Предначертание
Шрифт:
Глава 2. Резидент с планеты Земля
Следующий день целиком прошёл в напряжённой подготовке. Опять оружейные работы, тренировки, грустные глаза девчонок. Глядя на всё это и активно помогая, Артур несколько раз с трудом сдерживал желание рассказать тем ребятам, с которыми он больше других сдружился, об услышанном вчера. Слишком уж всё непонятно. Кто знает, может, Сильвестр и не представляет для ребят никакой опасности, может, в планы тех, на кого он работает, входит помощь Лесным (кстати, интересно тогда, с какой целью), а может быть, он им готовит западню, а может, ещё какую пакость. Артур всё же заставил себя дождаться вечера. Как только кончился ужин, он заметил, что Сильвестр отошёл от костра и углубился в лес. Артур выждал около минуты и последовал за ним, пробираясь между деревьями очень осторожно, уже внутренне готовясь снова услышать щёлканье передатчика. Но вместо этого до его ушей донёсся тихий, чуть грустный голос Юнны. — Силь, милый… Ну почему всё так? Почему ты стал меня сторониться? Ведь нам было так хорошо вместе. Глубокий вздох Сильвестра. — Юнна, малышка моя хорошая, пойми, нельзя мне. Не имею права. — Силь, — в голосе Юнны послышались всхлипы, — ведь именно ты нас всех научил любить, а сам почему-то не хочешь сделать меня счастливой. Я не могу без тебя, я хочу тебя и хочу от тебя ребёнка. — Нет! — голос Сильвестра стал жёстче. — Даже если послезавтра нам удастся освободить девчонок и вернуться живыми, на что, сама понимаешь, шансов очень мало, я всё равно не смогу навсегда остаться с тобой. Через некоторое время мне придётся уйти. Слушая этот разговор, Артур невольно думал о том, что не может этот нежный, полный честности и благородства голос принадлежать человеку, от которого следует ожидать чего-то плохого. Но эта мысль была мимолётной. Не так давно школу, в которой учился Артур, нарекли гимназией и посчитали, что для соответствия этому высокому званию в старших классах следует ввести такой предмет, как философия. Невзрачный на вид, очкастый и лысоватый преподаватель Геннадий Михайлович, однако, Артуру понравился. Он был незлым дядькой, на учеников никогда не кричал, а уроки вёл так, что поневоле заслушаешься. Одной из его любимых тем были рассуждения о таких философских категориях, как форма и содержание. И возможность несоответствия этих категорий Артур усвоил очень хорошо. Проще говоря, он прекрасно понимал, что под красивой и привлекательной маской запросто может скрываться нечто чудовищное. Тем временем Юнна подняла голову с плеча Сильвестра и вытерла слёзы. — Ну, вот и хорошо, — сказал Сильвестр, нежно погладив это хрупкое существо по щеке, — а теперь иди к костру. Я хочу немного побыть один. Юнна ушла. Артур напряг слух и зрение. Было вполне понятно, зачем это вдруг шпиону понадобилось побыть одному. И действительно, отойдя всего лишь на несколько шагов, Сильвестр наклонился к земле, и передатчик за долю секунды оказался в его руке. "Сокол! Сильвестр на связи… Как договаривались, с точностью до минуты. Что? Повторите… Отменить атаку? Вы уверены? Понял…" Артура просто тряхнуло при этих словах. Он оступился, поскользнулся и с треском рухнул на землю. Сильвестр среагировал молниеносно. Крикнув в передатчик что-то типа "прекращаю связь, непредвиденные обстоятельства", он метнулся к источнику треска и крепко схватил Артура за руку. Свободной рукой Артур ударил наотмашь, попал в голову и с удивлением почувствовал, что рука как будто на бетонную стену натолкнулась. — Пусти! — заорал он. — Предатель! Шпион проклятый! Ребя… Своей сильной рукой Сильвестр зажал Артуру рот. — Заткнись, идиот! Слушай меня внимательно. Я никакой не предатель. Меня действительно зовут Сильвестр. Моя родина — город Минск, планета Земля… Артур обмяк. Несколько секунд его подсознание колебалось: верить или не верить. — Так значит, мы земляки? — тупо спросил он. — Не совсем, — Сильвестр достал из кармана какой-то предмет и протянул Артуру. Это была пластиковая карточка, которая, оказавшись в руках Артура, вдруг засветилась фиолетовым светом. На карточке было голографическое изображение лица Сильвестра и под ним текст: "Сильвестр Берёзкин. Место рождения: Минск, год рождения: 2123". Вот тебе и многообразие миров. Артур мог ожидать чего угодно, только не этого. Способность оценивать происходящее с каждой секундой покидала Артура. Такое обилие событий его психика могла переварить с трудом. — Как ты сюда-то попал. Тоже через туннель? — спросил Артур. — Нет, эти туннели умеют строить только живые звёзды. В общем, если ты читал фантастику, то знаком с теорией, которая в моём времени уже полностью подтверждена, что миры могут пересекаться не только в пространстве, но и во времени. А я сюда прилетел на звездолёте. Работа у меня такая. — Космонавт что ли? — задал Артур ещё более глупый вопрос. — Да, в целом. А если быть ещё более точным, прогрессор. — Знаю. В наше время братья Стругацкие о вас писали. Силь улыбнулся. — Не совсем про нас. Хоть идею прогрессорства выдвинули именно они, и многие их произведения до сих пор являются настольными книгами членов Лиги Прогрессоров, но если ты читал их внимательно, то мог бы заметить, что они её совсем с другой точки зрения рассматривали. Они всё больше писали о тех проблемах и спорных вопросах, которые связаны с этой профессией. Вспомни "Трудно быть богом", там же так называемые прогрессоры в основном наблюдали за происходящим, никак не вмешиваясь. А когда Румата всё-таки попробовал вмешаться в жизнь варварской планеты, как они отреагировали? — А что у вас… то есть у нас? — Сложный вопрос. Когда была создана Лига Прогрессоров, вопрос о возможности вмешательства в жизнь другой цивилизации долго обсуждался. Но, слава богу, победила позиция, утверждающая, что можно и даже нужно. Первая заповедь в прогрессорском кодексе гласит: "Мы не пройдём мимо несправедливости, а постараемся вмешаться и по возможности помочь, будь то на Земле или какой-либо другой планете". Правда, вмешиваться в жизнь другой планеты нужно с умом. Вторая заповедь того же кодекса говорит о том, что вмешиваться нужно, как следует, разобравшись в ситуации, чтобы вмешательство принесло пользу, а не вред. — Это согласно этой заповеди, — голос Артура приобрёл оттенок возмущения, вы вместо того, чтобы уничтожить Дракона, до сих пор позволяете ему жрать ни в чём неповинных девушек? — Умудрённый жизнью юный экстремист решил повозмущаться? — иронично ответил Сильвестр. — Он, скорее всего, лучше нас знает, что нужно делать. И видел Дракона, наверное, уже не один десяток раз. — Не видел, — буркнул Артур. — Вот и я не видел, и никто не видел. А как можно уничтожить то, что даже не знаешь, как выглядит. Некоторые наши аналитики выдвинули гипотезу, что Дракон это не живое существо, а какой-то мощный механизм. Мы ещё недостаточно хорошо изучили эту планету и до конца не знаем технических возможностей тех земель, откуда по предварительным данным прибыл в Крипон тот, кого называют Чародеем. И во дворец Императора проникнуть действительно совсем не так легко, как кажется, даже для земного прогрессора. Точнее, можно, конечно, но это будет сопряжено с очень большим количеством жертв, в том числе, и среди мирных крипонцев. — Неужели жизнь людей, живущих так, как они, чего-то стоит?! — зло сказал Артур. — Это в традициях вашего века, — констатировал Сильвестр, — рассуждать о том, кто имеет право на жизнь, а кто нет. Скажу тебе по секрету, что в будущем твоей планеты уже давно
Глава 3. Ученик Чародея
По лицам ребят, услышавших последние слова Слуги Дракона, можно было понять, что они ожидали всего, но только не этого. Артур тоже опешил и даже разжал пальцы. Военный сел и начал энергично откашливаться. Артур успел мельком бросить взгляд на Сильвестра и понять, что тот тоже озадачен. Взглядом Артур показал, что передаёт ему инициативу. Сильвестр подошёл к военному, подождал, пока тот откашляется окончательно, после чего сказал мягко, но требовательно: — Рассказывай всё по порядку. — Что рассказывать-то? — огрызнулся тот, — нет Дракона, и всё тут. Тут уже со стороны ребят наперебой посыпались вопросы. — А что за рёв мы периодически слышим из дворца? — Тот Чародей, который якобы сотворил Дракона, на самом деле сотворил всего лишь нечто, которое эти самые звуки и издаёт, чтобы пугать людей. Он это творение, говорят, называл "машиной". Сильвестр и Артур переглянулись, а вопросы тем временем сыпались дальше. — А что же легенда, которая рассказывает о смельчаках, рискнувших посмотреть на Дракона, вышедших из дворца седыми от страха и скончавшихся от разрыва сердца, врёт что ли? — Не врёт. Точнее, не совсем врёт. Такие смельчаки действительно были, только никакого Дракона они не видели. Их завели в замкнутую комнату и отравили газом, от которого они поседели, сошли с ума, а потом и умерли. И тогда Артур задал главный мучивший его вопрос. — Где девчонки? Что с ними будет, и зачем их захватывают, если Дракона нет? — Ути, мой маленький. Не знаешь, поди, зачем мужикам симпатичные девки нужны? От этих слов и от тона, которым говорил военный, Артур опять рассвирепел. — Эй ты, свинья вонючая, ты хочешь всё-таки умереть здесь?! Военный фигов. Я-то думал, вы действительно драться умеете. — Герой! — продолжал