Предложение джентльмена
Шрифт:
Софи тихонько вздохнула. Воцарившаяся на секунду полная тишина взорвалась громким смехом Араминты и Розамунд. Даже Пози хихикнула.
— Ну и насмешила, — проговорила Араминта, немного отдышавшись. — Представьте себе только, девочки: Софи на балу у Бриджертонов. Ты что, не знаешь? В приличное общество незаконнорожденных не пускают.
— Я и не сказала, что пойду, — попыталась оправдаться Софи. — Я сказала, что мне хотелось бы пойти.
— Можешь даже не мечтать об этом, — подхватила Розамунд. — Зачем мечтать о том,
Но Софи ее уже не слушала, потому что в этот момент произошло нечто странное. Когда она поворачивала голову, чтобы взглянуть на Розамунд, она заметила стоявшую в дверях миссис Гиббонз, экономку. Она переехала из Пенвуд-Парка в лондонский особняк графа, когда там умерла домоправительница. И когда их глаза встретились, миссис Гиббонз подмигнула девушке.
Софи никогда еще не видела, чтобы экономка подмигивала.
— Софи! Софи! Ты меня слушаешь?
Софи рассеянно повернулась к Араминте.
— Простите, — пробормотала она. — Что вы сказали?
— Я сказала, чтобы ты немедленно принималась за мое платье, — раздраженно проговорила Араминта. — Если мы опоздаем на бал, ты за это ответишь.
— Да, конечно, — поспешно сказала Софи и, воткнув иголку в материю, принялась шить, но все мысли у нее были о миссис Гиббонз.
Интересно, почему она подмигнула?
Три часа спустя Софи, стоя у парадной лестницы Пен-вуд-Хауса, смотрела, как Араминта, а вслед за ней Розамунд и Пози, поддерживаемые под локоток лакеем, садятся в карету. Софи помахала Пози, которая ответила ей тем же, и карета, проехав по улице, завернула за угол и скрылась из вида. До Бриджертон-Хауса, где должен состояться бал-маскарад, было не больше шести кварталов, но Араминта отправилась бы в карете, даже если бы они жили в соседнем доме.
Ведь самое главное — подъехать с шиком. Вздохнув, Софи повернулась и начала подниматься по ступенькам. Слава Богу, что Араминта впопыхах забыла оставить ей список поручений. Свободный вечерок выдавался у Софи нечасто. Нужно будет перечитать какую-нибудь книгу. Или попробовать найти сегодняшний номер газеты леди Уислдаун. Вроде бы Розамунд брала его к себе в комнату.
Но не успела Софи переступить порог Пенвуд-Хауса, откуда ни возьмись появилась миссис Гиббонз и схватила ее за руку.
— Нельзя терять ни минуты! — воскликнула она.
— Простите? — пролепетала ошарашенная Софи. Уж не повредилась ли миссис Гиббонз умом?
— Пойдемте со мной, — потянула ее за собой миссис Гиббонз.
Софи безропотно позволила увести себя наверх, в свою крошечную комнатку, расположенную под самой крышей. Миссис Гиббонз вела себя чрезвычайно странно, но она всегда относилась к Софи с необыкновенной добротой, хотя и понимала, что Араминта не одобряет подобного поведения, и Софи решила пока не возражать.
— Вам нужно раздеться, — проговорила экономка,
— Что?!
— Мы должны спешить.
— Миссис Гиббонз, вы… — начала было Софи, но в этот момент экономка распахнула дверь, и представшая перед ними картина заставила ее позабыть о том, что она собиралась сказать.
Посреди спальни стояла ванна, над которой поднимался пар, а вокруг хлопотали все три горничные. Одна добавляла в ванну воду, вторая возилась с замком какого-то загадочного сундука, третья держала полотенце, повторяя:
— Быстрее! Быстрее!
Софи обвела всех троих изумленным взглядом.
— Что здесь происходит?
Миссис Гиббонз обратила к ней сияющее лицо.
— Ничего особенного. Просто вы, мисс София Мария Бекетт, отправитесь на бал-маскарад!
Час спустя Софи было не узнать. В сундуке оказались туалеты, принадлежавшие покойной матери графа. Они уже лет пятьдесят как вышли из моды, однако это ровным счетом ничего не значило. Ведь на бал-маскарад никто не является одетым по последней моде.
На самом дне сундука лежало изумительной красоты платье из серебристой материи, с плотным лифом, усыпанным жемчужинками, и развевающимися юбками, необычайно популярными в прошлом столетии. Едва коснувшись его, Софи почувствовала себя принцессой. За долгие годы оно слежалось, но одна из горничных вытащила его на улицу проветрить, после чего сбрызнула розовой водой, и затхлый запах исчез.
Софи искупали, надушили, сделали прическу и даже подкрасили помадой губы.
— Только не говорите мисс Розамунд, — шепнула горничная. — Это ее помада.
— Ой, смотрите, что я нашла! — раздался возглас миссис Гиббонз. — Перчатки!
Взглянув, Софи увидела, что экономка держит в руке длинные, по локоть, перчатки.
— Посмотрите, — проговорила она, взяв у миссис Гиббонз одну и тщательно ее осмотрев, — герб Пенвудов и монограмма. Прямо у отворота.
Миссис Гиббонз взглянула на ту, что держала в руке.
— «С.Л.Г.». Сара Луиза Ганнингуорт. Ваша бабушка.
Софи удивленно взглянула на нее. Миссис Гиббонз никогда не упоминала о том, что граф — ее отец. Да и вообще ни один человек в Пенвуд-Парке никогда не говорил о том, что Софи связана с семейством Ганнингуорт родственными узами.
— Она ведь вам самая настоящая бабушка, — заявила миссис Гиббонз. — Слишком долго мы все об этом молчали. Стыд и позор, что к Розамунд и Пози относятся как к дочерям графа, а вы, настоящая его дочь, вынуждены прислуживать им, как простая служанка!
Все три горничные согласно закивали.
— И вот сегодня, пусть хотя бы на одну ночь, вы станете царицей бала. — И, улыбнувшись, Миссис Гиббонз медленно повернула Софи лицом к зеркалу.
— Неужели это я? — ахнула Софи. Миссис Гиббонз кивнула; и глаза ее подозрительно блеснули.