Предостережение

Лигачев Егор Кузьмич

Аналогичный метод надо было использовать и при передаче властных функций от партийных органов к Советам.

А сколько вреда принес псевдодемократический принцип выборности хозяйственных руководителей? Ни в одной стране мира менеджеров не выбирают — только назначают! Но мы и тут оказались впереди планеты всей, продемонстрировав незрелость своей демократии. Много прекрасных руководителей было в тот период несправедливо отстранено от дел. Причем удар по ним наносили с двух сторон: под видом «народного волеизъявления» сводили счеты лодыри и пьяницы, а за строптивость убирали вышестоящие начальники. Кончилась эта кампания тем, что в закон о соцпредприятии были внесены коррективы.

И об одном поистине роковом решении, которое было

принято на заседании Политбюро, обсуждавшем концепции плана, представленного правительством.

Но прежде чем рассказать о том памятном заседании Политбюро, считаю необходимым прояснить один из наиболее важных вопросов перестройки — аграрный вопрос.

Десятилетиями страна черпала из деревни людские ресурсы, обделяя ее средствами для социального, культурного и технического развития. Так было в период индустриализации. В годы Великой Отечественной войны деревня все положила на алтарь Отечества. Да и в последующие периоды промышленное развитие СССР в значительной мере осуществлялось за счет села. Иностранные займы мы не получали. Все создавали своим трудом. Грабежом колоний и зависимых стран не занимались. Были ошибки в самой аграрной политике.

Когда в 1988 году мне было поручено заниматься вопросами аграрной политики, я попытался сделать максимум возможного, чтобы покончить с порочной практикой обделения деревни средствами и ресурсами и поставить крестьянина в центр продовольственной проблемы.

Берясь за продовольственную проблему, я руководствовался тем, что аграрная политика партии — это не инструкция, как пахать, сеять и коров доить. И не партии этим делом заниматься. А вот учет интересов крестьянства, всех тружеников агропромышленного комплекса, укрепление экономических отношений города и деревни во имя обеспечения страны продовольственными ресурсами — это и есть аграрная политика КПСС. Аграрный сектор экономики — это более четверти национального дохода и основных производственных фондов. Это не только сельское хозяйство, но и машиностроение, строительство, хранение и переработка продукции, наука, переустройство села, люди, кадры. Агропром обеспечивал 70 процентов товарооборота. Словом, это был самый крупный народнохозяйственный комплекс.

Сразу же после утверждения меня в должности председателя аграрной комиссии ЦК вместе с секретарем ЦК, членом Политбюро В.П.Никоновым и заведующим аграрным отделом И.И.Скибой мы взялись за подготовку мартовского (1989 г.) Пленума ЦК. С докладом выступил М.С.Горбачев. Тот Пленум определил аграрную политику КПСС периода перестройки, ее цели, основные направления, принципы. Они включили в себя совершенствование экономических отношений в сельском хозяйстве, научно-технической прогресс, реконструкцию пищевой индустрии, сферы хранения продукции, социальное переустройство деревни. Крестьянин ставился в центр политики.

Накануне Пленума в течение двух дней в узком кругу партийного руководства обсуждались установки по аграрному вопросу. Шли острые дебаты, особенно по проблеме материально-технической оснащенности села. В них принимали участие Горбачев, Рыжков, Никонов, Воротников, Власов, Маслюков, Мураховский, вместе с ними и я. Споры были острые, мы, что называется, брали друг друга «за грудки». Руководители правительства и Госплана утверждали, что полное ресурсное обеспечение села не решит продовольственной проблемы. Мы с Никоновым, Воротниковым, Власовым настаивали отдать ресурсы крестьянину на том уровне, как это сложилось в других развитых странах. Пусть не сразу, но давайте существенно прибавим. Мы исходили из того, что на один процент прироста капиталовложений в сельское хозяйство приходится 0,4 — 0,6 процента прироста продукции, не более. Это подтверждает отечественная и мировая практика. А нам нужно увеличить производство в деревне на 25 — 30 процентов. Значит, прибавка ресурсов селу должна составлять 50 — 60 процентов.