ухмыляться пленник. — Наверное, думаешь, что силач, Слугу Дракона победил… Никакой я не военный. Ученик Чародея я. Моё имя Грум. Из тех самых, что, по вашему мнению, с Драконом работают. — Так, так, — недоверчиво поморщился Лот. — Ну и как же ты в таком случае здесь оказался? Ведь Учеников Чародея даже за пределы Дворца не выпускают. — Любопытство подвело. Уж больно хотелось на окружающую жизнь посмотреть. Вот и выиграл в конг у одного из Слуг Дракона право поменяться с ним одеждой и работой на день. А потом забрёл к вам в лес и здесь заблудился. Над поляной на несколько минут повисло молчание. Потом Артур встал, подошёл к Сильвестру вплотную и прошептал чуть слышно одними губами: — Друг! Неужели даже после этого ты не изменишь своё решение? Вместо ответа Сильвестр подошёл к Груму и продолжил вопросы: — Что происходит с девчонками после того, как Император их пользует? — По-разному. Сидят в темнице, пока не надоедают ему. А потом… Кого убивает, он это очень любит делать собственноручно, кого в рабство продаёт… — Послушай, Ученик Чародея, ты ведь покажешь нам оптимальный путь к темнице через лабиринты Дворца? Последовал тяжкий вздох. — А куда мне деваться… Теперь, после того, как я у вас в плену побывал, мне обратной дороги всё равно нет. Уничтожат меня там. Да и не хочу я туда. Раз хлебнув свободы, сердце уже не сможет смириться с жизнью взаперти. (Пауза.) Да и не враг я вам. Нам про вас столько гадостей рассказывали, а смотрю на вас вблизи и понимаю, что вы как раз такие люди, с которыми быть рядом хочется. Я бы с самого начала вам всё сам рассказал, но после того, как этот идиот (он показал на Артура), на меня набросился, сами понимаете… — Простите меня, Грум, — голос Артура был наполнен горечью и страданием. Поймите и меня, если можете. Ведь у вас в темнице самый дорогой для меня человек. — Я всё понимаю, юноша. Мы, Ученики Чародея, в отличие от большинства жителей Синей Империи, умеем чувствовать. Поэтому прощаю. Сильвестр поднялся. — Лот, Ник, Арни… и Артур, берите по три человека, и с рассветом опять отправляйтесь к другим Кострам! Чёрт побери, попробуем ещё раз. Может хоть теперь, когда стало понятно, что власть Императора построена на обмане, удастся их убедить. Для тех, кто согласится или заколеблется, сбор у нашего костра вечером… Ну а у меня завтра тоже дело будет…
Глава 4. Дети Пещер
Сильвестр ещё раз задумчиво посмотрел на электропарализатор, послушно лежащий на ладони, несколько секунд помедлив, отбросил его в сторону и решительно шагнул в чёрную пасть пещеры. До грота, о котором рассказывали ему по рации во время последнего сеанса связи, было метров триста. Лучше было бы, конечно, иметь проводника, и Сильвестр даже попытался его найти. Для этого он раздобыл одежду "добропорядочного гражданина" и попробовал осторожно подойти с такой просьбой к некоторым портовым рабочим. Но все, к кому он обращался, смотрели на него, как на сумасшедшего, очевидно, размышляя при этом, не донести ли на странного незнакомца, куда следует. Про Детей Пещер ходили различные слухи, но, в основном, кошмарного характера. Неоднократно люди, пытавшиеся углубиться в Пещеру или просто подходившие к ней вплотную в вечернее время, подвергались нападениям и грабежам с их стороны, а многие после этого не возвращались. При этом никому толком не удавалось их рассмотреть. Выглядели они, как тени, никто не мог доподлинно сказать, откуда они появились и кто они, собственно, такие. Однако в штабе представительства Тайной Лиги Спасателей на планете существовало по этому поводу своё мнение. Тонкий аналитический ум начальника штаба Язона Минкоса (в прошлом тоже прогрессора) не мог не отметить одного факта. Появление таинственной кучки пещерных существ произошло почти сразу же после того, как Органы Безопасности Синей Империи произвели облавы по окраинным кварталам столицы и портовым закоулкам на нашедших там приют бродяг и нищих, не решившихся присоединиться к Лесным. Надо сказать, Лига Спасателей и Лига Прогрессоров редко допускали на планетах подобного типа действия, которые могли бы повлечь за собой нарушение конспирации. Но данный случай был посчитан достойным исключения. Действовать на планетах с подобным уровнем сознания людей было всегда особенно тяжело. Сильвестру не раз приходилось работать в мирах, где можно было вмешиваться открыто, так как местные жители имели достаточно развитую культуру, чтобы адекватно воспринять вмешательство со стороны инопланетной цивилизации, желающей добра. Но иначе обстояли дела там, где царило средневековье. Открытое вмешательство на таких планетах могло принести только вред. Сильвестр уже давно подозревал, что под жупелом Дракона скрывается нечто совершенно иное и гораздо более безобидное, чем кажется. Но уклад жизни в Крипоне был таков, что наладить сеть секретных агентов из местных жителей, вхожих во Дворец Императора, не представлялось возможным. Поэтому единственным реальным решением проблемы могло быть насильственное проникновение во дворец. Технических ресурсов, которые позволили бы осуществить эту операцию успешно, в Штабе было более чем достаточно, но какие последствия могло это за собой повлечь, даже страшно было себе представить. Если бы Сильвестр раскрылся, то даже адекватное отношение Пионеров к нему без страха и недоверия гарантировать было бы невозможно. Однако судьба преподнесла прогрессору подарок, и тайна Дракона совершенно неожиданным образом оказалась раскрыта. Сильвестр потратил некоторое время, чтобы убедить Минкоса в том, что это не подстава, и что Ученик Чародея не врёт. А он не врал. Сильвестр это чувствовал. Он очень хорошо умел чувствовать, говорит ли человек правду или же врёт. И теперь Сильвестр мог позволить себе сосредоточиться на раскрытии второй тайны: тайны Детей Пещер. Он, один из лучших земных прогрессоров, получил задание совершить разведрейд в Пещеру при полном защитном оснащении и с парализующим оружием. Впрочем, смутно догадываясь о том, что он увидит там, Сильвестр недолго колебался, прежде чем отказаться от электропарализатора. Он был опытным спасателем и обладал телепатическими способностями категории 4А. Ему удавалось, не прибегая даже к парализующему оружию, выполнять, казалось бы, совершенно безнадёжные задания. Именно благодаря его работе таки свершилось примирение людей и рептилоидной цивилизации планеты Альтос, хотя ни один аналитик уже не верил в возможность этого. А доказать разумность лаэртонов и тем самым спасти их от истребления безжалостными технократами планеты Крэк не удавалось до него десяткам спасателей из разных отделов… Прогрессорский отдел Лиги Спасателей, надо сказать, пользовался лёгким недоверием со стороны членов других отделов из-за слишком халатного с точки зрения штабных крыс отношения к технике безопасности и некоторых странных пунктов в прогрессорском кодексе. Но начальником штаба вот уже несколько лет руководил член Лиги Прогрессоров, и поэтому в последнее время недоверие почти стёрлось. Впрочем, Сильвестр не страдал от него и раньше. Даже самые отпетые скептики знали, что Сильвестр Берёзкин в любой, даже самой сложной ситуации работает с максимальным эффектом и минимальными потерями. И если он делает что-то, запрещённое писаными правилами, то очень хорошо понимает, зачем он это делает, и какие последствия вызовут его действия… Впереди показался тусклый свет. Там был человек. Сильвестр почувствовал это. Чутьё на людей у него было стопроцентным. Впрочем, нет, не совсем человек. Но всё же живое разумное существо. Сильвестр слегка замедлил шаг, прикидывая порядок действий, и вдруг, совершенно непонятно откуда, две фигуры с разных сторон рванулись из тьмы. Послышался до боли знакомый скрежет режущей металлической кромки о силовое поле. Сильвестр усмехнулся. Силовое поле давало стопроцентную защиту от любого вида холодного, а также от примитивного огнестрельного оружия (тепловое и лучевое оружие, а также огнестрельное высокого класса изобретено на этой планете ещё не было), так что он мог даже не опасаться. Лёгкое движение, и неожиданные нападавшие оказались на земле. И тогда Сильвестр услышал крик… Детский крик. Сильвестр прибавил мощность освещения и осветил фонариком лицо одного нападавшего. Оно было прикрыто маской. Сбитый с ног что-то лепетал, очевидно, прося противника о пощаде. Сильвестр нагнулся и резким отточенным движением рванул маску. Из-под сорванной маски на Сильвестра смотрели чёрные бусинки детских глаз. Мальчишке было лет тринадцать, и ничего не было в этих глазах, кроме страха, злости и безысходности. Быстро раскрыв сумку, Сильвестр извлёк оттуда большой ломоть хлеба и, разломив надвое, протянул его лежавшим на земле нападавшим. Сначала те не двинулись, но злость в их глазах постепенно сменилась изумлением. А потом чувство голода, видимо, взяло верх над недоверием, и сначала один, а потом второй осторожно взяли протянутый дар. Потом они бросились на пол пещеры и жадно впились в хлеб зубами, довольно и явно по-звериному урча. Тем временем Сильвестр внимательно рассматривал их. Лица нападавших походили на человеческие, но в то же время ими не были. То же самое можно было сказать про звуки их речи. Сильвестр ждал. Кто такие Дети Пещер, стало окончательно понятно, и он теперь знал, что делать.
