Предприниматель
Шрифт:
Никто в наше время не возражает против существования государственных и муниципальных предприятий наряду с частными, но ведь ставится как раз обратно вопрос о том, чтобы предоставить государственному и муниципальному хозяйству возможность поглотить частное. В этой тенденции есть большая опасность.
Известный историк Ростовцев очень подробно описал хозяйство в Египте во времена Птоломеев, когда вся хозяйственная жизнь была подчинена государству. Система эта привела к упадку хозяйства и обнищанию населения. В наше время пример Советского Союза, в течение двадцати с лишним лет не могущего наладить снабжение населения и добившегося некоторых успехов только в области т. н. тяжелой и военной промышленности, но и то с непомерными жертвами и расходами,
Французский экономист Шарль Жид [15] , очень сочувственно относящийся к муниципальным и государственным предприятиям, признает, однако, что эти предприятия легко могут попадать в руки персонажей, поставленных не по хозяйственным, а по политическим соображениям. Предприятиями муниципальными или государственными, — говорит он, — могут быть преимущественно те, которые достигли такой зрелости, что могут функционировать почти автоматически.
Он опасается также возможности, что муниципальные и государственные предприятия будут придавать меньше значения хозяйственным целям, чем политическим.
15
Ch. Gide. Cours d'Economie Politique. Livre I. Ch. V и глава о предпринимателях.
Но самое важное то, что государственные и муниципальные предприятия ставятся вне конкуренции, что лишает хозяйство одного из важнейших стимулов прогресса.
На государственные и муниципальные предприятия не распространяется закон приспособления и отбора. Они не знают риска, которому подвержены частные предприятия, и руководители их боятся ответственности, а не риска. Можно сказать, что здесь существуют предприятия, но нет предпринимателей.
Вопрос коммерческой выгоды в государственных и общественных предприятиях отходит часто на второй план. Руководители подчинены инструкциям, которые находятся в зависимости от общей политики, а не хозяйственных заданий. Качество и быстрота производства могут значить больше, чем дешевизна, оплата труда производится большей частью вне зависимости от сметы отдельного предприятия. Таким образом, в казенных и общественных предприятиях главное место занимает план, независимый от коммерческого расчета. При составлении плана преимущественное внимание уделяется общественной или, еще шире, государственной пользе, что придает такому плану особую привлекательность. Но, с другой стороны, широта задач и неучастие составителя в коммерческом риске легко сбивает на "прожектерство".
Убытки не страшны, они покрываются из общественных средств, цены устанавливаются произвольно и могут быть или обязательными, как налоги, или намеренно низкими, не соответствующими затратам. Вот почему говорить о предпринимателях правильно лишь применительно к условиям частно-правового хозяйства.
Государство и муниципалитеты ведут более успешно те предприятия, которые уже приобрели стандартный тип: железную дорогу, телеграф, почту, электричество, трамвай, водопровод, телефон. Эти предприятия общеполезного характера не страдают от монополии, поскольку способы их организации и эксплуатации уже приобрели типовой характер. Но еще не было примера, чтоб государство успешно справлялось с делом снабжения населения предметами потребления. Государственные предприятия не только не увеличивают разнообразия потребительских ценностей, но, наоборот, стремятся к упрощению производства и вытесняют из обихода множество предметов потребления. Тенденция государственного хозяйства подогнать все и вся под "казенный образец" — одинаковое жилище, одинаковая обстановка, одежда, питание, подобно тому, как однотипны вагоны, меню в вагонах-ресторанах, форма служащих. Это проистекает из неизбежной централизации, которая исключает приспособление к новым вкусам и риск нововведений. Всякие отклонения
Даже кооперативы и те, как показал опыт, не выходят из рамок распределителей продуктов и изделий установившихся типов, и они не создают сами новых видов потребления и не проявляют хозяйственной инициативы, связанной с риском.
Таким образом, государство и общественные предприятия могут только идти следом за частной инициативой, используя не только ее опыт и достижения, но часто и персонал. Частное предпринимательство выдвигает хозяйственный авангард и отряды разведчиков, оно же идет в атаку, занимая новые позиции; государство, в свою очередь, как тяжелая артиллерия, выполняет свои задачи, и заменить друг друга они не могут.
Итак, типы предпринимателей в историческом процессе изменялись и соответствующим образом изменялась психология предпринимателя.
Меняется прежде всего масштаб хозяйства и, соответственно, характер предприимчивости. Предприниматель в пределах своего строго ограниченного хозяйства и предприниматель-купец или капиталист, легко перебрасывающий свою деятельность в пространстве и расширяющий предметы своей деятельности, отличаются один от другого. Предприниматель, основывающий теперь успех на выгодном договоре, отличается от предпринимателя, пользующегося трудом семьи или даже рабов.
Меняются задачи предпринимательства. Уже в середине XIX века создаются положения, когда предприниматель работает для хозяйства (настоятель монастыря), выходя за пределы личных интересов.
В наше время мы часто видим таких предпринимателей в акционерных компаниях и трестах, которые осуществляют задачи широкого и нередко общенародного значения.
Расширение исторического кругозора дает возможность установить, что разнообразие типов предпринимателя известно очень древним временам, но каждая эпоха видоизменяет условия выявления предпринимательства и придает некоторое своеобразие господствующему типу предпринимателя. Наше время благоприятствует предпринимательству широкого масштаба, облагороженному сознанием национального значения и хозяйственных выгод предпринимательской деятельности.
ГЛАВА 4
Удачливые предприниматели в русском прошлом
Предыдущий очерк, характеризующий смену различных типов предпринимателя в связи с изменением экономических условий, можно было бы дополнить интереснейшими и поучительными очерками об истории предпринимательства в различных странах. Но это потребовало бы специального исследования и в настоящей книге помещается краткий исторический обзор предпринимательства только в одной России. Такое исключение объясняется тем, что там именно произошли наибольшие экономические потрясения.
Предприниматель, в отличие от дворянина и воеводы, считался в России гражданином второго сорта. Воззрения верхов распространялись и в низах. Сами предприниматели не проникались сознанием общественного значения своих трудов. При таком воспитании народных масс неудивительно, что политическая революция вызвала там жестокий переворот и экономического строя.
Уже прошло почти четверть века со дня революции и русский народ, благодаря "хозяйству без предпринимателя", несмотря на огромные природные богатства страны, голодает, раздет и молит о помощи у своих родных и близких, проживающих за границей, где нет социалистического рая, но где свободное предпринимательство обогащает народное хозяйство.
Насаждение коммунизма в России истребило не только крупных предпринимателей, оно приостановило предпринимательскую деятельность миллионов мелких и средних хозяев, которые, как покажет дальнейшее, вносили в русское хозяйство живое творчество и кипучую энергию.
Русский народ, несомненно, обладает предприимчивостью. Новгородская торговля "из варяг в греки" и история колонизации севера Европейской России и огромных пространств Азиатской России, связанной с преодолением самых разнообразных трудностей, служат достаточным доказательством этой предприимчивости.