Предмет вожделения # 1
Шрифт:
– Спасибо, – проговорил отчим. – Извини, что от дел оторвал. Секретарша сказала, что у тебя совещание…
– Забудь, – хмыкнула Таня. – Без меня досовещаются. И вообще: это ты извини, что я опоздала.
Тане совсем не понравилось, что Валера только делает вид, что улыбается. А сам – тревожно обшаривает глазами прохожих.
– Ну, говори: чем я могу помочь? – потребовала Таня.
Она специально сформулировала вопрос именно так. Еще по дороге решила: не стоит накидываться на отчима с криками: «Что случилось?» Для таких воплей – у отчима есть бывшая жена,
Но раз Валерочка обратился не к маме, а именно к ней – значит, он ждет, что Таня не станет охать, а будет реально ему помогать.
«И пусть он думает, что я ему помогу – без всяких расспросов. Слепо, как Терминатор, который только выполняет команды».
Таня была уверена: Валера все равно расскажет ей, что случилось. Со временем.
А пока нужно усыпить его бдительность. И притвориться покорной, исполнительной и бессловесной.
– Таня! Мне нужно место, где я мог бы отсидеться. Квартира, дача, гостиница, в которой не спрашивают документов.
«Ого!» – восхитилась про себя она. А вслух спокойно сказала:
– Конечно, найдем. Что-нибудь еще?
Валерий Петрович Ходасевич, полковник запаса ФСБ-КГБ, уже давно не работал. В том смысле, что не ходил на службу. Однако пенсионером – с неизменной рыбалкой, домино и сериалами по телевизору – он тоже не стал. Чем он занимался? Таня была уверена, что отчим до сих пор подрабатывает. Служит кем-то вроде внештатного аналитика. Один раз она приехала к нему без звонка, открыла своим ключом дверь и увидела: отчим сидит перед видеомагнитофоном. На экране какой-то боевик. А Валера что-то торопливо записывает в блокнот.
– Ты чем занимаешься? – требовательно спросила Татьяна.
Валера серьезно ответил:
– Видишь, там, на экране, – сейф вскрывают? Вот, хочу понять, как они это делают. Вдруг пригодится?
– Банк решил взять? – расплылась в улыбке Таня.
– Нет. Для начала – пункт обмена валюты. Будешь на шухере стоять?
Падчерица рассмеялась, а отчим – выключил видик и убрал блокнот в ящик стола. Однажды, когда Валера вышел в кухню, Таня в этот ящик сунулась – но он оказался заперт. Стало ясно, что просить показать блокнот – бесполезно… Может быть, Валера составляет обзор шпионских уловок и бандитских киноприемчиков, придуманных неутомимыми сценаристами? Тем более что так же тщательно, как фильмы, отчим изучал и все детективы современных западных авторов. А может, он как раз сам детективы пишет? И, стесняясь насмешек Тани и друзей, публикует их под псевдонимом?
«Вот бы мне такую работу! – мечтала она. – Сиди себе на диване с книжечкой или перед видаком! А тебе еще за это деньги платят!»
То, что отчим, в отличие от прочих пенсионеров, не бедствует, было очевидно. По крайней мере, и обожаемая Таней сырокопченая колбаска в его доме водилась, и дорогим джином он ее угощал. Он всегда решительно отказывался от материальной помощи – а Таня, с тех пор, как стала хорошо зарабатывать, не раз пыталась всучить ему денежек.
Да и самого себя Валера кормил «на убой». Огромный кус парной свининки, запеченный в фольге. Здоровенная кастрюля бигоса со свежайшими телячьими сосисками. Неслабая коробочка, полная заварных пирожных…
–
– У меня всего-то шесть пудов веса. Как у Поддубного, – привычно отшучивался тот.
– Нет, не шесть, а все восемь, – не соглашалась Таня и дарила ему футболки размера XXXL из магазина «Толстяк».
А когда Валера садился на пассажирское сиденье ее машины, «пежик» тут же слегка западал на правый бок, и Таня пугала отчима, что кресло может провалиться прямо под ним…
…Валерий Петрович никогда не рассказывал падчерице, чем занимается на самом деле. О том, что его сослуживец, полковник Армен Гаранян, до сих пор обращается к нему с поручениями-просьбами – поработать на родную контору.
Работа не предполагала засад, погонь или допросов. Чистая аналитика. Тренировка для ума – к тому же хорошо оплачиваемая. Проанализировать данные – и выявить суть.
Валерий Петрович ждал таких заданий. Выполнял их ответственно и с полной отдачей. Готов был сидеть над ними и день, и ночь. И очень обрадовался, когда неделю назад ему снова позвонил Гаранян. Предложил встретиться и попить пивка… Именно – попить пивка, а не выпить пива или там шандарахнуть по кружечке.
Эта фраза была ключевой.
ЗА ШЕСТЬ ДНЕЙ ДО ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ. ТРИДЦАТОЕ ИЮНЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК
Встречались они, как обычно, у печального Пушкина.
Ходасевич пришел загодя. Захватил место на лавочке: в тени, вблизи от фонтанной сырости. Предложил Гараняну:
– Посидим здесь?
Тот с сомнением огляделся. Пушкинскую площадь заполонили подростки. Молодняк галдел, курил, прихлебывал пиво, хрумкал чипсами… Двое пожилых мужчин в их компанию явно не вписывались. До Валерия Петровича донесся чей-то насмешливый комментарий: «Двое педиков: жиртрест и чурка!»
Гаранян тоже расслышал обидные слова. Спокойно сказал:
– Нет, здесь слишком шумно.
Валера со вздохом встал. Придется бродить по бульвару – а ходить ему сегодня (как, впрочем, и всегда) совсем не хотелось.
Но Гаранян неожиданно предложил:
– Пойдем лучше я тебя покормлю.
– В столовую «дома два», – усмехнулся Валера, – меня не пустят.
– Зачем в столовую? – притворно возмутился Гаранян. – Тут через дорогу кафе открылось. Не самое дорогое. Мне сын советовал. Итальянская кухня и немецкое пиво.
Ходасевич хмыкнул:
– У тебя хватит денег-то – меня прокормишь?
Гаранян оглядел его безразмерный живот и сообщил:
– А я лепешек фокаччо тебе возьму. Порций пять-шесть. Они там дешевые.
Валерий Петрович отказываться не стал. Он прекрасно понимал, что прижимистый (или, как он сам говорил, хозяйственный) Гаранян никогда не поведет его в кафе на свои. А раз уж родная контора угощает – грех не потратить представительские на хорошее дело.