Глава 5. Союз
Было уже далеко за полночь, а у костра Пионеров всё ещё кипели бурные споры. — Поймите же вы, наконец, — говорили Лот и Ник одному из костровитян с другого Костра, всё-таки согласившегося послать свою делегацию для переговоров, — наша самая большая ошибка заключается в том, что мы соглашаемся играть по тем правилам, которые навязывает Император, и лишь ищем лазейки в них. Император сказал: "Нельзя помогать друг другу", — и все это приняли. На то, чтобы свои кучки создать нас ещё хватило, а далее — всё? Император только тем и пользовался, что мы по его правилам играли. Неужели даже раскрывшийся обман не убедил вас, что по правилам, навязанным Императором, играть нельзя? Нужно задавать свои правила игры. Кент, парнишка лет двадцати-двадцати двух, к которому были обращены эти слова, и ещё десяток ребят с разных Костров, которых услышанная история всё-таки убедила прийти на совет, слушали молча, напряжённо обдумывая сказанные слова. Некоторые Костры были шокированы известием о мифичности Дракона настолько, что всё-таки согласились пойти к Пионерам и выслушать их до конца. Но долгие годы жизни по устоявшимся правилам не позволяли им мыслить более гибко. Очень многим казалось, что совместная атака — это проявление слабости, и, хотя где-то в глубине души все понимали, что это не так, преодолеть этот барьер пока не могли. Всё это, в конце концов, и высказал Кент хозяевам Костра. И тогда заговорил Сильвестр. — Ну что ж, друзья. Мне очень жаль, что боязнь совместных действий так глубоко поразила ваши мозги, что даже после массового бегства из интернатов, даже после того, как Слуги Дракона стали захватывать девчонок для утех Императора, даже после того, как выяснилась правда о самом Драконе, вы не хотите ничего изменить. — Сильвестр сделал паузу, многозначительно обвёл взглядом притихших ребят и продолжил. — Но уж в одном-то мы точно отличаемся от прочих жителей Синей Империи. Нам не наплевать на других людей. Мы не умеем и не хотим принимать помощи друг от друга, но зато мы хотим дружить и любить, а эти чувства волей-неволей сопряжены с тревогой друг за друга и готовностью к самопожертвованию. Говорите, воевать с Императором совместно — это слабость? Что ж, пусть так. Идите к своим Кострам и расскажите, что очень слабый Костёр Пионеров просит вас о помощи. Не останьтесь равнодушными к нашей мольбе. Среди гостей проскользнули лёгкие смешки. Уж то, что Пионеров никак нельзя отнести к слабым Кострам, знали все. — Но ведь как бы там ни было, нельзя идти на изначально безнадёжную вылазку. Вы думаете, что атака может иметь успех? — спросил один из гостей. — Это зависит от нас. В одиночку ни один Костёр не сможет осуществить этот план. Вместе же мы сможем гораздо больше, — ответил Ник, — да и Ученик Чародея значительно повысит наши шансы на успех. Непохоже, чтобы он врал. — А кроме того, — это уже Сильвестр, — в атаке будет участвовать ещё одна сила, которая представляет собой весьма серьёзную помощь. Впрочем, это пока мой сюрприз. Итак, на рассвете отправляйтесь к себе, думайте, спорьте, убеждайте своих друзей и другие Костры. На рассвете следующего дня мы атакуем Дворец. Выбор за вами: если мы объединимся, то шансы на успех возрастут многократно, и всё в стране сможет измениться в лучшую для вас сторону. Если же вы не придёте, что ж, мы станем ещё одними героями-самоубийцами, как уже было со многими с разных Костров… Опять ясное звёздное небо. Артуру почему-то не хотелось спать. Многие ребята в эту последнюю короткую ночь перед боем легли спать прямо у костра. Артур смотрел на них с непонятной нежностью. За эти несколько странных дней лесные ребята уже успели стать родными, и в голове Артура снова начали складываться стихи:
Ну что ж, светает. Нам пора идти. И снова слов не знаем, чтоб проститься. Ты осторожней, ты там в городе держись! Как сильно за любимых мы боимся!..
Перед тем, как лечь спать, Артур решил поговорить со Звёздочкой. На этот раз она решила не растрачивать энергию впустую, не стала вылетать из кармана и разговаривать голосом. Она ограничилась телепатическим контактом. Это почему-то было для неё энергетически более выгодным. "Ну что, Артур, ты всё ещё не веришь мне?" "Да верю! Верю… теперь уже… И как бы мне хотелось услышать от тебя, что завтра всё будет хорошо. Что я вновь увижу Олю целой и невредимой и… ребята выйдут из боя живыми". "Артур! — телепатический голос Звёздочки посерьёзнел. — Ты никак не хочешь понять, что энергетические потоки, которые я могу ловить и перенаправлять в другие стороны, могут лишь способствовать успеху тех или иных людей. Но от меня зависит далеко не всё. Я сделала, что могла, и потоки космической энергии завтра будут располагаться наиболее удачным для вас образом, но остальное всё же зависит от вас, и от тебя в том числе". "Что ж, утро вечера мудренее. Мы сделаем всё, что зависит от нас. А теперь спокойной ночи. Сегодня ещё есть шанс выспаться. А завтра спать, видимо, уже не придётся"…
Глава 6. Атака
Ночь выдалась на удивление светлая. Чуть только рассвет тронул верхушки деревьев, десятки тёмных фигурок устремились к Императорскому Дворцу. Впереди шёл Сильвестр, за ним Ник и Рэм, на всякий случай получившие задание не спускать глаз с Ученика Чародея, шедшего между ними. Народу было всё же меньше, чем хотелось бы. Лишь два Костра пришли на помощь, но почти в полном составе, оставив в лесу лишь девчонок и малышей. Пионеры хотели поступить также, но Волчок ещё раз повторил своё обещание слинять с Костра в любом случае, чего бы это ни стоило. Мало того, что сам на рожон полез, ещё и нескольких своих ровесников завёл. Решили, что пусть уж они лучше идут вместе со всеми, чем улизнут отдельно. Снежана и Юнна тоже наотрез отказались оставаться в лагере. И вот цель пути — Дворец Императора. На входе стояли два охранника. Не во всех сказках стража спит на посту, эти двое выполняли свою работу с достойным уважения усердием, внимательно осматривая подступы к Дворцу. Не их вина, что привыкшие бесшумно пробираться по лесу костровитяне подкрались, как тени. Миг, и точно выпущенная одним из ребят стрела наповал сразила первого охранника. — Тревога! — успел крикнуть второй и тут же захлебнулся собственным криком, так как горло его пронзила другая стрела. Тотчас же вереница Лесных поспешила к дверям, но военные тоже не дремали. Сигнал тревоги был воспринят чётко и быстро. Прежде чем костровитяне успели взбежать на ступени дворца, десятка два военных уже высыпали наружу и заняли оборону. Бой завязался поистине жаркий. Численный перевес Лесных с лихвой компенсировался выучкой Слуг Дракона и наличием у них нормального оружия, включая примитивные пистолеты. Не то, чтобы у Слуг Дракона было подавляющее преимущество, но мало-помалу они стали теснить Лесных. И вдруг почти одновременно с разных сторон дворцовой площади ко входу ринулись ещё несколько групп, вооружённых тем же оружием, что и Пионеры с дружественными Кострами. Вглядевшись, Артур узнал в некоторых из подоспевшей подмоги позавчерашних гостей с других Костров. А Сильвестр широко улыбнулся. Ему хотелось залиться звонким ребячьим смехом, и лишь боевая обстановка не позволяла. Он-то понял, в чём дело: костровитяне нашли компромисс между внутренним желанием помочь Пионерам в их начинании и устоявшимися традициями. Они представили ситуацию так, как будто они не Пионерам помогать идут, а просто сами в одно и то же время независимо друг от друга организовывают атаки. Впрочем, сейчас это уже не имело значения. Вновь подоспевшие группы держались обособленно, но на поле боя разместились по максимуму оптимально для общего результата. Положение потихоньку стало выравниваться. Лесных уже не теснили, но на площадке перед входом успело появиться уже достаточное количество Слуг Дракона, чтобы успешно держать оборону Дворца. Кроме того, через некоторое время в окнах появились "снайперы" с кремнёвыми пистолетами. Почти час боя не принёс тактического перевеса ни одной, ни другой стороне. Несмотря на раннее время, по краям площади стали появляться зрители из горожан. Они смотрели на происходящее с лёгким удивлением, но никакого практического интереса не выказывали. Почти полное равнодушие — вот что читалось в их глазах. И вот тут-то со стороны порта донеслось громкое улюлюканье. Ещё одна ватага мчалась на подмогу. Глядеть на подбегающих при свете дня без омерзения было невозможно, и