Предназначение
Шрифт:
— Меня зовут Мэнриот! — представился в какой-то момент вельможа, сидевший совсем рядом, напротив. — Я много лет занимаюсь боевыми единоборствами. Хорошие бойцы, можно сказать, мой хлеб. Но, признаться, сегодня вы меня поразили!
Горн кивнул, почти не прислушиваясь. Комплименты говорились ему постоянно, а в каждом тосте фигурировали «его непревзойденное мастерство и удивительный шарм».
— Я хотел бы поговорить с вами, — продолжал Мэнриот. — Возможно, у нас найдутся общие темы… Вы не задумывались о долгосрочном контракте? Что, если бы вам предложили, ну, скажем…
— Ему это неинтересно! —
— Я понимаю, что этот человек служит при дворе вашего короля, — сердито повысил голос Мэнриот. — Но не стоит забывать о свободе волеизъявления! Если чемпион решит, что мое предложение предпочтительней, ну, скажем, щедрее, нежели то, что сделал ему король, тогда…
— Нет, мне и в самом деле неинтересно! — отозвался Горн, с трудом отрывая взгляд от улыбки девушки, наполнявшей его бокал горячительной жидкостью.
— Не спешите с отказом! — широко и дружелюбно улыбнулся Мэнтриот. — Вы же еще не слышали моего предложения! Вот, сами взгляните!
Мэнриот протянул Горну планшет. На пластиковом носителе ожили голографические изображения, заплясали краски, задвигались некие расплывчатые объекты. Принц присмотрелся, стараясь разобраться, что ему такое показывают, но так ничего и не понял. В глазах юноши помутнело, Горн потерял интерес к планшету, бросив его на стол и вернувшись к наблюдению за танцовщицами.
— Взгляните и вы! — как бы между делом предложил Мэнриот, подавая планшет сперва Латорону, а затем Хонтеану.
Оба, офицер и монах, не только ничего не разобрали в колеблющихся, словно волны, глубоких красках, но, что более странно, позабыли о том, что хотели что-то там разобрать, моментально отвлекаясь и от планшета, и от собеседника, который этот планшет подал…
— Пойдемте со мной, молодой человек! — Мэнриот предложил принцу руку, когда праздник достиг той стадии, в которой люди окончательно перестали обращать друг на друга внимание.
Горн кивнул и поднялся. За ним подались и Латорон с Хонтеаном.
— Нет, нет, — заулыбался Мэнриот, — вы остаетесь! Пейте, кушайте, отдыхайте… Мы скоро вернемся!
Как это ни удивительно, Латорон с готовностью подчинился. Он осел в своем кресле и потянулся к бокалу, словно допился до того, что забыл, с какой целью присутствует в этом зале. А вот Хонтеан встал.
— Вот как? — Мэнриот с легкой досадой смотрел на странного мрачного спутника юноши. — Гипноз на тебя не действует? Тогда и в самом деле прошу за мной, тренер!
За спиной Хонтеана выросли две крепкие фигуры, весь вечер скрывавшиеся среди толпы фраков, костюмов и платьев. Монах почувствовал, как в спину ему ткнулось что-то твердое и холодное. Оглядевшись вокруг, Жрец заметил еще несколько пар быстрых и острых глаз, из разных точек большого зала следящих за развитием ситуации вокруг стола чемпиона. Ему ничего не оставалось, как подчиниться.
Следуя за Мэнриотом, монах, принц и вооруженные неизвестные направились к туалетным комнатам, незаметно выбрались из толпы и поехали по бегущим ступенькам наверх, на самую крышу Дворца Славы. Там находилась парковочная зона для катеров-лимузинов самых высокопоставленных посетителей праздника. Продолжая делать вид, что попросту развлекает своих собеседников,
Когда дверца машины закрылась за Горном и Хонтеаном, Мэнриот спросил их:
— Надеюсь, на это, господа, у вас не будет иммунитета?
В тот же миг щелкнули спусковые крючки в парализующих пистолетах уже сидящих в роскошных креслах лимузина двух широкоплечих парней. Горн и Хонтеан провалились в темноту обморока.
Очнулся принц в небольшой круглой комнате. Он сидел в противоперегрузочном гравитационном кресле, какие использовали на космических кораблях в качестве дополнительного средства безопасности. Руки и ноги его были свободны, но пошевелить ими оказалось непросто — кресло притягивало так сильно, что полностью сковало движения. В таком же кресле, чуть в стороне, сидел Хонтеан. Монах был в сознании, смотрел куда-то в бесконечно удаленную точку, и по его лицу или глазам невозможно было определить, доволен он своим нынешним положением или возмущен им до глубины души. Кресла были здесь единственной мебелью, их насчитывалось два десятка, и располагались они по периметру всего помещения.
Комната освещалась рассеянным светом, падающим с потолка. Кроме Горна и Хонтеана в ней находилось еще двое мужчин: уже знакомый принцу и монаху вельможа из Дворца Славы — Мэнриот и бугрящийся мускулами увалень, судя по окаменевшей позе, охранник. Мэнриот прогуливался взад-вперед в тяжелом бархатном халате на голое тело, очевидно, он чувствовал себя здесь как дома. Увалень стоял по стойке смирно и был экипирован как спецназовец хорошо финансируемой армии — вооружен и компьютеризирован с головы до ног.
Мэнриот заметил, что на него смотрят.
— С пробуждением, господа, — улыбнулся вельможа. — Добро пожаловать на КРЦ714!
— Военный корабль без имени? Наверное, снятый с баланса несколько лет назад? — понял смысл аббревиатуры Горн. — Корабль утрачивает имя, когда списывается для утилизации…
— Вы очень проницательны, молодой человек! — похвалил Мэнриот.
— Мы все еще на Данаготе? — Горн начал вспоминать некоторые моменты, предшествовавшие потере им сознания.
Мэнриот с улыбкой развел руками:
— Ну разумеется, нет!
— Говоря иначе, вы нас выкрали? — предположил Горн.
— Можно и так сказать, — согласился вельможа.
— И вы знаете, кто я? — Принц рылся в вяло пробуждающейся памяти, стараясь понять, откуда здесь, на Данаготе могли появиться люди, желавшие ему зла.
— Не более чем мне это необходимо.
Юноша наморщил лоб, осмысливая интонацию.
— Не хотите же вы сказать, что похитили меня не как принца Веридора?
— Принца?
Мэнриот остановился, натягивая на лицо маску крайнего удивления, которого на самом деле не испытывал.