В 80-е годы наш крестьянин был технически вооружен примерно так

же, как американский фермер 50-х годов (сейчас намного хуже). Но из истории сельского хозяйства США известно, что в тот период фермеры получали урожай зерновых по 18 — 20 центнеров с гектара, а надои молока у них были по 2.800 килограммов от коровы. Иными словами, это наши показатели конца 80-х годов. Энерговооруженность нашего крестьянина была в 4 раза меньше, чем американского фермера. Вдобавок следует иметь в виду, что природно-биологический потенциал наших полей в 2,5 раза ниже, чем в США, а это означает, что для получения урожаев под стать американским надо иметь еще более высокую техническую оснащенность.

Об этом мне приходилось не раз напоминать на Пленуме ЦК, в Политбюро, на втором Съезде народных депутатов. Скажу прямо: предварительно с руководством на этот счет не советовался, ибо знал, что мои предложения о значительной прибавке ресурсов селу поддержки не получат. Верно и то, что открытой критике за это меня не подвергали, все ограничивалось умалчиванием. Этот прием вообще применялся довольно часто.

Но вопрос стоял ребром: или —или. Общество должно было найти дополнительные материальные ресурсы для развития агропромышленного комплекса, и прежде всего для его оснащения эффективной техникой, для создания селянам хороших социальных условий. Не зря говорят: если крестьянину плохо, то всему обществу хорошо быть не может.

Призыв демократов-разрушителей распустить колхозы, совхозы и раздать землю в частное владение, что, мол, через два-три года обеспечит достаток продовольствия, — это, как показало время, опасные иллюзии. Разор колхозов и совхозов — прямой путь к упадку. Что и произошло в период президентского правления Ельцина.

Такие прожекты я слыхал еще в 1987 году от С.И.Аллилуевой, дочери Сталина. Наша беседа — Политбюро поручило мне встретиться — состоялась по ее просьбе и была связана с намерениями Аллилуевой вместе с дочерью вновь выехать за границу. Я сообщил ей, что никаких препятствий на этот счет не существует, и, помнится, она была этому весьма удивлена, видимо, ожидала от партийного руководства каких-то «козней».

В конце беседы я спросил, какие у нее пожелания.

— Распустите колхозы, — ответила она. Как выяснилось из дальнейшего разговора, за всю свою жизнь она ни разу не была в колхозе. И в конце концов «разрешила» нам поступать по-своему, сказав: решайте сами вместе с колхозниками.

Мартовский Пленум ЦК 1989 года принял важные решения: он, как говорится, узаконил, уравнял в правах различные формы хозяйствования на земле, а также значительно расширил самостоятельность колхозов и совхозов. Минуло два года — для решения аграрных проблем срок незначительный. И все-таки именно в этот период колхозы и совхозы получили самый высокий урожай зерновых и удои молока. Впервые после выполнения госзаказа все зерно оставалось в распоряжении хозяйств.

Но на крестьянина в последующие годы обрушилась другая беда: «ножницы» в ценах на сельскохозяйственную и промышленную продукцию, неэквивалентный обмен между городом и селом. Органы власти заняты разработкой всякого рода программ «возрождения села», а производство падает. На словах — приоритет в развитии агропромышленного комплекса, а на деле мы наблюдаем сокращение ресурсов для села.

Вспоминаю, как в детские годы (начало 30-х годов) приходилось выстаивать многочасовые очереди за хлебом. Обычно занимала очередь мать — еще затемно, в ночь. А мы с братом подменяли ее, чтобы днем, а то и к вечеру купить «кирпичик» хлеба. [2]2

22

Мой старший брат Дмитрий — участник Великой Отечественной войны, с боями прошел до Германии. Похоронен на военном кладбище в Веймаре, в 1990 году я побывал на его могиле.