лишь крик Сильвестра "Спокойно, свои!" заставил поверить в то, что это действительно свои. При дневном освещении Дети Пещер в грязных лохмотьях, вооружённые, в основном, дубинообразным оружием, с горящими злобой глазами и звериным оскалом зубов действительно лишь отдалённо напоминали людей. Скорее они производили впечатление затравленных зверьков, решивших показать зубы, потому что ничего другого не оставалось. Но всё равно было понятно, что большинство из них подростки, а то и вообще дети. Подоспевшие сразу с воем ринулись в бой, и лишь человек непонятного возраста, но явно уже не подросток, со шрамом на лбу (по-видимому, вожак) протиснулся к Сильвестру и произнёс шепелявым голосом: — Ты пожвал наш, великий вождь, мы пришли. Командуй нами, а потом выполни швоё обещание. — Спасибо! — просто ответил Сильвестр. — Я ни минуты не сомневался, что человеческое начало в вас всё-таки победит животное. Я выполню то, что обещал, но для этого просто необходимо прорваться во Дворец. Вожак издал что-то похожее на смех. — Человечешкое победило, говоришь? Не все иж наш ещё понимают, что жначит "человечешкое"… Нам терять уже нещего. Ладно, поговорим об этом пожже. Не время шейчаш. Издав вопль, вожак взмахнул огромной дубиной и бросился в самую гущу боя. С появлением около дворца Детей Пещер преимущество сразу же перешло к атакующим. Артур был в первых рядах и дрался практически бок о бок с их вожаком. Умения у них, конечно, было маловато, но Артура поразило, с каким отчаянием Дети Пещер шли в бой. Было видно, что этим то ли людям, то ли нелюдям и вправду терять уже нечего. Сам Артур сражался трофейным оружием, более всего походившим из известных Артуру видов земного холодного оружия, на катану. Её не так давно приобрели Пионеры в стычке со Слугами Дракона, забредшими в лес в сумерках. Сначала ему, как большинству ребят, хотели дать копьё из какого-то сверхпрочного лесного дерева, так как мечей было мало, и давали их только самым умелым. В ответ Артур молча взял катану и продемонстрировал несколько пируэтов. Просто его тренер по айкидо, помешанный на всём, что так или иначе связано с Японией, собирал наиболее старательных учеников и периодически показывал им для души некоторые приёмы владения этим оружием. Артур же был учеником талантливым и всё схватывал на лету. После такой демонстрации ни у кого уже не возникло мысли возражать, и с этим оружием Артур пошёл в бой. Тем временем первые ряды наступавших уже вплотную приблизились к дверям. Артур мельком оглядел поле боя. Убитых с их стороны было немного, военных гораздо больше, но было много раненых. И вот, рубанув сверху по черепу какого-то военного, Артур первым ворвался в двери. Тотчас рядом оказались Ник, какой-то незнакомый парень с другого Костра и непонятно откуда вынырнувший Волчок. Военных с самого начала договорились не щадить и в плен не брать, поскольку их воспитание не сулило ничего хорошего в случае, если кто-то из них останется в живых. В том, что никто из Слуг Дракона не покинет Дворец в случае поражения, пока не упадёт мёртвым, сомневаться не приходилось. Как сказали бы на Земле, "хороший Слуга Дракона — мёртвый Слуга Дракона". От входа шёл длинный коридор. Он был заполнен военными, но ряды их были уже несколько реже, нежели на площади. Шаг за шагом, метр за метром, нападавшие отвоёвывали коридор. Сильвестр дал задание Кенту организовать караул у входа на случай, если вдруг какое-нибудь подразделение военных выйдет через потайной ход и нападёт с тыла, и теперь тоже был впереди. Пройденный Лесными путь устилали трупы Слуг Дракона, которые, как и ожидалось, не отступали и не сдавались. Артур невольно подумал с уважением об этих камикадзе из другого мира. Ему даже на мгновенье стало жаль убивать их. Но то ли Звёздочка на секунду вошла с ним в телепатический контакт, то ли мысли самого Артура потекли так, в общем, он подумал о том, что только по трупам военных лежит дорога к любимому человеку, с которым сейчас непонятно что и который так нуждается в его, Артура, защите. От мыслей об Оле Артур на мгновение потерял контроль над ситуацией, и только вовремя среагировавший Ник отбил удар, направленный Артуру почти в самое сердце. Вздрогнув от ощущения просвистевшей в миллиметре от него смерти, Артур снова сосредоточил своё внимание на сражении. Слуг Дракона становилось всё меньше, и к концу двадцатиметрового коридора не осталось совсем. Нападавшие остановились, пользуясь передышкой. Никто не тешил себя иллюзией, что врагов перебили всех. Любой, хоть немного знакомый с военной тактикой, понял бы, что при том количестве военных, которое осталось во дворце, гораздо правильнее избрать тактику засад. Поэтому ухо приходилось держать востро. Появившийся из задних рядов Лот подтолкнул вперёд Ученика Чародея. — Веди к покоям Императора. — Хорошо, только пусть двое идут впереди меня. — Что, боишься? Грум усмехнулся: — Боюсь — не боюсь, какая разница? Если меня укокошат через несколько шагов, то в лабиринте дворца вы заблудитесь по-любому, независимо от того, боялся я или нет. Возразить было нечего. Лот и Ник вышли вперёд. — На всякий случай, поглядывай за ним, — шепнул Лот, посмотрев в глаза Сильвестру. — Не беспокойся, друг. Всё будет нормально. — И ещё об одном прошу, — вновь подал голос Грум, — остальные Ученики Чародея сейчас, скорее всего, попрятались, но если вы их вдруг случайно встретите на пути, не убивайте, ладно? Они не виноваты, они сами так, как сейчас, жить не хотят. — Похвально, что тебе на них не наплевать, — улыбнулся Ник, — значит, ты для нормальной жизни ещё не совсем потерян. Пошли!.. На первом же повороте пришлось отбить засаду. Поджидавших было всего лишь двое, поэтому отбиться от них труда не составило, зато Лесные лишний раз убедились в том, что расслабляться рано. Засады встречались ещё несколько раз. С одной даже пришлось серьёзно повозиться и потерять двух человек ранеными. Но в целом было понятно, что подавляющее большинство Слуг Дракона истреблено. И вот лабиринт коридоров вывел их в большой освещённый зал. Посреди дальней стены — большая деревянная украшенная резными узорами дверь. — Вот, — сказал Грум, — вам сюда. Дверь, конечно же, была заперта. Сильвестр расставил людей напротив двери наиболее эффективно для отражения внезапной атаки, а сам с Лотом и ещё двумя мощными парнями навалился на дверь. Её сломали раза с седьмого, и все приготовились к бою. Но никакой внезапной атаки не последовало. Преисполненный достоинства Император восседал на высоком кресле. Артур во время пути по лабиринту почему-то представлял Императора сухоньким старичком со злыми глазками и трясущимися от страха руками. Не тут-то было! На кресле сидел человек двухметрового роста, широкоплечий и статный. И лишь в одном представления Артура оправдались полностью: глаза Императора полыхали жгучей злобой. Что ж, тем лучше. Такого и убивать не очень жалко. Но Сильвестр, похоже, имел на этот счёт иное мнение. Он выступил вперёд и заговорил: — Приветствую тебя, Император. Ты проиграл. Мы не хотим лишней крови, поэтому дадим тебе уйти живым. Нам нужны лишь ключи от темницы, в которой ты держишь захваченных девушек. Поначалу сидящая в кресле фигура никак не прореагировала на слова Сильвестра. Артур даже мимолётом подумал, не кукла ли это. Но вот "кукла" поднялась с кресла, и по комнате прокатился раскат громового хохота: — Убирайтесь прочь, паршивые ублюдки! Ничего я вам не дам. А вот свести в могилу ещё нескольких из вас мне доставит удовольствие. Император явно не трусил. Он был, похоже, из тех людей, что умеют умирать с достоинством. Вот только имеют ли право на уважение люди, которым, несмотря на смелость и презрение к смерти, осталось совсем немного, чтобы утонуть в крови собственных деяний. Сильвестр, похоже, всё-таки очень хотел хотя бы здесь обойтись без лишних жертв. — Император, скажи, какой в этом смысл? Несмотря ни на что мы готовы тебя отпустить. Зачем нужны лишние трупы? Отдай нам ключи. Вместо ответа Император громовым голосом вскричал: "Хвала Дракону!" и сдёрнул со стены оружие. Это была не катана, скорее это напоминало шпагу. "Хвала Дракону!" — ещё раз произнёс Император…..