Предложение судьбы
Шрифт:
– Да, моя хорошая, папа здесь, – ответил Александр. Его голос дрожал. Он с трудом сдерживал скупые слезы. – Все будет хорошо. Папа больше никому не позволит тебя обидеть.
Девочка улыбнулась сухими губами.
– Это хорошо. Дай мне попить.
Горничная услужливо подала стакан с водой, и Александр, осторожно приподняв голову дочери, поднес его к губам девочки. Та жадно сделала несколько глотков и снова откинулась на подушку.
Она смотрела на отца и нежно улыбалась.
– А ты грязный, – немного погодя заметила она.
– Простите, юная барышня, я еще не успел переодеться,
– Я тебя сильно заставила поволноваться, да?
– Есть такое дело.
– Но теперь все будет хорошо, я скоро поправлюсь. – Катюша шумно вздохнула. – Правда, доктор Вершинин сказал, что мне придется несколько недель провести в кровати. Голову я ушибла не сильно, а нога… да… с ней сложнее.
Александр невольно улыбнулся почти взрослым рассуждениям дочери. Какая же она у него умница! Он испытал ни с чем не сравнимое чувство гордости отца за свое дитя. По телу разлилась знакомая теплота, которая часто посещала его в присутствии дочери.
– И нога тоже скоро заживет.
– Я сломала лодыжку, но мне сейчас уже не больно, честно-пречестно. Интересно, я хромать буду?
– Мы наймем лучших докторов, если понадобится, съездим за границу, и я уверен, ты хромать не будешь, твоя ножка быстро заживет. – Александр заботливо поправил одеяло дочери. – Сильно испугалась, моя хорошая?
– Папенька, да я не успела. – Тут Катя прикусила нижнюю губку и чуть заметно прищурила глаза. Точно так же делал и ее отец. – Батюшка, у меня к тебе просьба.
– Все, что угодно.
– Прикажи, чтобы не убивали Черныша.
Князь Митяшев невольно вздрогнул. Именно жеребец по кличке Черныш был виновником трагедии его дочери. Пока он добирался до имения, то ему не раз в голову приходила мысль застрелить Черныша или на худой конец продать его.
– Хорошо.
Глазки Кати радостно блеснули.
– И ты его не продашь?
– Катя…
– Папа, он такой хороший! Это я сама виновата, что побежала к конюшне. Меня же предупреждали, что там опасно, новые лошади… Папенька, не продавай Черныша, пожалуйста…
Разве мог Александр не уступить дочери?
5
Женский голос звучал громко и возмущенно.
– Я требую, чтобы вы раз и навсегда оставили меня в покое! Ваше навязчивое поведение просто невыносимо!
Сначала Александр, услышав голоса, хотел уйти, но голос девушки показался ему смутно знакомым. К тому же чувствовалось, что говорившая нервничает. Он решил подождать пару минут.
На балу в честь помолвки его старого знакомого князя Ильи Орбенина собрался, казалось, весь высший свет северной столицы. Ожидались и члены императорской семьи. Александр в город прибыл накануне, и так получилось, что с Ильей они пересеклись на набережной Фонтанки. Саша был искренне рад за былого товарища и с удовольствием принял приглашение на вечер. В Петербурге он не был около полугода, ему необходимо было увидеться с нужными людьми. В залах было душно, и Александр вышел подышать в зимний сад с бокалом мадеры. Он немного заскучал. Но, услышав голоса, невольно насторожился. Мало ли кто может спорить? Любовники, которые выясняют отношения? Супруги, давно живущие
– Перестать, моя дорогая, тебе известно не хуже моего – никуда ты от меня не денешься! Ты моя!
– Нет!
– Хочешь сейчас в этом убедиться?
Далее послышался приглушенный вскрик и грязное ругательство. Александр, опасаясь, как бы им невидимая сцена не приняла более серьезные обороты, вышел из тени.
– Я могу вам помочь, сударыня?
Первое, что он увидел, была точеная фигурка, облаченная в бежевое платье с золотой вышивкой и украшенное мелкими жемчужинами. Далее последовала аккуратная головка с белокурыми волосами, рассыпанными по плечам и лишь частично скрепленными небольшой диадемой.
Когда девушка резко обернулась, то брови Александра взметнулись вверх, а бокал с мадерой наклонился вниз, и жидкость полилась на землю.
Перед ним стояла графиня Погодина.
А принудить ее к поцелую пытался не кто иной, как Кирилл Манохин.
Они одновременно проговорили:
– Да!
– Нет!
Александр заметил, что пролил мадеру, и медленно поставил пустой бокал на землю. Зимний сад был освещен фонарями, но Манохин выбрал относительно темный уголок, в расчете, что ему никто не сможет помешать. Из-за этого Александр не мог в полной мере рассмотреть лицо Марии Александровны. Но того, что он увидел, хватило, чтобы понять, как сильно изменилась девушка.
Кирилл Манохин зло сжал губы и выпустил тонкую талию графини. Та, взмахнув рукой, сделала быстрый шажок назад.
– Ой! – воскликнула она, когда увидела, кто именно прервал приставания графа. Ее глаза удивленно округлились, а на губах тотчас засияла радостная приветливая улыбка.
– Думаю, я вовремя, – медленно произнес Александр, приближаясь к молодому графу. Его хмурый вид не внушал теплых мыслей.
– Князь! Александр Кириллович, вы снова в Петербурге! – радость Марии была не наигранной. В первое мгновение она не могла поверить своим глазам. Князь Митяшев возник из темноты и прервал неприятные объяснения с Кириллом. На данный момент о большем счастье она и мечтать не могла!
Как давно они с ним виделись в последний раз! Сколько воды с тех пор утекло… А месяцев? Если она не ошибалась, то шесть. За это время столько всего произошло! И радостного, и печального.
Но сейчас не время и не место вспоминать былое.
Мужчины, точно не замечая молоденькую девушку, смерили друг друга холодными взглядами.
– Вам не следовало вмешиваться, – раздраженно проговорил Кирилл Манохин и поправил ворот сюртука. – То, что происходит между мной и моей знакомой, вас не касается.
– Правильно, не касается, – легко согласился с ним Александр. Он на самом деле не знал, какие между ними отношения на сей день. Шесть месяцев назад юная барышня его презирала и боялась, но кто знает, что произошло за те месяцы, что князь отсутствовал в городе? – Но сейчас, думается мне, вам, граф, лучше покинуть зимний сад и оставить сударыню в покое.
Граф Манохин хотел найти достойный ответ, поставить князя на место, но ничего остроумного в голову не пришло. Поэтому он повернулся к Марии, сдержанно кивнул и сказал: