Предсказание
Шрифт:
– Ничего.
– Ясно. Как снизойдёшь до разговора - обращайся в любое время, Поттер, - насмешливо сказал слизеринец.
– До встречи.
Малфой вышел, и Гарри, с трудом поднявшись с кровати, закрыл за ним портал. Желание есть пропало так же внезапно, как и появилось.
~* ~
Ты был у мадам Помфри? А что она сказала? А что говорит Снэйп? Ты ничего не кушаешь. Ты плохо выглядишь.
Гул голосов. Словно пчелиный рой. Что им всем от меня надо? Сил едва хватало на то, чтобы не сорваться. Отстаньте. Да отвяжитесь же, наконец! Острая игла где-то под сердцем. Головная боль. И голод, от которого
Гарри знобило. По утрам он не мог проснуться, вечером - заснуть. Непонятные желания пугали. Днём гриффиндорца мучила слабость, ночью - неясное возбуждение. Сны стали безумны. Запахи сводили с ума. Это немного напоминало то странное состояние, которое преследовало Гарри в период взросления. Но только сейчас всё было намного хуже.
Домашнее задание позволяло ненадолго забыться, но Гарри не мог много времени проводить за чтением - уже через час глаза начинали слезиться, и приходилось откладывать книги. К тому же сосредоточить внимание на чём-то одном было довольно трудно. Гарри изо всех сил старался не запускать домашние задания, но удавалось это лишь отчасти. Хотя учителя вели себя так, словно не ожидали от него большего. Его работы, как бы они ни были плохи, неизменно получали зачётный минимум. Уж даже если Снэйп… Вчера… Или это случилось уже сегодня? Ну, неважно. На зельях Гарри стало нехорошо, и он попросил у мастера зелий разрешения уйти. В другое время это грозило бы Гриффиндору лишением двух десятков баллов, но на сей раз Снэйп лишь молча кивнул на тихую Гаррину просьбу и вернулся к уроку.
«Они махнули на меня рукой. Я до сих пор тут только потому, что так хочет Дамблдор. А когда я закончу школу, они меня упрячут куда-нибудь подальше…»
Гарри сидел в школьном дворе один в сырых серых сумерках и делал вид, что курит. Курить ему уже давно не хотелось. Вкус сигарет был противен. Как и любой другой вкус. Гарри уже несколько дней не пил даже молока. Гермиона как-то подошла к нему и сказала, что столько молока пить вредно. Возможно. Гарри не стал с ней спорить. Гермионе виднее. О том, что полезно, а что вредно, ей известно наверняка. Но теперь Гарри тошнило и от простой воды. Правда, если вообще ничего не пить и не есть, то всё было очень терпимо. Только есть и пить по-прежнему очень хотелось. И, кажется, Гарри начал понимать, что ему нужно.
Смутные желания с каждым днём становились яснее и понятнее. Гриффиндорца пугало это понимание, он несколько раз пытался поговорить со Снэйпом после занятий, но профессор постоянно был занят. Гарри понимал, что Снэйп просто не желает его видеть, поэтому и избегает разговоров с ним. Очень просто. Наверное, стоило потребовать встречи. Настоять. Дождаться его после занятий… Но Гарри был слишком слаб, чтобы предпринять какие-нибудь решительные действия.
Правда, иногда он просыпался ночью, и его ноздри улавливали знакомый запах мяты и сандала. Казалось, Снэйп был в комнате всего секунду назад. Но нет. Сон. Всё это просто сон. Запахи, шорохи, голоса… И голод. Ему снится. Ведь правда же?
– Гарри.
Гриффиндорец увидел Люпина.
– Рад, что ты выбрался из своих подземелий.
– Ну… Надо же хоть иногда выходить на свет.
Рем подошёл ближе и остановился у скамьи, на которой сидел Гарри.
– Можно мне присесть? Ты не против?
Гарри пожал плечами.
– Почему я должен быть против?
– В последнее время ты не слишком любишь компанию.
– Против твоей компании я ничего не
Рем сел с ним рядом. Гарри заметил, что на оборотне совершенно новая, с иголочки, мантия. И выглядел он так… Здорово… Гарри на мгновение показалось, что все эти годы он абсолютно не знал настоящего Рема Люпина. Этот деятельный живой человек, который, как выяснилось, умел носить дорогую одежду, не мог быть тем скромным тихим учителем, который запомнился гриффиндорцу с детских лет.
– Северус мне всё рассказал, - негромко проговорил Рем.
Гарри вздохнул.
– Ты его пытал?
– Почему?
– Как получилось, что он тебе признался?
Люпин слабо улыбнулся.
– А почему нет?
– Уверен, ты напоил его веритасерумом.
– Гарри, ты же знаешь, мне не под силу его приготовить.
– Значит, было что-то ещё.
– Не было.
– Надо же.
Сигарета в Гарриных пальцах погасла, и гриффиндорец бросил её в лужу.
Табачный дым быстро развеяло ветром, и на Гарри с новой силой обрушился сладкий манящий запах. Рот наполнился слюной. В глазах даже потемнело от голода. Гарри торопливо достал из пачки ещё одну сигарету и закурил. Горечь обожгла горло, но заглушила голодный спазм, перебив этот божественный запах.
– Значит, теперь моя очередь рассказывать?
– Нет, если ты не хочешь.
Гарри снял очки и потёр переносицу.
– Рем.
Оборотень посмотрел на него.
– А что он тебе рассказал? Чем объяснил… То, что случилось?
– Гарри, он ничего не объяснял. И рассказал не так уж много. Он просто сообщил причину твоего нездоровья.
– И всё?
– Да. Ты можешь добавить что-то ещё?
Гарри покачал головой.
– Это было глупо. Всё это. Я думал…
– Что?
Гриффиндорец махнул рукой.
– Неважно. Здесь холодно, - Гарри поёжился и встал.
– Я пойду.
– Можно тебя проводить?
– Если хочешь.
Гарри шёл очень медленно, но Рем не пытался его поддерживать, и Гарри был ему за это благодарен.
– Посидеть с тобой?
– спросил оборотень.
Гарри покачал головой.
– Не стоит. Мне намного лучше, чем раньше.
– Я не о том. Может быть, хочешь поговорить?
Гарри с трудом сдержал улыбку.
– Нет.
Рем кивнул.
– Тогда приляг.
– Так и сделаю.
Гарри протянул руку и уже собрался закрыть за собой портал, как Люпин произнёс:
– Он переживает за тебя.
– Он так сказал или это ты сам решил?
– Гарри, я знаю его почти всю свою жизнь. И смею надеяться, что способен на верные выводы.
– А как насчёт Сириуса? О его поведении ты тоже можешь сделать верные выводы?
– Гарри смотрел оборотню в глаза.
– Не надо меня утешать. Так только хуже.
– Я и не думал, - спокойно ответил Люпин.
– Но с этим нужно что-то решать.
– Тут нечего решать.
Запах… Запах…
Гарри торопливо вытряс из пачки последнюю сигарету и чиркнул спичкой.
– Ну, если ты считаешь…
– Считаю.
Гарри отступил от портала и тяжело опустился на край постели. Рем, видимо, восприняв это, как приглашение, вошёл в комнату и сел рядом с ним.
– Ты напрасно думаешь, что до тебя никому нет дела.
– Ох, Рем, я был бы счастлив, если бы всё обстояло именно так!
Оборотень вздохнул.
– Что он дал тебе помимо крови, Гарри? Часть своих мыслей? Ты даже говоришь его словами.