Они появились откуда-то сзади, причём, никто точно не заметил, откуда именно. Их было четверо, но каждый из них стоил в бою не менее троих. Они так же, как и Дети Пещер, были непохожи на людей. Бритые наголо головы и горящие глаза делали их ещё более устрашающими. И всё же это были люди. Личная охрана Императора. Безупречно размахивая самыми настоящими мечами, они тут же оттеснили нападающих. Лот и ещё один костровитянин упали, разрубленные почти сверху донизу. Казалось, что всё пропало, но вдруг, издав какой-то странный гортанный крик, полный боли и горечи, вперёд вышел Сильвестр… Это был поединок монстров. Одного Сильвестр убил почти сразу, парировав удар меча и нанеся ответный горизонтальный на уровне шеи. Второго он поразил колющим ударом в грудь примерно после минутного боя. Третьего он поймал на "слив" и провёл виртуозную подсечку, а дело завершил вовремя нанёсший удар Ник. После этого Сильвестр не то чтобы положил — просто уронил меч и, тяжело дыша, отошёл к стене, облокотился на неё, бросив чуть слышно: "Последний за вами." Последнего одолели числом. Финальный удар опять нанёс Ник. И вот ещё один живой противник — сам Император. Все, видимо, автоматически ожидали, что Сильвестр попытается продолжить мирные переговоры. Но Сильвестр стоял, закрыв лицо руками, и на попытку позвать его сделал жест, который можно было истолковать только как предложение дальше решать самим. Вперёд, как оставшийся за старшего после гибели Лота и самоустранения Сильвестра, вышел Ник. Он совершенно не был настроен на мягкий стиль переговоров. — Ключи! — жёстко сказал он. — Ключи, сволочь, или умрёшь! Но красноречивый, ухмыляющийся оскал Императора давал понять всё яснее ясного. Император предпочитал проиграть достойно. Он был выше того, чтобы купить жизнь ценой трусости. Жаль, что человек с такой силой духа встал на путь зла. Ребята синхронно обнажили мечи. Вперёд с деревянным копьём вылетел Волчок. — Я убью тебя! — своим детским голоском, который в другой обстановке мог бы показаться смешным, закричал он. — Я за сестрёнку свою кого хочешь убью! И с вытянутым вперёд копьём пошёл на Императора. — Волчок! — истошно заорал Артур. — Остановись, оставь это нам! Но было уже поздно. Император сделал молниеносный выпад, и смертоносное лезвие шпаги вонзилось в грудь мальчишки. Вот тогда-то Артур, может быть, в первый раз в жизни почувствовал, что такое настоящая ненависть. Убивая на пути к императорским покоям Слуг Дракона, он не испытывал к ним этого чувства. Просто понимал, что так надо для освобождения Оли, других девчонок, в конце концов, для освобождения всего Крипона от гнёта. Не испытывал он ненависти и тогда, когда избивал Грума. Тогда было бешенство, но не ненависть. Теперь же этo чувстыo овладелo им целиком. Прежде чем Император успел выдернуть лезвие из груди осевшего на пол Волчка, Артур рванулся вперёд и что есть мочи рубанул наотмашь на уровне шеи. Всю свою ненависть он вложил в этот удар. За Олю! За Волчка! За сестрёнку его! За Лота и остальных погибших
Глава 7. Победа и Поражение
Помещение, в котором держали девчонок, выглядело не то чтобы очень уж страшно. Оно скорее походило не на темницу, а на гаремное помещение какого-нибудь небогатого среднеазиатского бая. Но, несмотря на это, когда после десятиминутного подбора ключей ребята открыли тяжёлую дверь, они увидели в глазах девчонок, прижавшихся к стенкам, дикий ужас. На секунду Артуром овладел страх: здесь ли ещё его Оленька? Но Оля была в комнате. Она первая сообразила, что же происходит, и бросилась Артуру на шею. — Девчонки, не бойтесь, — начал говорить Ник, — это же мы, Лесные, ваши друзья. Мы пришли освободить вас. В Крипоне всё изменилось: Костры объединились, Император повержен, а то, что Дракона не существует, я думаю, вы уже и без нас узнали. Девчонки поверили не сразу. Они были, очевидно, настолько запуганы, что даже девушкам с Пионерского костра сначала показалось, что Ник им привиделся. Но мало-помалу происходящее перестало казаться им галлюцинацией, тем более, что подходили ребята с других Костров. Девчонки узнавали их и, не веря своему спасению, бросались в объятья. Оля стояла, уткнувшись носом в плечо Артура. — Артур! Хороший мой! Мне было так плохо без тебя: Артур, млея от нежности, гладил её шелковистые волосы. — Девочка моя… Они не успели тебя… обидеть? — Нет. Ты пришёл как раз вовремя. Это должно было случиться завтра. Но я бы не далась. Я бы сегодня ночью разбила себе голову о стену. Артур вздрогнул. Было видно, что всё испытанное здесь, в этих застенках, психологически очень закалило Олю. Теперь она уже совсем не походила на ту инфантильную девчонку, с которой Артур расстался несколько дней назад. — Оленька. Меня же инфаркт хватит. Не говори так больше. Всё прошло, я с тобой, и никто больше тебя не тронет. — Артур, если бы ты видел, как Слуги Дракона над другими девчонками измывались — над теми, которые уже надоели Императору. Лучше было умереть, чем терпеть такую боль и унижение! Да! Теперь это был слегка повзрослевший человек, уже способный на поступок. Не дай бог, Артур не успел бы, и этот человек совершил бы этот поступок. Подошёл Ник с двумя девчонками. Одну он держал за руку. Видимо, это и была его подруга, про которую говорила Юнна. Деликатно кашлянув, он сказал: — Артур, пойдём к Волчку. Лина, — он кивнул в сторону второй девчонки, очень волнуется за него… Келья Учеников Чародея как нельзя более соответствовала описанным в исторических романах подземельям магов-алхимиков. Только помимо всевозможных колб и реторт с цветными жидкостями по стенам или даже в самих стенах располагались различные механизмы непонятного назначения с рычагами, колёсиками и так далее. Впрочем, из рассказа Грума уже было примерно понятно, для чего эти механизмы служат. Сам Грум тоже оказался здесь. Появился он незаметно, когда Артур завороженно рассматривал эту зловещую картину. — Ну что, впечатляет? — спросил он Артура, вздрогнувшего от неожиданности. Вот отсюда мы и управляли всей кухней, повинуясь приказам Императора. Я бы тебе сейчас показал, как "Дракон" рычит, да, если честно, хочется забыть это, как страшный сон. Большинству из нас ведь всё это совсем не нравилось. Просто выбора другого не было. — И неужели ни разу не пробовали взбунтоваться? Грум махнул рукой. — Какое там. Ведь правду о том, как всё на самом деле обстоит, знали только мы и Слуги Дракона. Ну, этих зверей такой порядок вполне устраивал. Ещё бы! Они ведь после Императора самые могущественные люди в Крипоне были. А поскольку система воспитания Учеников Чародея и Слуг Дракона не позволяла сделать их равнодушными, нас всех ещё и разными способами на благонадёжность проверяли. Тех, в ком было сомнение, держали в отдельном помещении и за пределы его не выпускали, а то и вовсе умерщвляли. Всякие эликсиры тоже здесь готовились. И тот газ, которым легендарных смельчаков, пошедших посмотреть на Дракона, отравили, и то средство, которое сам Чародей изобрёл, чтобы Слуг Дракона им поить. Они от него бесстрашными силачами становились. Правда, Чародей скончался неожиданно. Что-что, а эликсир молодости он, как ни пытался, изобрести не смог. Он, в общем, и не Чародей никакой — учёный просто талантливый. Только вот талант свой во зло обратил, и за это его изгнали из страны, в которой он родился. Это только простым жителям Империи его работу как магию представляли. Короче, умер он неожиданно и секрет эликсира силы никому передать не успел. Так что, когда этого эликсира осталось мало, Император стал им поить только свою личную охрану, а остальных Слуг Дракона воспитывать путём долгих тренировок. У самой дальней стены стояла кровать, на которой, раскинув руки и широко открыв рот, лежал раненый Волчок. Рядом с ним суетились двое Учеников Чародея в чёрных плащах. Волчок уже пришёл в сознание, но дышал тяжело и неровно. Вокруг раны начала образовываться бордовая опухоль. Завидев Артура и Линку, Волчок слабо улыбнулся и протянул к ним свои маленькие ручонки. Они у него были совсем холодными, а щёки наоборот пылали огнём. Коснувшись Артура и сестры, Волчок снова со стоном уронил руки на постель. — Скажите, — обратился Артур к одному из Учеников Чародея, — его ещё можно спасти? Тяжёлый вздох был наиболее красноречивым ответом. — Мы сделали всё, что могли, о Избавитель. Но и мы не всесильны. Шансов очень мало. — Артур, ну почему всё так несправедливо устроено? — пролепетала Оля, которой он уже успел на бегу рассказать про Волчка, а также про Сильвестра, про Костры и ещё много про что. Наверное, его рассказ был наполнен такой теплотой, что братская любовь Артура к Волчку передалась