Преднамеренное похищение
Шрифт:
Вполне возможно, но он запланировал эту часть своей мести во время их разлуки — более того, фантазировал об этом.
— Вы же сами ее видели. Она слишком опасна, чтобы оставить ей возможность сбежать отсюда.
— Немного возбуждающе, если хотите знать мое мнение, — заявил Ксарн. — Со мной она может драться в любое время, предпочтительно голая. — Даже не глядя, Джаро пнул ногой назад, врезав по ноге Ксарна, заставив его вскрикнуть, сморщиваясь от боли. — Ау! За что?
Почему-то объяснять, что от любого упоминания Эйли с другим самцом он впадал
— Не позволяй ее хрупкой внешности себя одурачить. Она машина для убийств.
Он проигнорировал хихиканье, когда направился, чтобы сковать ее лодыжки в кандалы.
— Ты ведь не всерьез по поводу ее продажи, да? — спросил Бракс.
— В бордель, обеспечивающий наибольшее вознаграждение, — лаконично ответил Джаро, закрывая последнее из оков. Он встал и повернулся, чтобы не видеть ее в своей постели такой беспомощной и маленькой, бледность кожи ее лодыжек и запястий, омраченных сковывающим их черным металлом.
Оба его кузена не испытывали таких угрызений совести и заглядывали вокруг него на ее неподвижное тело.
— А что, если взамен этого, ее купим мы? У нас есть кое-какие накопления кредитов, и в общем… я с удовольствием отдал бы свое семя такой бойкой бестии. Что за малыш у нас получился бы!
В мгновение ока Джаро толкнул Ксарна к стене, прижав острый край клинка к его шее.
— Никто не прикоснется к ней, — прорычал он. — Понял? Никто! — последнюю часть Джаро прокричал, ошеломляя даже себя своей горячностью.
— Не вопрос, кузен. — Ксарн имел глупость не проявить столько страха, сколько следовало бы, когда нужен всего лишь легкий толчок, чтобы кинжал перерезал ему глотку.
Внезапно осознав, что сделал, Джаро отпустил его и отступил, но свой кинжал в ножны он вкладывать не стал. Кое на ком все еще слишком много одежды.
— Исчезните. — Следующая часть его плана не требовала публики. Занимаясь этим, он отказывался выставлять зрителям напоказ наготу своей пленницы. Чем-то ценным он никогда с другими не делился.
— Ты же не собираешься ее убивать, так ведь? — с явным беспокойством в голосе спросил Бракс.
Зачем убивать ее, когда месть намного слаще?
Джаро оскалил зубы.
— Нет. Она пока что в безопасности, но если вы оба отсюда не уберетесь, я прикончу вас.
Обмениваясь взглядами друг с другом, его кузены ушли, и дверь за ними закрылась. Воцарилась тишина, за исключением ее тихого дыхания.
Джаро повернулся и посмотрел на нее сверху вниз, на то, как ее темные ресницы трепещут на ее щеках. Как ее полный рот слегка приоткрывался с каждым выдохом, а грудь двигалась при каждом вдыхании. Покачав головой, он принялся за работу, срезая с нее одежду, обнажая своему взору ее тело. От одного его вида у него перехватило дыхание — а его член поднялся.
Разделавшись с тканью, он не смог удержаться и провел пальцем по мягкой плоти ее груди, наконец-то прикоснувшись к телу, в котором она ему
Даже в состоянии спокойствия ее тело отвечало ему, запах ее желания усиливался, окружив его, и его член затвердел до болезненности. «Что такого в этой самке, к которой меня так влечет?»
Огненный клочок волос на стыке ее бедер манил его, и он даже не стал утруждать себя попыткой удержаться от того, чтобы скользить пальцами по этим завиткам до влажной щели под ними. При его прикосновении ее тело бросило в дрожь, и тихий вздох подал ему знак о ее скором пробуждении от оглушающего выстрела, которым он ей уложил. И он снова погладил ее, влага ее киски покрыла его палец, умоляя его попробовать ее на вкус.
Словно обжегшись, он отошел от нее, когда ее веки распахнулись.
— Я что, не умерла? — прошептала она.
Почему-то, судя по голосу, она казалась удивленной, и он ощетинился, из-за чего его ответ оказался более грубым, чем он собирался.
— Умереть слишком легко. Я же говорил тебе, что намерен тебя наказать.
У нее вырвался еще один вздох, на этот раз раздраженный, в отличие от тихого, довольного звука, прозвучавшего раньше.
— Все самцы за пределами Зонияна настолько мстительны? На моей планете, если самцы сопротивляются, это скорее ради традиции. В конечном счете, оба участника вполне довольны такому положению дел.
— Я тебе не слабак зониянец, — прорычал он. — Так что прекрати сравнивать меня с этими трусливыми существами. — Потом из-за того, что должен был знать, спросил: — Итак, сколько самцов ты использовала, прежде чем я отыскал тебя?
— Какая тебе разница? Разве не ты — тот, кто планирует продать меня в бордель, где буду обслуживать сотнями?
«Никогда. Ты принадлежишь мне». Слова не по его воле возникли в его сознании, и, оказавшись там, отказывались оставлять его.
— Я должен знать, чтобы я мог рассказать о твоем опыте владельцу публичного дома.
— Ублюдок.
— Отвечай, — приказал он, взбесившись, что она продолжала уклоняться от ответа на его вопрос.
Словно почувствовав его ярость, она усмехнулась.
— А что, если б я сказала, что дюжины? А что, если я спала с ними столько раз, что сейчас наверняка уже беременна полудюжиной младенцев.
На мгновение бешеная ярость затуманила его зрение, и он уже мысленно представлял себе, как выслеживает тех инопланетян, которые прикасались к ней, и убивает их всех кровавой расправой. И тут до него дошел смысл ее слов, и он взорвался громким хохотом.