Предрассудок
Шрифт:
– Постараюсь, – пообещала Лиана.
Первые дни пребывания Веры с детьми в родительской квартире были относительно спокойными. Гости вели себя скромно: кушали то, что подавали, без спроса
Если Костик охотно оставался с бабушкой, то Миша, едва за матерью закрывалась дверь, начинал плакать сначала тихо, потом громче и громче. И старшему брату, и бабушке приходилось утихомиривать его. На прогулку, благо, сильных морозов не случалось, старший шёл с радостью, Миша же капризничал, не желая одеваться. На улице вёл себя тоже не лучшим образом: то вырывался и убегал далеко вперёд, не реагируя на просьбы подождать, то залезал в сугроб, то не хотел кататься с горки, то, наоборот, возвращаться домой. Стоило бабушке однажды повысить голос, как Миша заявил вернувшейся Вере, что баба Галя злая и его бьёт. Это рьяно отрицал Костик, но Вера, решив, что прав младший сын, довела мать до слёз.
Постепенно гости всё больше и больше захватывали квартиру. Игрушки и вещи валялись
Тем более Вера буквально всовывала в рот сыновьям то конфеты, то печенье, то фрукты.
– Вера, зачем ты их приучаешь куски таскать? – мать, наконец, не выдержала. – Пусть едят на кухне!
– Ты же видела, как они едят! – огрызнулась Вера.
– Нормально едят.
– Ага, нормально. Похудели уже с твоей каши.
– А что плохого в каше? – не сдавалась бабушка. – Вы тоже кашу ели. По-моему, полезно.
– А, по-моему, бесполезно, – парировала дочь. – Не привыкли они так питаться.
– Не привыкли, так привыкнут, – убедительно сказала мать, на что Вера только хмыкнула:
– Стоит ли привыкать? Мы в вашей конюшне жить не собираемся.
– Конюшня? Ты говоришь конюшня?
Вера растерялась, по-видимому, то, что вертелось на языке, вырвалось наружу, но мать быстро успокоилась:
– Отличная конюшня, если такая кобылица выросла, – заключила она.
Конец ознакомительного фрагмента.