и Оле. — Почему рядом со счастьем всегда бывает несчастье? Неужели нет никакого выхода? Но выход был, и Артур знал, какой именно… "Звёздочка. Ты ведь многое можешь. Я верю, что именно твоя энергия помогла нам всем. Но, пожалуйста, сделай так, чтобы наша сегодняшняя радость не омрачилась! Я не смогу радоваться всему, что сегодня произошло, если Волчок умрёт. Он же мне уже как младший братишка стал". "Увы! — мысленный голос Звёздочки был грустным. — Моя энергия не бесконечна. Её хватает только на то, чтобы вернуть вас с Олей домой". Но Артур был готов к такому ответу. Колебаниям не было места. "Звёздочка, миленькая, пойми: я не имею права вернуться домой, если для этого нужно будет пожертвовать жизнью братишки. Нам теперь и так хорошо. Мы с Олей вместе и любим друг друга, а это главное. И, наконец, мы оба живы и нам уже ничего не угрожает. Пусть мы не вернёмся домой, но нас уже ничто не разлучит. А Волчок погибнет. Прошу тебя, потрать свою энергию на то, чтобы не дать ему умереть, иначе я не смогу чувствовать, что моя заветная мечта сбылась. А ведь именно в этом твоё Предначертание, не так ли?" Ответа не было примерно полминуты. "Артур! Хорошо ли ты подумал? Уверен ли ты, что через несколько дней не пожалеешь о своём решении?" "Да. Да! Как же может быть иначе? Неужели ты на моём месте поступила бы по-другому?" "Вопрос лишён смысла. Живые звёзды мыслят не так, как вы, люди. У нас, если проводить аналогию с человеческими понятиями, другая система ценностей. Для нас главное — выполнить Предначертание, и если для этого нужно спасти Волчка, а тебя оставить здесь, я сделаю это, но последний раз спрашиваю: хорошо ли ты подумал?" Голос Звёздочки был так настойчив, что Артур даже слегка заколебался. Но колебания заняли всего несколько секунд. "Да!!! Я решил. Должно быть именно так!" "Ну что ж… Тогда подойди к кровати и своей рукой передай меня в руки мальчику". Артур снова приблизился к Волчку. Было видно, что жар усиливается с каждой минутой. Лина с выражением полного отчаяния сидела рядом на постели и гладила братишку по голове. Волчок ещё сохранял в себе силы улыбаться. Несмотря на жар и боль в груди, ему было хорошо. Он слишком любил сестру и к Артуру уже успел привязаться слишком сильно, чтобы чувствовать себя плохо, когда они рядом. Артур запустил руку в кармашек и вытянул перед Волчком ладонь с едва светящейся Звёздочкой. Волчок удивлённо заморгал глазёнками: — Что это? — Это мой невидимый друг. Помнишь, я с ним ещё тогда в лесу разговаривал, когда ты из шалаша вылез? Я тебе тогда не ответил… Возьми его в руки. Он поможет тебе выздороветь. В глазах всех находившихся рядом вспыхнул огонёк одновременно удивления и надежды, но Артур сделал жест рукой, мол, все рассказы потом. А у Лины в глазах было не удивление — в них была последняя надежда, что это не сказка, что этот непонятный огонёк действительно поможет Волчку выжить. Ещё раз улыбнувшись, Волчок подставил ладошки, и Звёздочка легко скользнула к нему. Волчок поднёс руку со Звёздочкой к подушке и ласково потёрся щекой. Улыбка его стала совсем детской. Так, со Звёздочкой в ладошке, он и уснул. Буквально через минуту в келью вбежала Снежана и сказала, обращаясь главным образом к Нику и Артуру: — Пойдёмте. Силь всех наружу зовёт. Там на площади полно народу собралось. Когда ребята вышли из дворца, они увидели, что народ действительно заполнил практически всю площадь. При этом на лицах собравшихся не читалось ни сочувствия, ни враждебности. Только полное равнодушие к происходящему, скрашенное лишь оттенком лёгкого удивления, вызванного, видимо, чисто практическим вопросом: по каким правилам придётся жить дальше. Сильвестр в это время заканчивал разговор с вожаком Детей Пещер. — Будьте уверены, — говорил он, — больше никто не посмеет прогнать вас из города. Мы победили, в том числе, и с вашей помощью, так что в Крипоне теперь всё будет по-другому. Вожак недоверчиво покачал головой. — Будет ли нам от этого толк? Пошмотри, ш каким отвращением шмотрят на наш, обеждоленных и потерявших человечешкое обличье, добропорядочные граждане". Да и твоим дружьям мы тоже что-то не очень нравимся. — Не беспокойтесь. Это только первое время. Хотя отмыться и привести себя в порядок вам, пожалуй, не помешало бы. Что ж, поскольку Императора больше нет, попользуем богатства его дворца в благих целях. Сейчас идите на дворцовую кухню и наедайтесь до отвала. Думаю, у вас такой возможности не было давно. Потом отмывайтесь и ищите себе одежду. аверное, от самого Императора и Слуг Дракона гардероб остался богатый. Юнна, проводи их. После того как вереница оборванцев, которым предстояло вернуться в ряды полноценных людей, в сопровождении Юнны скрылась во дворце, Сильвестр наконец-то подошёл к соратникам. — Ну что ж, — саркастически усмехнулся он, — народ ждёт, что скажут победители. Давайте обратимся к ним. Пожалуй, Ник, это нужно сделать тебе. — Силь! Да ты чего?! Я красноречием сроду не отличался. Это по твоей части. — Красноречие сейчас и не требуется. Просто объясни им, что произошло. Посмотрим на их реакцию. Ник, я не должен сейчас с ними говорить. Почему, объясню чуть позже. Вздохнув, обречённый Ник вышел на ступени. По толпе прошёл лёгкий шум. Ник начал. — Люди! Я говорю сейчас с вами от имени тех, кто сегодня штурмовал дворец. Мы победили Императора. Его больше нет. И это благо для вас всех. Много лет вас держали в страхе, рассказывая страшную сказку про Дракона, который якобы мог помочь Императору, если кто взбунтуется. А Дракона, как оказалось, не было и в помине. Были лишь законы природы, которые Император при помощи человека, назвавшего себя Чародеем, смог поставить на службу себе: заставить издавать звериный рык, который все принимали за рёв Дракона, и ещё много чего. Грум, подойди и подтверди людям, что всё это так. — Да, всё это правда, — сказал тот, выйдя из-за спины ика, — я из тех, кого вы никогда не видели, но привыкли называть Учениками Чародея. Дракона никакого не было и нет. Это была ложь. — Итак, — продолжал Ник, — мы освободили вас от гнёта лживого Императора и дали понять, что Дракон — миф. Теперь нужно жить по-новому. И вам решать, как. Ник закончил, выдохнул воздух, радуясь окончанию миссии, и отступил к своим друзьям. Некоторое время над площадью висела тишина. Потом мужчина, лет тридцати пяти на вид, вышел из толпы и поднялся на ступени. — Итак, — сказал он совершенно бесцветным голосом, — наш Император умер. Он был плохим человеком, обманывал и обирал нас, поэтому не будем жалеть о нём. Завтра нам нужно в полдень собраться здесь, чтобы выбрать нового Императора, который будет управлять нами мудро, и которого мы будем почитать… Ник, Артур и все остальные ребята были ошарашены. Лишь Сильвестр, казалось, абсолютно не был удивлён. — Веди ребят к Костру, — сказал он Нику, — мы догоним чуть позже. — Сильвестр, почему они так? Они же по сути дела ничего не хотят изменить, чуть слышно спросила Оля, когда Ник с ребятами скрылся. — А чего вы ожидали? Можно совершить революцию, можно сбросить правительство, можно разрушить привычный уклад жизни, но психологию людей вот так одним махом не изменишь. На это понадобятся годы. Крипонцы привыкли жить, как скоты, которыми управляет пастух, а ещё они привыкли, что думать надо только о своём благополучии и совершенно не интересоваться тем, что происходит вокруг. — Но почему мы тогда позволяем им самим выбирать нового Императора! — вскипел Артур. — Почему бы, Сильвестр, тебе не сделаться правителем и не изменить уклад жизни так, чтобы как можно быстрее изменилась и психология людей. Сильвестр отвечал с ледяным спокойствием: — Ты так ничего и не понял, мальчишка. Мы — прогрессоры, а не оккупанты. Мы не можем всё одним мановением руки изменить на планете по собственному желанию, а тем более по образу и подобию земной жизни. Ну не готовы они к этому! Мы можем лишь дать лёгкий толчок. Наша задача здесь заключалась в том, чтобы устранить фактор, который был для страны тупиковым и не позволял ей нормально развиваться. Да и то: за состоявшуюся сегодня реализацию этой задачи мне ещё предстоит ответить перед штабом. Теперь, когда этот самый фактор устранён, остальное жители Крипона должны сделать сами. К счастью, Лесных как класс даже после нашей победы никто не отменял. Они умеют жить по-другому, и теперь им никто не будет мешать учить этому других. Понадобится лишь время.
