцеловала в щеку, как собственного отца.
Прошли сутки и пожилого ученого, в конце концов, отпустили. Радости старика не было предела. Он немедленно вышел на улицу и вдохнул полной грудью. Там же, ему встретились коллеги, друзья. Айзек, Энн и даже Лёт.
Американец держал в руках бутылочку шампанского.
— Решили отметить конец вашей отсидки. — Радостно сказал Айзек.
— Временный конец. — Добавил Лёт.
Олег Иванович пытался не думать об этом, но, однако это было так. Его отпустили не навсегда, да и то свобода учёного заканчивалась за пределами лагеря. Через пару дней его отвезут в закрытый научный центр, даже местонахождение которого, строго засекречено.
От этого старику было страшно, ведь не факт, что его оттуда отпустят хоть когда-нибудь. Возможно, что Олег Ивановича там и вовсе препарируют как крысу.
Понятное дело, что старик не желал веселиться при таких мыслях, но ради друзей, он решил улыбнуться и пойти за ними.
Вечер гуляний было решено устроить в жилище Энн. Там собрались все коллеги, даже Берёзов решил заглянуть.
Айзек открыл шампанское, разлил всем по кружкам. Гости пиршества выпили и начали кушать принесённые со столовой закуски.
— А вы прям, похорошели сэр. — Сказал Айзек, жуя сосиску. — Помолодели вроде. Эх, надо было и мне к тому дереву сбегать.
— Дурацкие же у тебя шутки Айзек. — Возмутилась Энн. — Кто знает, что случилось бы с профессором, не будь солдат рядом.
— Да ладно тебе Энн. Ты же знаешь у меня язык без костей, так что мне такое, простительно.
— Тогда может, стоит, вставить тебе кости? — Спросил подошедший Лёт. — Олег Иванович, этот идиот не мешает вам?
— Нет, Лёт. — Улыбнулся старик. — И кстати, спасибо вам, что подготовили такой праздник для меня. Мне очень приятно. Никто очень давно для меня такого не делал.
— Всегда, пожалуйста. Позвоните нам перед вашим следующим днём рождения, и мы вам закатим такую тусу, что на небесах к нам захотят. — Айзек суну в рот очередную сосиску.
— Лучше не надо, а то следующего метеорита, мы можем и не пережить. — Внезапно пошутил Олег Иванович.
Ребята засмеялись. Старик не знал кто искренне, а кто притворно, ради его настроения.
К разговаривающим учёным подошёл Берёзов. Уже слегка подвыпивший
— Можно вас на пару слов Олег Иванович? — Спросил он, и избавил кружку от остатков выпивки.
— Конечно. — Старик пошёл за разведчиком, на свежий воздух, в ночь.
На улице было хорошо, лёгкий ветерок, обдувал разогретые выпивкой тела. Весь Лагерь спал. Лишь редкие патрульные ходили по нему. Кругом царила прекрасная тишина, оскверняемая музыкой с праздника, и украшаемая звуками природы.
Берёзов закурил, предложил и профессору, протянув тому пачку, но он отказался. Олег Иванович уже много лет не курил.
— Скоро вас заберут. — Начал разведчик. — Даже я не знаю куда, но зато знаю зачем. Опыты. Мне, не известно останетесь ли вы в живых, так что, мне что-нибудь передать вашим родственникам?
— Да, если вас не затруднит. Просто скажите моим девочкам, что я их любил, всем сердцем. И проследите, пожалуйста, чтобы они получили наследство.
— Хорошо. Ещё что-нибудь?
— Ящериц любите? — Спросил Олег Иванович.
— Сын не равнодушен, а что?
— У меня ящерица есть. Молодая ещё совсем. Возьмите её себе. Для сына. Соседка моя приглядывает за ней через силу.
— Ладно. Придётся кошке потесниться.
Сирена заорала на весь лагерь, внезапно разорвав тишину в клочья. Люди проснулись, выбежали из жилищ, в том числе и весельчаки.
Берёзов взял рацию и попытался связаться с оберстом:
— Шефер, что случилось? Почему тревога?
Оберст ответил не сразу, но когда его голос, наконец, прозвучал, все поняли, что всё плохо.
— Зона! Зона начала резко разрастаться! Я не знаю почему! Нужно эвакуировать лагерь! Растения уже совсем близко.
На севере включились прожектора. Туда же съехалась военная техника. Это было бессмысленно, ведь никакая техника не могла бы остановить, надвигающееся на лагерь.
Растения с дикой скоростью росли, изрывая землю, пробиваясь через глинистую почву и камень, вырывая вековые деревья. Это был ужасный поток из флоры, и он становился всё ближе и ближе к лагерю.
Техника, приехавшая только пару минут назад, попыталась отступить. Но как от такого убежишь? Наиболее маневренные машины успели уехать, а вот неповоротливой бронетехнике пришлось туго. Её перевернуло, обмотало корнями и сдавило. Экипажи оказались в ловушке.
— Бежим к вертолётам! — Крикнул Берёзов. — Надо вас эвакуировать!
Учёные побежали за разведчиком. Все, кроме одного. Олег Иванович стоял на месте как вкопанный. Триггер посетил его мозг. Оказывается, что вот подобное должно было произойти, чтобы разум старика прояснился. Он всё вспомнил. Чужие воспоминания взорвались в его мозгу, обжигая, причиняя боль, но не физическую, а моральную.
К старику пришло осознание их ошибки. Нельзя было поливать флору зоны химией. Она пожрала её, ускорила процесс роста в несколько раз. Позволило начать процесс, страшный, необратимый. Или всё же обратимый. Ответ не заставил себя долго ждать.