Предсказанное. Том 2

Головачев Василий Васильевич

— Хорошо, покажи мне окрестности станции.

Тотчас же кажущиеся твердыми и плотными стены помещения превратились в пленку воды и растаяли. Свет в нем погас. Дар оказался в темноте, которая спустя несколько мгновений сменилась багрово-коричневой мглой, медленно отступавшей в глубину. Стали видны странной формы гладкие барханы, похожие на интерференционную рябь волн на поверхности воды. Вершины барханов были фиолетовыми, а провалы между ними испускали коричневый свет, кое-где увеличивающий яркость до багрового и вишневого.

К горизонту барханная рябь

сглаживалась мглой — атмосферой планеты-звезды — и становилась настоящим морем, хотя скорее всего волны этого «моря» были металлическими. Кроме волн, ничего более выдающегося на поверхности коричневого карлика Шив Кумар видно не было. Пейзаж был однообразен и скучен. Люди, построившие здесь исследовательскую станцию, вряд ли любовались однообразными ландшафтами необычной «тлеющей» звезды. Их интересовали ее внутренности, глубины, происходящие внутри процессы, а не красоты сглаженной гравитацией поверхности.

— Как были открыты такие звезды? — поинтересовался Дар; до появления на коричневом карлике он даже не догадывался о существовании подобного рода звездных объектов. — Ведь они практически не видны издали.

— У меня нет достоверной информации по этому вопросу, извините. Могу лишь поделиться сведениями, которые я почерпнул из разговоров моих хозяев. Впервые о коричневых карликах упомянул в своей работе ученый Ефремов [5] , назвав их «железными звездами». Затем они были открыты в конце девяностых годов двадцатого века по их гравитационному воздействию на пространство. Это все, что я знаю.

5

И.А. Ефремов. «Туманность Андромеды».

— Благодарю, Джил. Как долго ты способен поддерживать станцию в рабочем состоянии?

— Станция является энергетически независимой самоподдерживающейся системой. Срок ее службы неограничен.

— И тебе не скучно… одному?

— Я не знаю, что такое «скучно». — Инк помолчал. — Я работаю, принимаю информацию от уцелевших зондов и датчиков, анализирую, размышляю. — Он еще немного помолчал. — Хотя никто не интересуется мной и моей работой. Это неправильно.

— Неправильно, — согласился Дар, пожалев обреченный на долгое одиночество автомат. — Прощай.

— Заходите в гости, — вежливо предложил Джил. — Буду рад побеседовать.

Дар активизировал кэнкон, собираясь отправиться домой, в Брянск, но в последнюю секунду передумал.

— Что ты знаешь о Маате? — спросил он оператора сферы.

— В двадцать четвертом веке у звезды 102 Щита класса F0 была открыта планета Маат, имеющая цивилизацию так называемых черных людей. Затем планета упала на центральную звезду системы, в результате чего образовалась сверхновая звезда, а потом черная дыра. Термины понятны?

— Черная дыра — это массивный объект, гравитация которого не выпускает даже свет…

— Совершенно верно.

— Что же там произошло? Цивилизация маатан погибла?

— Точных данных

не имею. Запросите информарий Сети.

— Спасибо, чуть позже. Перенеси меня на ближайшую звезду… вернее, к звезде, где имеются поселения людей.

— Я понял. Ближайший терминал находится на астероиде Гудрайк, который вращается вокруг звезды Шелиак — бэты Лиры. Расстояние от данного узла до Шелиака — восемьсот светолет.

— Почему терминал на астероиде?

— Шелиак — двойная звезда, не имеющая планетной системы из-за динамической неустойчивости орбит. Она окружена вихревым поясом астероидов и погружена в газовый диск.

— Отправляй!

Сознание Дара померкло, растворилось в «струне» связи, соединившей станции межзвездного метро. Миг — и он очутился уже в ином мире, преодолев космическую бездну как световой луч, только гораздо быстрее.

Знакомая каморка с белыми гладкими стенами, красный пунктир аварийного освещения, воздух разряжен, но еще годен для дыхания, холодно, сила тяжести — как на Меркурии. Не очень-то здесь комфортно, прямо скажем. Глянем одним глазком на астероид Гудрайк — и домой.

— Оператор?

Нет ответа.

— Кто-нибудь меня слышит?

Ни звука, ни шороха, ни мысленного шепота — полная тишина.

— Откройте выход, пожалуйста.

Молчание. Неподвижность. То ли инк станции не слышит гостя, то ли вообще не фунциклирует. Неужели все так запущено?

Дар включил «третий глаз», определил местонахождение двери, шлепнул по ней ладонью.

— Откройся!

По стенам кабины метнулись бесшумные электрические импульсы, оживили механизм отпирания двери. Она медленно, неохотно свернулась валиком, открывая проход. Дар шагнул в проем, держа наготове сферу.

Не коридор, а нечто вроде приплюснутого стеклянного пузыря. Лифт или какое-то иное транспортное средство для передвижения по станции. Это нам знакомо. Лишь бы не вышвырнуло в космос.

— Оператор?

Никто не ответил, но в толще стекла над головой зажглось желтое окошко.

— Мне надо попасть в зал визинга. Есть здесь такой зал?

Окошко изменило цвет на зеленый.

Воздух в пузыре загустел, сдавил тело. Дар почувствовал движение, хотя мимо не бежали стены тоннеля и на тело не давила инерция. Секунда, другая, третья… Воздух отпустил пассажира, окошко снова стало желтым.

— Приехали? Я могу выйти?

Молчание. Только окошко на мгновение изменило цвет на зеленый. Техника станции не отличалась разговорчивостью. «Ну и ладно, — подумал Дар, — пусть она немая, зато не глухая, все слышит».

Он продавил телом прозрачную стенку пузыря и оказался в небольшом тамбуре с дырой выхода. Шагнул дальше, в темноту. Тотчас же в помещении вспыхнул неяркий лиловый свет, реагируя на появление посетителя.

Стандартный купол из темно-серого материала с бархатным блеском, ромбовидно-выпуклое рифление, круглые белые щиты с алыми огнями. Черный пол с легким налетом пыли. Три яйцевидных кресла, два раскрыты, в третьем, закрытом полупрозрачными лепестками, виднеется темная фигура.