Глава 8. Прощание
К вечеру Волчку стало лучше. А к утру он уже настолько окреп, что смог даже встать. Ученики Чародея уговаривали его ещё полежать в келье, пока он не выздоровеет окончательно, но Волчок наотрез отказался. Уж больно он соскучился по ребятам с Костра, сказал, что пойдёт к ним, и всё тут. Артур с Олей, поддерживая его с двух сторон, вывели из дворца и повели к Костру. Сначала Волчок шёл, пошатываясь, но постепенно его шаг стал твёрже и уверенней. Он окончательно выздоравливал. От раны на груди остался красный рубчик, через который кровь уже не сочилась. Когда пришли к Костру, Звёздочка незаметно выскользнула из ладошки Волчка и вернулась к Артуру. Очевидно, это зачем-то было нужно. Бытовая жизнь Пионеров постепенно возвращалась в обычное русло. Ребята готовили еду, собирали съедобные и лечебные травы, оплакивали погибших. Вечером предыдущего дня состоялся совет, на который были приглашены старшие ото всех Костров. Yа нём решили, что всё-таки, была не была, стоит протолкнуть на выборах Императора своего человека. Если новым "императором" станет человек из "добропорядочных граждан", то по сути дела ничего в привычном для крипонцев укладе жизни не изменится. И все старания тогда пойдут коту под хвост. Стали, конечно же, просить Сильвестра, но он, понятное дело, не согласился. Тогда выбрали Кента, предводителя Костра Зелёного Листа. Реализовать эту идею на практике не составило абсолютно никакого труда, ибо все Лесные и Ученики Чародея, а также Дети Пещер были "за", а "добропорядочным гражданам" было всё равно, кто ими будет управлять. Они уже привыкли, что всё решают за них. Кент первым делом объявил, что он снимает сам с себя титул Императора и будет называться просто Правителем, как раньше, ещё до нашествия чужеземцев и повстанческой войны. Первый указ, который он издал тут же, не сходя со ступенек, — это отмена обязательного обучения детей в интернатах. Теперь родители будут иметь право по собственному желанию выбирать, отдавать ли своих чад в интернаты или жить с ними дома. Для последних будут вновь открыты школы старого типа. Правда, бурного одобрения этот указ не вызвал. Людям было всё равно, они привыкли жить по-старому, когда за них всё решает кто-то другой. Второй указ гласил, что в самые кратчайшие сроки будут снаряжены несколько экспедиций в Дальние Страны, потому что за время правления императорской династии страна безнадёжно отстала в развитии, и необходимо посетить другие страны, чтобы поучиться у них чему-нибудь. Этот указ уж совсем не вызвал никакой реакции. Желающих покидать насиженные места без приказа не было. Людям было всё равно. Они привыкли жить по-старому, когда за них всё решает кто-то другой. Последнее, что сказал Кент, это то, что он отказывается считать своей резиденцией бывший императорский дворец, который запятнан кровью, и предпочитает жить там, где и раньше. А из дворца следует сделать жилой дом, в котором поселятся те, кого императорская власть лишила крыши над головой: Дети Пещер и всякие портовые бродяги. Но людям было всё равно. Они привыкли жить по-старому, когда за них всё решает кто-то другой. Сойдя со ступеней и встретившись глазами с ребятами, вновь избранный Император грустно улыбнулся. — Дел предстоит много, парни. Всё теперь зависит только от нас. Крипон не станет процветающей страной, пока мы не победим нашего главного врага — людское равнодушие. Пока люди в этой стране не научатся дружить, любить, переживать друг за друга, счастливая жизнь не наступит. Мы были не правы, что, даже познав эти чувства, жили по отдельным кучкам и стеснялись принимать помощь друг от друга. Отныне мы вместе, потому что только мы, Лесные, сейчас можем что-то изменить, да ещё те, кого не успела поразить противоестественная зараза равнодушия. Я говорю о детях. Теперь, когда наше имя перестало быть запретным, ещё долго мальчишки, наслушавшиеся легенд про Костры, будут бежать к нам, чтобы стать одними из нас. Но мы не должны оставаться лесными жителями. То есть нашим домом по-прежнему может быть Лес, наш милый и добрый Лес, который все мы успели горячо полюбить, но наша работа должна переместиться в город. Нам всем нужно быть в городе… Вечером на стоянке Пионеров разожгли большой костёр, на который пришли все желающие. Это был костёр откровений и костёр прощаний. Во-первых, все прощались со старой жизнью. Многие, особенно дальние Костры, которым редко приходилось сталкиваться со Слугами Дракона, уже настолько привыкли к беззаботному и весёлому существованию в лесу, что было немного жаль расставаться с такой жизнью. Но в то же время все понимали, что Кент прав, и их место сейчас в городе. Ближе к ночи стали вспоминать старые истории: об интернатской жизни, как дурили наставников и как сбегали в Лес, о разных забавных случаях из лесной жизни. Конечно, не забыли вспомнить и о тех, кто не дожил до этого счастливого момента: Криг, Лот и ещё множество мальчишек и девчонок, которых здесь так не хватало в этот радостный и немного грустный вечер. Немного грустный, потому что потом наступил момент прощания. Сначала Артур рассказывал про Землю в конце ХХ века. Рассказал он и про Звёздочку, и о том, как попал сюда. Утаил только то, что пожертвовал возможностью вернуться на Землю ради спасения Волчка, потому что неизвестно, как сам Волчок отреагировал бы на это. Рассказал Артур о своём решении только Оле. При этом он ни на минуту не сомневался, что Оля одобрит его поступок. Когда Артур ждал ответа, его вдруг посетила непрошеная мысль о том, что если бы Оля осудила его, то любовь мгновенно испарилась бы. Тяжело любить человека, который думает только о себе. Несколько секунд ожидания показались ему томительной вечностью, но тревога оказалась напрасной. Оля твёрдо сказала, что только так и никак иначе нужно было поступить. Потом начал рассказывать Сильвестр. Сначала он рассказал про Детей Пещер. Про то, как бежали в пещерную систему из портовых закоулков дети, не решившиеся искать Костры. На них Слуги Дракона периодически устраивала облавы. Пойманных отправляли на Чёрные Камни. Чтобы избежать этой страшной участи, портовые беспризорники бежали в пещеры, где от голода и вредных излучений какого-то местного минерала они постепенно утрачивали человеческий облик и превращались в зверьков, борющихся за существование. — Помогите им снова стать людьми! — такими словами закончил Сильвестр свой рассказ про Детей Пещер. Затем он заговорил про Землю будущего. Он рассказал о себе и о своей работе почти всё, потому что костровитяне стали для него уже настолько родными, что не мог он, не имел права скрывать что-то от них. Он рассказывал про то, какая сейчас счастливая жизнь на Земле. Там нет войн, нет голода и серьёзных болезней. Люди вместо того, чтобы воевать, работают и делают открытия. И вовсе не потому, что их кто-то заставляет, а потому, что у них в душе есть потребность созидать. А ещё у каждого человека есть потребность думать и заботиться о других людях, и поэтому этот мир действительно счастлив. Ещё он рассказал о Лиге Прогрессоров, о том, как прилетел сюда, чтобы помочь Лесным. Пока Сильвестр говорил, тишина стояла такая, что было слышно самое лёгкое дуновение ветерка. Ребята слушали с восторгом, затаив дыхание. Лишь Юнна платила за этот рассказ невыносимой болью в сердце, что явственно отражалось на её лице. — Сильвестр, — сказала Снежана, — ну неужели это так необходимо, чтобы ты покидал нас? Ведь ещё столько всего не доделано. Ты мог бы ещё во многом помочь нам, если знаешь всё то, что рассказал сейчас про ваш мир. Ведь именно в помощи другим заключается ваша цель? Сильвестр легонько погладил её по голове. — Снежка, я не могу. Не имею права. У каждого человека свой мир. Я сделал здесь всё, что от меня зависело, причём, гораздо больше, чем имел право по нашему Кодексу. Остальное вы должны сделать сами. Пока равнодушие царит здесь, мы не можем подарить вам те знания, которыми обладаем. Может найтись очередной император, который захочет использовать их во зло, и никто из-за всеобщего равнодушия этому не помешает, а ваших сил может и не хватить. Правление Императоров завело развитие страны в тупик. Теперь, когда мы вместе вывели её из этого тупика, только вы, жители этой страны, можете ответить для себя на вопрос: "Куда идём?". Не будьте такими, как "добропорядочные граждане", и не ждите, что кто-то решит за вас. Путь к той жизни, которая сейчас на нашей планете, долог и труден, но эту жизнь нельзя принести извне. Ни одна попытка сделать это не увенчалась успехом. Каждый мир должен пройти путь к светлому будущему сам. Сказку нужно не искать, а строить своими руками. Я же покину вас завтра на закате. Меня тоже ждут на Земле, да и есть ещё много миров, которым требуется помощь. Хотя после всего, что я здесь натворил, вряд ли я ещё куданибудь полечу. И вот тогда Юнна разразилась громкими рыданиями… Весь следующий день прошёл спокойно. Не было громких криков и шумного веселья. Ребята занимались своими делами и готовились прощаться с Сильвестром. Каждый старался что-то подарить ему на память: либо какой-нибудь сделанный своими руками сувенир из дерева и травы, либо давно выточенное и искусно разукрашенное копьё. Девчонки сплели венок из самых красивых лесных цветов. Артур с улыбкой подумал, что это всё очень похоже на старорусские праздники. Несколько групп отправились на разведочные прогулки по городу. Чтобы что-то менять, нужно прежде всего очень хорошо себе представить нынешнюю обстановку. Ведь во время лесной жизни костровитяне имели лишь отрывочные сведения о том, что происходит в городе. Оли рядом с Артуром не было практически целый день. Она постоянно находилась около Юнки и о чём-то с ней всё время шушукалась. Артур отметил, что Юнна почему-то выглядит гораздо веселей, чем вчера вечером. Лишь только над планетой стали сгущаться сумерки, Сильвестр попрощался с ребятами. Он был уже не в привычной всем лесной одежде, а в парадной форме спасателя. Ребята норовили проводить его до самого конца, но Сильвестр запретил. Он позволил пойти с ним только Нику, Юнне, Кенту и Артуру с Олей. Они остановились на окраине города. Сильвестр крепко пожал руки Кенту с Ником и сказал несколько напутственных слов: — Удачи вам! От всего сердца! Ведь ваше дело — это теперь и моё дело. Парни ответили только синхронным кивком головы, но взгляды их были выразительнее слов. Как писал один земной сказочник, слова только мешают понимать друг друга. Потом Сильвестр обнял Юнну. Она просто сияла. — Эй, нахалы, отвернитесь, — по-мальчишески дурашливо