Предназначение
Шрифт:
Потом Уолли пошел с того, что считал козырной картой – с его «аргумента для колдунов», который изменил точку зрения Ннанджи: если так пойдет дальше, то не только воины, но и гражданские скоро будут пользоваться колдовским оружием. Это не сработало. Их ледяная неприязнь даже не подтаяла.
Ннанджи поймал взгляд Уолли, улыбнулся и покачал головой.
В заключение Уолли спросил, будут ли вопросы. Тишина упала, словно земля на крышку гроба. Ротанкси послал Уолли злорадный, циничный
Терпение Уолли было на исходе. Тупые железноголовые варвары! Невежественные дикари! Зачем ему дали такую невыполнимую задачу? С первых дней своего пребывания в этом Мире он чувствовал огромную тоску по своей прежней земной жизни, которую как бы смыли с него, и бесконечное презрение к этой примитивной культуре и этим мулоголовым воинам. Он почти готов был уже умыть руки от всех этих дел, сбора, миссии богов. Забрать Джию в низовья Реки, найти корабль и стать морской крысой до конца своих дней…
– Шонсу, – сказал Ннанджи, – может, дадим досточтимым лордам обсудить этот вопрос в отсутствие колдуна?
Он не умел сохранять невинность на лице так, как его брат. Он явно что-то замышлял. Уолли подумал и пришел к выводу, что выбора у него нет. Ему придется довериться Ннанджи.
– Очень хорошо! Милорды? – Уолли поднялся и повел Ротанкси к двери. Как он и предполагал, Ннанджи не тронулся с места. Дверь захлопнулась за ним, Ротанкси повернулся, что-то говоря…
Но Уолли было уже не до него.
Только несколько телохранителей оставались в огромном вестибюле. И Джия. Он посадил ее на стул и велел ждать, здесь она наверняка была в большей безопасности, чем где-либо в ложе, – после того, что случилось в прошлый раз. В безопасности от воинов, но теперь она стояла опустив глаза перед высокой женщиной в голубом. Уолли одним гигантским прыжком пересек комнату.
– Доа!
– А, вот и ты, милый! – сказала она голосом, напоминавшим жужжание пчелиного роя.
– Я сегодня очень занят, миледи!
– Все в порядке, дорогой! Я пока побеседовала с этой рабыней.
– Побеседовала?
Доа обнажила все зубы в улыбке:
– Это ведь Джия, разве нет? Та, что ты обещал мне?
На минуту ее наглость лишила его дара речи. Джия молчала как камень.
Он никогда не видел их вместе – и глаза Доа говорили о том, что ему следует выбрать, какую из них он хочет.
Потом Джия взглянула на него, и в глазах ее была такая мольба, что Солнечный Бог сошел бы с небес.
Он встал между ними и обнял одной рукой Джию, с любопытством ожидая, что скажет Доа. Воины слушали, от всей души желая куда-нибудь исчезнуть. Только бы не сорваться!
Джия прильнула к нему, ища ответа. Он вспомнил, кто был включен в его мечты о плавании на заходе солнца.
– Да, это Джия. Джия, любовь моя, это Леди Доа. Я не собирался тебя ей отдавать. Все, что она наговорила тебе тут, – она налгала.
Лицо Доа вспыхнуло. Воин был очень спокоен.
– Досточтимый Форарфи! – Уолли старался не повышать голоса. – Проводи Леди Доа из ложи и присмотри за тем, чтобы она никогда больше не приходила. Миледи, я не смогу сопровождать тебя сегодня на банкет лекарей.
В какую-то минуту ему показалось, что Доа сейчас прыгнет на него. Он даже понадеялся, что так и будет.
– Ну, я-то буду там обязательно, они ждут от меня песен. У меня есть для них несколько новых.
– Последи за своим язычком, менестрель. А то как бы тебе не пришлось петь их крысам в темнице.
Доа охнула, потом резко повернулась и пошла к двери.
Уолли обнял Джию еще и второй рукой.
– Я виноват, прости меня, моя любовь, так сильно виноват! Не верь ей, что бы она тебе ни говорила. Джия изучающе взглянула ему в лицо.
– Уолли?
– Кто же еще?!
Дверь в комнату совета распахнулась, и голос Ннанджи позвал:
– Брат!
Но Уолли был слишком занят, чтобы услышать. Наконец Джия осторожно освободилась от объятий.
– Они ждут тебя, моя любовь, – прошептала она.
– Пускай! – сказал Уолли и снова поцеловал ее, и не отрывался несколько минут. Потом неохотно отстранился и пошел в комнату совета. Он чувствовал такой подъем, голова его была так светла, что он удивлялся про себя, как это его могли беспокоить дела сбора.
Он нажил себе опасного врага в лице Доа. Что произошло? Он сразу заметил, что настроения совета переменились. Лица всех пятерых Седьмых сияли. Ротанкси стоял в центре, стараясь скрыть отсутствие понимания под аристократической гримасой.
Ну а Ннанджи улыбался от уха до уха.
– Думаю, что досточтимые лорды могут подойти, брат!
– Это благородное дело, мой сеньор! – провозгласил Зоарийи. Будучи старшим, он взял на себя труд говорить. – Лорд Ннанджи действительно убедил меня.
Остальные закивали, улыбаясь, определенно возбужденные.
Как?
Почему?
Что произошло? Уолли посмотрел на Ротанкси и пожал плечами.
– Тогда мы можем пойти принести свои клятвы, милорд?
Колдун с трудом кивнул.
– Какой же аргумент привел ты, Лорд Ннанджи, на самом деле?
Ннанджи ухмыльнулся:
– На самом деле? На самом деле я сказал им то же, что сказал тебе Лорд Шонсу, милорд, и с чем ты согласился. Слово в слово, ничего другого, клянусь.
Он был до невозможного горд собой. Мистифицировать Уолли? Это было что-то новенькое для Ннанджи.