Предновогодняя прогулка по Москве-65
Шрифт:
– Выяснили? – спросил мистер Грей.
– Да, у нее был гипертонический криз, резко подскочило давление. Но сейчас все уже в порядке. Ей сделали укол и поставили капельницу. Сейчас у нее давление в норме и опасность миновала.
– Хорошо. Это был форс-мажор, от которого никто не застрахован. Вы прощены мисс Пахомова или миссис?
– Я не замужем, мистер Грей.
– Значит, мисс.
– Вы представите меня вашей семье, мистер Грей?
– Да, это моя супруга, Тифани. А это дочь, Сара.
– Очень приятно, миссис Тифани Грей.
Переводчица
– Рада познакомиться с вами, мисс Сара.
Она выпрямилась и обернулась к мистеру Грей с вопросом:
– А молодой человек?
– А молодой человек, ваш соотечественник. Мистер Генри, как он представился, - со смешком сказал мистер Грей.
– Вот сволочь. Как он легко и непринужденно подставил меня, - подумал Евгений.
– Ваши документы, пожалуйста, - неожиданно жестким голосом потребовала переводчица от Евгения. Затем она повернулась к Егору Петровичу и в таком же тоне спросила:
– А вы кто?
Евгений заметил, что к ним спешат два милиционера и набросил на себя и деда покров невидимости – заклинание, отводящее от них глаза людей, приближающихся к ним на расстояние ближе 100 метров. Заметив, как испуганно стала оглядываться переводчица, Евгений шагнул в сторону, взял деда за руку и повел его с Красной площади, от греха подальше. На ауру девчонке он повесил свою метку, позволяющую ему найти ее в любом месте планеты. Он решил навестить ее через сутки, чтобы узнать результаты лечения.
А за их спинами стояла группа людей, каждый из которых находился в состоянии легкого шока. Только девочка улыбалась, она видела удаляющихся от них Генри со своим дедом. Она не знала, что видела она их только благодаря магической энергии, пропитавшей к этому времени весь ее организм и уже приступившей к его перестройке.
– Ты можешь мне объяснить, что это было, только что? – спросил Евгения дед, как только они покинули Красную площадь.
– Что ты имеешь в виду? – ответил Женя.
– Ты мне Ваньку-то не валяй, - рассердился дед.
– Ну, ты же все сам видел, деда? Я хотел попрактиковаться в разговорном английском. Услышал, что они на английском шпрехают и подошел. С девчонкой поговорил, родители поговорить со мною не снизошли. Не мешали общаться с дочкой, и на том спасибо. А потом эта фря подошла, переводчица КГБэшная, документы стала требовать, мы и ушли сразу. Вот и все.
– А почему она нас отпустила?
– А вот это не ко мне вопрос. Кстати, у тебя как с английским, - задал Евгений деду вопрос, ответ на который ему был прекрасно известен.
– Никак, - буркнул в ответ дед.
– Я тебе не говорил, но я через Ковалева узнал новую методику изучения иностранных языков.
– Расскажи, если не секрет.
– Вообще-то пока это секрет, но тебе можно. Обучение проходит во сне. На один язык уходит одна неделя. И еще два-три месяца уйдет на утряску и утруску. И все, начнешь шпрехать на английском языке не хуже этих американцев. И понимать, естественно. Если будешь учить, я для тебя прибор попрошу на неделю. У Ковалевых дома есть. Тимофей Афанасьевич для Афанасия Лукича принес, - вдохновенно
– Ну, неси. Можно попробовать, - сказал дед.
– Вот и договорились, - подвел итоги разговора Евгений.
За разговором они вышли на манежную площадь и пошли дальше пешком по улице Горького. Падал легкий снежок и вовсю ощущался наступающий новый 1966 год. Настроение было соответствующим. Уже около часа они плутали по каким-то маленьким и не очень маленьким улочкам и переулкам, а еще через полчаса дед предложил перекусить в каком-нибудь ресторане.
Евгений пожал плечами и сказал:
– Ну, если ты хочешь именно в ресторан, то пошли в ресторан. Ты знаешь здесь какой-нибудь?
– Сейчас найдем, - оптимистично ответил дед.
Еще полчаса у них ушло на поиск ресторана. Ну, как известно, язык до Киева доведет, так что ресторан они все-таки отыскали.
Когда они к нему подошли, то увидели закрытую дверь и табличку на ней с надписью: «спецобслуживание». Увидев табличку, дед сказал:
– Эх, не повезло. Придется искать что-нибудь другое.
В это время к дверям ресторана подошла пара – мужчина и женщина. Мужчина был в шинели с погонами полковника, в папахе со звездой и с петлицами интенданта, женщина была в длинной до пят шубе. В мехах Евгений разбирался неважно, поэтому определить чей это был мех не смог. Мужчина между тем постучал в дверь и через пару минут подошел швейцар, который, увидев пришедших через окно угодливо заулыбался и открыл дверь. Когда пара прошла, швейцар окатил Евгения с дедом презрительным взглядом и захлопнул дверь. Швейцар успел сделать пару шагов от двери внутрь помещения, когда Евгений взял его под контроль и заставил открыть дверь.
– Пошли деда, - подтолкнул он его, - нас пропускают.
Егор Петрович удивленно посмотрел на швейцара, но у того на лице застыло непроницаемое выражение безразличия. Егор Петрович пожал плечами и переступил порог, Евгений прошел за ним. Оставив в гардеробной верхнюю одежду и посетив туалет, они вошли в зал. Гардеробщика, кстати говоря, не было, поэтому обслужили они себя сами, не забыв прихватить номерки.
Зал был вытянут в длину и перегорожен стенкой с большим арочным проходом вместо дверей, зрительно разбивающей помещение на две комнаты. В дальней комнате столы были выстроены буквой «П», очевидно, она была приготовлена для какого-то мероприятия. В ближней ко входу комнате столы стояли только с одной стороны и они тоже были сервированы. С противоположной стороны было невысокое возвышение, по-видимому для музыкантов. Около возвышения оставалось пространство для танцев.
Зашедшая перед ними пара и официант сидели за одним столом и что-то обсуждали. Время от времени официант что-то записывал карандашом в блокнот и обсуждение продолжалось.
Метрдотеля видно не было, поэтому дед выбрал столик на двоих, стоящий у окна, недалеко от входной двери и немного в стороне от других. От входа столик был защищен большим фикусом, росшим в большой бочке, стоявшей прямо на полу.
Возвращающийся от своих клиентов официант, проходя мимо них остановился в изумлении.