Предложение повесы
Шрифт:
Сад окутала тишина. У Демона мурашки побежали по телу. Сердце болезненно сжалось. Он уже хотел повернуть обратно и, прежде чем впадать в панику, проверить, не вернулась ли она в гостиную… И тут взгляд его упал на живую изгородь вдоль газона.
Изгородь была высокой: он не мог заглянуть за нее и бесшумно пошел вдоль стены, силясь вспомнить, нет ли за ней небольшого дворика.
Он пошел дальше и увидел ее.
Дворик представлял собой вымощенный плитками квадрат с высокой клумбой в центре. Там росла старая магнолия, склонившая ветви
Демон наблюдал за ней, завороженный ее безыскусной грацией. Только сейчас он понял, как сильно тревожился за нее, и испытал огромное облегчение.
Когда Демон появился, Флик напряглась, но тут же успокоилась и вопросительно посмотрела на него.
— При свете луны ты в этом платье похожа на серебряную фею.
«Которая явилась похитить у смертного сердце».
Голос у него был хриплым и низким, Флик сразу это заметила, но вида не подала.
— Мне нравится это платье, — призналась она, расправляя на юбке складки.
Демон подумал, что платье цвета ее глаз стоит тех денег, которые он за него заплатил. Флик, конечно, об этом не знала и никогда не узнает. Модистка постаралась на славу. Надо ее дополнительно поблагодарить.
Они были одни, до них едва доносились звуки музыки.
Как и во время танца, Флик испытала томление.
Она вышла подышать свежим воздухом в тишине, привести в порядок мысли и остудить пылавшие щеки. Правильно ли она оценила его намерения? Не ошиблась ли? Разум подсказывал, что не ошиблась. И все же она не могла в это поверить.
Все происходило как в сказке.
Она вспомнила, что из-за Демона оказалась на этом дурацком балу, и, скрестив на груди руки, бросила на него негодующий взгляд.
— Это вы сговорились с миссис Пембертон! Фогги сказала, что свое приглашение она передала генералу через вас!
— Миссис Пембертон забеспокоилась, что ты можешь остаться старой девой, и решила исправить положение.
Его низкий ленивый голос скользил по коже, проникал в кровь, прогонял досаду и раздражение.
— Ну уж на этом вечере, — она махнула рукой в сторону дома, — я наверняка не найду себе мужа.
— Ты уверена?
— Вы же их видели! Одни желторотые юнцы.
— А! Ты о них! Тут я с тобой согласен.
Наступившее молчание показалось ей мучительно долгим. Наконец он поднял веки и посмотрел ей прямо в глаза.
— Но у тебя есть выбор. — Он больше не проронил ни слова, но все и так было ясно. Стоило лишь взглянуть на выражение его лица. Ночь обволакивала их темнотой, тишина стояла такая, что Флик казалось, будто она слышит биение собственного сердца.
А потом до них донеслась музыка.
Чудесная мелодия выпорхнула из дома, перелетела через живую изгородь, скользнула по газону. Прозвучали первые аккорды вальса. Демон наклонил голову и, не отрывая взгляда от Флик, протянул ей руки.
— Этот вальс мой, — прошептал он.
Сеть сомкнулась. Флик ощутила прикосновение
Флик колебалась. Ей нравилось с ним танцевать, нравилось тепло его рук и нравилось прижиматься бедрами к его сильным ногам…
— Я не умею.
Ее голос прозвучал неожиданно ровно. Улыбка стала чуть шире, и в ней зажглось озорство.
— Я научу. Всему, что тебе полагается знать.
Она понимала, что речь идет не о вальсе, об этом говорил его тон, весь его вид. А совсем о другом, от чего у нее не хватит сил отказаться. Она должна попробовать. Узнать.
Она шагнула к нему. Он привлек ее к себе, одной рукой обняв за талию, второй сжав ее правую руку.
— Расслабься, и пусть ноги двигаются, как им заблагорассудится.
Не успела Флик опомниться, как они уже вальсировали. Поначалу они двигались медленно, но как только Флик вошла в ритм, закружились вихрем, поддавшись очарованию танца.
Темп замедлился, и она положила голову ему на плечо и прижалась к нему всем телом.
Музыка смолкла, они остановились и замерли на мгновение — оно показалось им вечностью.
Наконец Флик заглянула ему в глаза и прямо спросила:
— Что происходит?
Он выгнул бровь:
— Неужели не понятно? — И после паузы добавил: — Я тебя обхаживаю. Я за тобой ухаживаю. Называй это как хочешь.
— Зачем?
— Хочу, чтобы ты стала моей женой.
— Мне трудно это понять.
Он секунду помедлил, взял ее за подбородок и повернул к себе ее лицо, прижался к ее губам. Его поцелуй становился все более настойчивым, властным. Ее губы приоткрылись, и она обвила его шею руками, еще крепче прижавшись к нему, ощутив всю мощь его охваченного страстью тела.
Оба дошли до той опасной черты, когда надо остановиться. Дыхание Демона участилось, когда рука Флик скользнула к внутренней части его бедра.
Он выпустил ее из объятий.
— Нам пора возвращаться.
Не успела она опомниться, как они вернулись в гостиную, обмениваясь с другими гостями пустыми фразами, в то время как Флик пыталась прийти в себя. Демон же был, как всегда, невозмутим, выдержан и хладнокровен.
На следующее утро, со стопкой книг под мышкой, Флик вышла из боковой двери, надевая на ходу перчатки, и вдруг наткнулась на каменную стену.
К счастью, стена была покрыта упругими мышцами и имела руки, которые обхватили ее, не дав упасть.
Она судорожно втянула в себя воздух, сдув кудряшки, упавшие на глаза.
Он схватил ее за плечи и отстранил от себя.
— Куда ты собралась?
Властный тон вызвал в ней бурю протеста. Вскинув голову, она шагнула мимо него.
— В библиотеку.
Он круто повернулся и пошел за ней.
— Я отвезу тебя.
Он даже не поинтересовался, согласна ли она, не говоря уж о том, что не счел нужным поздороваться. И это после того, что произошло между ними ночью.