сказал Сильвестр хитро прищурившимся ребятам, и они с Юнной застыли в долгом нежном поцелуе. — Прощай, малышка. Прости меня! Юнна только ещё крепче прижалась к Сильвестру и нежно погладила его по шершавой мужской щеке. Тем, кого любишь, прощаешь всё. Это ещё не был конец пути, но дальше Сильвестр взял с собой только Артура и Олю. — Если хотите прощаться до конца, наблюдайте отсюда, — сказал он остальным, Вам туда нельзя… И вот знакомая возвышенность. Та самая, на которой Артур с Олей оказались после выхода из туннеля, созданного Звёздочкой. Высоко вверху было видно стремительно приближающееся светящееся пятно. Через несколько минут оно уже приобрело очертания космического корабля. — Это не случайно, — сказал Сильвестр, — здесь стечение энергетических потоков наиболее благоприятное для контактов между элементами разных миров. Поэтому и корабль за мной опускается именно сюда. Это для него наиболее энергетически выгодно. Корабль опустился метрах в двухстах от того места, где они стояли. — Ну, вот и всё, — сказал Сильвестр, — сейчас эта громадина доставит меня на орбиту, а через некоторое время и на Землю. Там мне всыплют по полной программе и, скорее всего, больше не дадут её покинуть. Невыполнение приказов и нарушение техники безопасности мне ещё простят, а вот серьёзное превышение ПДВ уже вряд ли. Может, за старые заслуги из Лиги Прогрессоров и не выкинут, но уж на Землю точно спишут. — А что такое это ПДВ? — Пределы Допустимого Вмешательства. Я не имел права сам организовывать восстание, не имел права раскрываться, но это ещё полбеды. Я собственноручно лишил жизни нескольких жителей чужой планеты, когда этого не требовалось для самозащиты. — Но ведь тогда погибло бы гораздо больше людей… Сильвестр вздохнул с такой горечью, что Артуру стало жутко. — Во все времена и во всех мирах будут существовать писаные законы, за нарушение которых нужно будет расплачиваться. Это всё ж таки некоторая гарантия от всеобщего беспредела. Мне прощали нарушение техники безопасности, потому что доверяли мне и знали, что если я иду на это нарушение, значит так действительно нужно. Прощали мне ещё много чего, полагаясь на мой опыт. А теперь я человек с клеймом. Ты даже представить себе не можешь, с каким опасением земляне моего времени относятся к звездолётчикам, которым однажды пришлось собственноручно убить человека, пусть даже из другого мира. Перед тем как прогрессор забрасывается на планету с заданием, лучшие умы в аналитическом отделе просчитывают все возможные варианты вмешательства и выбирают тот, который несёт в себе меньше всего крови. Потом создают подробную инструкцию и на микрокомпьютере вручают прогрессору, идущему на задание. Моя инструкция предусматривала психологическую обработку Лесных, чтобы всё, что произошло, они организовали сами, и Земля не могла бы потом признать, что грубо вмешалась в жизнь планеты. Таковы уж странные моральные нормы Земли нынешней. Но и у прогрессоров иногда сдают нервы. Воцарилось долгое молчание. — Ну что ж, прощайте! — сказал, наконец, Сильвестр, и Артуру показалось, что прогрессор с трудом сдерживает слёзы. — Никогда у меня ещё не было приключений, насыщенных таким количеством душевных переживаний. И соотечественника из прошлого я тоже никогда не встречал. Учёные из темпорального отдела говорили, что такие штуки по теории возможны, но сталкиваться не приходилось ни разу: Слушайте, а может, полетим со мной? Я уже даже командора предупредил о такой возможности. Поскольку прецедентов не было, это никакими писаными законами не запрещено, хотя и вызывает сомнения. Но командор, кажется, даже не против. Абсолютно не посчитав нужным поинтересоваться на этот счёт мнением Оли, Артур ответил за двоих: — Спасибо, Силь, но мы вынуждены отказаться. Ты вчера у костра говорил, что у каждого свой мир, так вот и время у каждого тоже своё. Времена не выбирают! Твой мир будет чужим для нас. Хотя это та же Земля, но мы же там никого не знаем, мы — дети своего времени, в котором нас ждут, и если суждено нам когда-нибудь вернуться на Землю, то только в свой родной, насыщенный суетой и грязью, но всё же свой милый сердцу ХХ век. — Ну, что ж, — Сильвестр вздохнул, и скупая мужская слеза всё-таки скатилась по щеке, — это достойный ответ. Прощайте! Он повернулся и, не говоря больше ни слова, пошёл к кораблю. Артур с Олей наблюдали, как он поднялся по трапу, и люк закрылся за ним, как, выпустив струи раскалённого воздуха, корабль поднялся вверх, как он становился всё меньше, пока не превратился в едва заметную точку, неотличимую от других светящихся космических тел. Где-то в нескольких километрах эту же картину наблюдали ребята с Костров, и, наверное, им тоже было грустно. — Интересно, чего это Юнка сегодня такая радостная была, — спросил Артур скорее в воздух, нежели обращаясь к Оле. Но Оля загадочно улыбнулась и ответила: — Сильвестр сломался. Она уговорила его подарить ей ребёнка. — Послушай, Олька, а почему вы целый день секретничали вдвоём, как будто больше никого не было вокруг? Оля легонько взъерошила ему волосы: — Потому что среди всех, кто был там, только мы могли по-настоящему понять друг друга. Потому что мы обе любим! Она Сильвестра, а я тебя, мой рыцарь. И не за то, что ты уже дважды защитил меня от беды, а просто, потому что люблю. Она прижалась к нему и уткнулась носом в плечо. Но Артур всё ещё пребывал в растерянности. — Ей ведь будет больно. Она никогда больше не увидит Сильвестра. Зачем же оставлять лишнюю память о нём? — Как же ты ещё многого не понимаешь, — ласково сказала Оля. — Даже одинединственный день, один-единственный час, один-единственный миг пламенной и взаимной любви стоит того, чтобы жить. И если ты познал это чувство, оно будет согревать тебя всю жизнь. Артур нежно погладил девочку по голове, его губы прикоснулись к её губам, и так они застыли. — Погодите целоваться, успеете ещё! — услышал Артур знакомый голос. Не ощутил мысленно, а именно услышал. Звезда выпорхнула из кармана и повисла в метре над землёй. — Попрощайтесь хоть со мной. Артур и Оля с улыбкой прикоснулись пальцами к светящейся Звезде. — До свидания! Спасибо. Ты действительно помогла нам, — сказал Артур. — Даже если мы не вернёмся на Землю… — Да уж куда вы денетесь, — перебила Звезда. Артур удивлённо замигал глазами. — У тебя что, осталось ещё немного энергии? — Осталось! — сварливо ответила Звезда. — Ровно столько, чтобы долететь до космоса и там превратиться в Звезду. Если я потрачу энергию на то, чтобы построить вам обратный переход, я погасну. Нет уж, будем обходиться малой кровью. Когда я стану Звездой, я рожу ещё одну Звёздочку. — Но ведь ты говорила, что Живая Звезда спускается к человеку только один раз. В голосе звезды послышалось что-то похожее на вздох. — Всё-таки эгоист ты! Сейчас вы счастливы, но через несколько дней Оля вспомнит, в отличие от тебя, о своих родителях, которые ждут её и переживают за неё. И тогда она будет смотреть на небо и тем самым даст энергию моей Звёздочке, потому что вновь увидеть своих родных и близких, оставшихся на далёкой планете это тоже очень светлое желание. Что будет дальше, ты примерно знаешь. К тому же построить туннель для обратного перехода — это для нас куда как более простая задача, чем соединить сердца двух людей. — Спасибо, — сказала Оля Звёздочке. — Получается просто какая-то сказка с хорошим концом. Вот только Сильвестра жалко. — Да не переживайте вы так за него, — ответила Звезда. — Простят ему всё. Там же в штабе тоже не истуканы сидят. Тем более, сейчас в одном из секторов галактики такие события разворачиваются, что без помощи Сильвестра там просто не обойтись. Пpoйдёт куpс психическoй pеабилитации, и снoва в делo. Ладно, будьте счастливы! Мне пора, а то энергия на исходе. С этими словами Звезда взмыла вверх, и Артур с Олей долго смотрели ей вслед, как незадолго до этого провожали взглядом звездолёт Сильвестра.
ЭПИЛОГ
Небо в эту ночь было на редкость ясным. Артур и Оля держались за руки, смотрели на звёзды и вспоминали события последних дней. — Артур, а может быть, нам вообще не стоит возвращаться на Землю? Ведь ребята с Костров стали нам уже родными, а, значит, этот мир мы уже не можем назвать чужим. — Нет, Олька. Мы должны вернуться. Во-первых, права Звезда. Нас ждут там твои родители, мои родители и ещё некоторые люди, которым мы небезразличны. А вовторых, прав Сильвестр. Это их мир, а мы из другого. Мы чем-то помогли им. Не только Сильвестр, но и мы с тобой. Ведь если бы не было необходимости спасти тебя, я бы фиг во всё это ввязался. Не знаю, гордиться этим или наоборот, но именно мои уговоры повлияли на решение Сильвестра. Так что в произошедшем есть значительная доля нашего участия. У меня, как у человека из ХХ века, позиция по поводу вмешательства совсем иная, чем у Сильвестра, но в одном он прав абсолютно: судьбу своего мира его жители должны решать сами. Главное, чтобы было поменьше людей, которые хотят присвоить себе право решать за других. И мы рискуем стать такими, если начнём навязывать им ценности и пути своего мира. А мы не сможем не делать этого, если останемся здесь. Принять же эти ценности Крипон ещё не готов. Так что, Олька, мы будем смотреть на ночное небо и ждать Звёздочку для тебя. И всё это время нам будет хорошо, потому что мы вместе, и мы любим друг друга. Оля прижалась к Артуру, потёрлась носом об его подбородок, и вдруг рыдания сотрясли её грудь. Эмоции и переживания последних дней, наконец, прорвали заслон неокрепшей подростковой психики и слезами хлынули наружу. Артур понимал, что это необходимо, поэтому не пытался её успокоить. Сбросить напряжение таким образом самый простой и эффективный способ. Он гладил её нежные шелковистые волосы, целовал её щёки и губы, а потом осторожно приподнял майку и своей ладонью ощутил нежное тепло Олиной кожи. По телу девочки прошла лёгкая дрожь, и Артур довольно улыбнулся: впервой ей этo. Она не отстранилась, только ещё плотнее прижалась к любимому человеку. Мало-помалу слёзы утихли. Теперь Оля просто прижималась к Артуру, теребя его пальцы и время от времени касаясь своими губами его губ. Им действительно было хорошо. Неизвестно, что они будут чувствовать потом, но сейчас им было всё равно, смогут они вернуться на Землю или нет. Главное, что они были вместе. Оля и Артур стояли рядом, а высоко в небе над ними ярко светила Звезда, выполнившая таки своё Предначертание и соединившая воедино два любящих сердца.
1997–2000 гг
В книге использованы стихи
Александра Дольского,
Анны Калашниковой,
Алексея Нечаева,
Сергея Тишина