Предназначение. Сын своего отца
Шрифт:
проведем ночь в доме Холла, который уступит нам его на сегодня.
Старик несколько секунд жевал губы, а потом вс же уточнил:
– Скорее всего, ночь прощания с твоей женой.
Рыцарь вздрогнул, как от удара, и едва не повалился. Подхвативший его молодой
парень громко воскликнул:
– Да у него же вся одежда колом стоит от крови!
– Ведите всех троих в дом Холла, -приказал Исповедник и сам принял мальчика из
рук сердобольной женщины, вынувшей того из корзины. Огромные глаза
повидавшие уже такого, что и за всю жизнь некоторым взрослым не приходилось
пережить, недоверчиво глядели на щуплого старика в белых одеждах.
– Не бойся, Эрг, вс хорошо!
– погладил морщинистой рукой по крошечной спинке
старец, и молчаливый малыш крепко прижался к нему. Рыцарь удивлнно оглянулся, но
Пит улыбнулся морщинками вокруг глаз и ответил на готовый сорваться с уст мужчины
вопрос.
– Я же Исповедник... И тебе могу сказать совсем не то, чего ты ждшь. Гордись тем, что совершил. Вс равно правда пробьтся на свет. Люди, свершившие несправедливость
раскаются. Я же склоняю пред тобой свою голову за все твои подвиги уже сейчас.
Исповедник, крепко прижав к себе ребнка, поклонился едва стоящему на ногах
человеку, не обращая внимания на окружавшую их толпу.
Старик, похоже, действительно знал заранее, кто и когда придет. В его узелке
нашлись именно те снадобья, которые оказались нужны. Вместе со взявшимися ему
помочь, он недолго поколдовал над женщиной, но вскоре выпрямился и покачал головой:
– Слишком поздно. Даже если она придт в себя.
Пит накрыл умирающую простыней и отошл к е мужу, который тоже без
сознания лежал на другом топчане. Вместе с помощницами он снял с рыцаря доспехи, местами пробитые, и пропитанные ссохшейся кровью одежды, обнажил раны, промыл их
и смазал чем-то пахучим.
На улице уже темнело, когда старец проводил помощниц и зажг масляную
лампадку. Малыш, молча сидевший в углу комнаты, переполз подальше от света на
другой конец лавки и замер под немигающим взглядом колдуна. Но тот улыбнулся и, обойдя стол, сел рядом, прижав мальчика сухонькой рукой к своему боку.
– Это хорошо, что ты меня не боишься... Правильно, не надо бояться. Самое
страшное для тебя уже позади... А вс остальное ты даже не поймешь...
Прислушавшись к слабеющему дыханию женщины, Исповедник встал, держа
ребенка за руку. Он подвел его к топчану, на котором лежала мать. Теперь они вместе
смотрели на лицо несчастной. Малыш держал за руку старика, а тот сжимал руку
умирающей.
– Ты должна передать свои корни сыну, -чуть слышно прошептал он.
12
Его глаза, превратившиеся в раскаленные черные угли, впились в обострившиеся
черты
Замерев, тот, не отрываясь глядел в них, не понимая ничего, кроме того, что происходит
что-то важное.
Так продолжалось несколько мгновений. Наконец женщина медленно сомкнула
веки. Ещ можно было расслышать два-три вздоха, но они стали последними. Старик с
трудом выпрямился и подхватил мгновенно уснувшего мальчика.
– Ты вс принял, -пробормотал колдун и, едва передвигая ноги от усталости, унс
ребнка на лежанку с каким-то тряпьем.
Ни рыцаря, ни его сына не было на похоронах, которые по настоянию Исповедника
господин Донито устроил как для человека знатного происхождения. На похоронах
говорили, что рыцарь плох, очень плох, что он даже не в состоянии выйти из дома.
Особенно сдал он, когда узнал о кончине жены.
Донито сидел за завтраком, угнетнный свалившимися на него напастями.
Во-первых, пришедшие неизвестно какими путями и откуда люди. Ведь если
прошли они, значит, могут пройти и другие. А это опасно для казны герцога, если другие
пойдут с камнями, или для жизни самого Донито, если по проторенной дорожке нелгкая
принесет нордийцев. Ведь кроме Нордии за горами ничего нет.
Во-вторых, похороны женщины из знатного рода. А какого рода? Вдруг дело
нечисто и попахивает неприятностями. Исповедники, конечно, не ошибаются и не врут.
Просто молчат до поры, до времени. Ну, и жаль е чисто по-человечески. Сердце-то у
бедного Донито тоже не каменное.
В-третьих, рыцарь безгербовый. Значит, от кого-то скрывается. Доложить герцогу?
Ещ не известно, как он посмотрит на то, что староста дал приют этому вояке. А не
доложить - вс равно кто-нибудь проболтается. Это уже куда хуже.
В-четвртых, мальчишка. С ним-то что делать, если и отец у него откинется? С
одной стороны - жаль, ребенок ведь! С другой - чей ребнок-то?
– Сын женщины знатного рода и благородного рыцаря. Рыцаря совершившего столь
невероятные подвиги, что поверят в них ещ очень нескоро.
Марс Донито аж подпрыгнул на стуле и закашлялся, поперхнувшись куском. В
дверях стоял Исповедник Пит, по мнению местных жителей - святой человек. При такой
репутации его все немного побаивались, так как ходили слухи, что он умеет читать самые
затанные мысли. И, хотя староста за свою жизнь не раз сталкивался с Питом, тот никогда
так наглядно не подтверждал бытующих слухов.
– Я не думал напугать тебя, -извинился старик.
– Видимо, ты был настолько