Предсказание
Шрифт:
У меня невольно сдавило горло, влажная пелена навернулась на глаза. В это время зазвонил телефон. Я дернулся было к трубке, но она сказала:
— Не подходи.
— И я тебя люблю, — сказал я и почувствовал, что не соврал.
Мы сидели друг против друга и слушали, как надрывался телефон. Наконец он смолк.
— Спасибо, — сказала Люда.
— Ты сошла с ума. Разве за это благодарят?
— У меня какое-то дурное предчувствие, — проронила Люда. — Мне тревожно.
Я чуть было не раскололся и не поведал ей о предсказании цыганки, но взял себя в руки и промолчал. Я подошел к ней, поднял со стула и начал
— Ладно, последний раз подойду, а потом выдерну шнур из розетки.
Я оторвался от Люды, подошел к аппарату и поднес трубку к уху.
— Добрый вечер. Это Олег Владимирович? — спросил мужской голос. — Горюнов?
— Добрый вечер, — отозвался я. — Слушаю вас.
— Попросите, пожалуйста, Люду, — сказал голос. — Я знаю, что она у вас.
— Какую Люду? Куда вы звоните? — произнес я, — Вы ошиблись.
— Позовите Люду — мою жену. И не надо врать, что она не у вас. Она мне сама сказала, что отправляется к вам.
— Уверяю вас, вы ошибаетесь. Это недоразумение. Я не знаю никакой Люды. — Я сделал знак, чтобы Люда сняла трубку с параллельного аппарата. Она уже, видно, догадалась, кто звонит, и поспешно схватила трубку. Я продолжал:
— Тут какая-то ошибка.
— Хватит болтать. Я же слышал, как кто-то взял вторую трубку. Не сомневаюсь, это она.
— Слушайте, вы рехнулись! Вы ненормальный!
— Правильно. Сейчас я приеду и подстрелю тебя и ее. И меня оправдают, потому что я действительно рехнулся, а психов не осуждают. Слушай, Люда! Я знаю, что ты меня сейчас слушаешь. Ты меня знаешь. Я на ветер слов не бросаю. Не молчи. Имей мужество ответить. Немедленно приезжай домой.
Люда молчала, а я сказал:
— Повесьте трубку.
Трубку на том конце провода положили.
— Ты в самом деле сказала ему, что будешь у меня? — спросил я.
— Как я могла?! — Она помотала головой, — Он взял тебя на пушку.
— Откуда же он узнал, что ты здесь?
— Он ревновал меня к тебе, хотя и понимал, что у нас ничего не было. Он видел выражение моего лица, когда ты вел передачу по телевизору, видел, как я на тебя смотрела. Один раз у нас даже вышел скандал. Он хотел, чтобы я пошла с ним на день рождения человека, который для него был важен, а ты в этот вечер вел программу. Я уперлась и не пошла, и он понял причину. Обычно я безропотно подчинялась. Кроме того, твои книги. Я их читала часто. Он хорошо изучил меня и все сообразил. Я-то не удивлена этому.
— Понятно, — процедил я, проклиная себя, что откликнулся на звонок. — Глупо вышло…
— Надо немедленно уезжать, — с испугом сказала Люда, — Собирайся.
— Перестань паниковать… — хорохорился я. — Мы никуда не поедем.
— Ты его не знаешь. Я видела у него в ящике стола револьвер. А однажды он открыл при мне сейф…
— У вас дома есть сейф?
— Да, он держит в нем валюту. И я заметила там… по-моему, это был автомат… Его окружают люди… они способны на все. Надо бежать… Сломя голову…
— У меня железная дверь, мне кооператоры поставили… Ее не взломаешь…
Люда двинулась в прихожую и стала надевать плащ.
— Через пятнадцать минут он будет здесь. Пойми, я не за себя боюсь. Надеюсь, я с ним совладаю. Ты можешь уйти немедленно ради меня?
— Я ради тебя все сделаю… Но это как-то не по-мужски. Противно…
— Ты
Ее страх передался мне — дело, видно, и впрямь нешуточное! Я быстро оделся, сунул в карман свое газовое оружие и стал звонить на пульт охраны. Как только квартиру взяли на охрану, мы с Людой выскочили на лестничную клетку.
Лифт был занят. Люда не стала дожидаться, она поспешила вниз. Я последовал за ней. Перед тем, как выйти во двор, Люда высунула голову и огляделась:
— Никого.
Она быстро направилась к моей машине, я открыл ключом дверь, она скользнула на сиденье и отворила дверь со стороны шофера. Я уселся на водительское место.
— Поехали. Скорее…
Я завел двигатель и тронулся с места. Когда я поворачивал в арку, навстречу в мой двор въезжал серебристый «СААБ».
— Я же тебе говорила, — тихо сказала Люда. — Это он. Тут как тут.
Я вывернул на Тверскую и поехал вниз. Я посмотрел в зеркальце — погони за нами не было. Значит, он не догадался, что встреченная «Волга» — моя и что внутри сидела Люда… Я выехал из города и помчал по мокрому Калужскому шоссе.
— Куда мы едем? — спросила Люда.
— Ко мне на дачу! — ответил я и мигнул дальним светом, чтобы встречный не слепил меня яркими лучами фар. Но тот даже не подумал переключить дальний свет на ближний. — Сволочь! — привычно ругнулся я.
Я обратил внимание, что в последние месяцы общее беззаконие перешло и на пренебрежение автомобильными правилами. Ощущение безнаказанности во всем проникло и в сознание водителей, многие начали нагло ездить на красный свет, нарушать, не обращая внимания на регулировщиков, не останавливаться на требовательные свистки гаишников. Анархия, поглотившая страну, перекочевала и на дороги, ездить стало опаснее, аварий и жертв стало куда больше. Несмотря на будничный вечер и поздний час, слепящих огней было немало. Вдруг впереди послышался истошный рев сирены. Прямо на нас перла колонна военных грузовиков, впереди которой, мигая синим светом и извергая из себя тревожный вопль, мчалась легковая машина с желтой фарой в центре. Из динамиков послышалась команда:
— Немедленно встать на обочину!
Я послушно свернул с асфальта и тормознул. В Москву на приличной скорости шли грузовики с солдатами, а замыкали колонну с десяток бронетранспортеров. «Дворники» беспрерывно ерзали по мокрому лобовому стеклу. Я посмотрел на Люду. Ее лицо, освещенное фарами военных машин, было загадочно и прекрасно.
— Тебе угрожает какая-то опасность? — вдруг спросила она.
— В общем… да… — Я немного помялся, — А почему ты так решила?
— Не знаю… Мне так показалось… Ты поэтому уезжаешь?
Соблазн рассказать ей все был велик. Я даже открыл рот, но с трудом сдержался. Я считал, что это не совсем по-мужски. Решил приврать что-то правдоподобное. Вспомнил своего двойника и заговорил:
— Нет, не поэтому. Я ведь наполовину еврей, по матери. Меня пригласили в Израиль. На месяц. Но кто знает, что будет за это время здесь. И кто знает, что случится за этот месяц там. Помнишь: «С любимыми не расставайтесь, с любимыми не расставайтесь, с любимыми не расставайтесь, всей кровью прорастайте в них… И каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг…»