Предсказанное. Том 2
Шрифт:
Дар ошеломленно всмотрелся в полицейского, внезапно осознав, что поручик — женщина! С усами!
Никогда раньше Дар не встречался с усатыми женщинами и никогда раньше не попадал в такое положение, требующее определенной формы поведения, в каком оказался сейчас. Не то чтобы он был не готов к встрече со служителями закона, неожиданно обратившими на него внимание, но и навыков общения с ними, да еще во времена, канувшие в Лету, не имел. Поэтому он решил вести себя как можно уверенней и независимей.
— Надеюсь, у вас есть основания задерживать меня и требовать
Полицейские переглянулись.
— Оф коз, — проговорила поручик Звездецкая-Олимова с еще большим акцентом. — Мы имеем право задерживать любого гражданина Федерации, передвигающегося с оружием в руках. Ведь вы вооружены, не так ли?
Дар обругал себя растяпой. Современные методы обнаружения у человека оружия позволяли стражам порядка действовать безошибочно.
— Разумеется, я вооружен, — подтвердил чистодей. — Однако разве свободный человек не имеет право носить оружие? А тем более звуковое?
— Покажите, — протянула руку женщина с усиками.
Дар провел ладонью по левому боку уника, открывая карман-нишу, где у него на поясе висел грапль.
Цепочки, закрепленные на запястьях сотрудников Службы, взвились в воздух, как живые змейки, и буквально «зашипели», сыпля искорками.
Дар протянул пистолет командиру патруля.
Тотчас же цепь-змейка поручика упала ему на руку, и чистодей получил такой мощный электрический удар, что любой другой человек на его месте застыл бы, парализованный. Но замешательство молодого интрасенса длилось всего сотую долю секунды. Затем он начал действовать, не столько из мести или обиды, сколько из соображений объективной оценки своего положения. Задержание, а тем более доставка его в следственный изолятор Службы не только сорвали бы все планы Дара по поиску Дарьи Мальгиной, но и вообще были чреваты долгим разбирательством — кто он и откуда. А сказать правду дознавателям он не мог.
Цепочка, оказавшаяся всего-навсего электрошокером нового образца, как бы сама собой соскочила с запястья женщины-поручика и перепоясала ее лоб. Закатив глаза, Олимова безвольно осела на асфальт стоянки такси.
Та же участь постигла и других патрульных. Двигались они намного медленнее чистодея, да и не готовы были к сопротивлению, считая, что задержанный в принципе не должен сопротивляться полиции.
Оставался еще четвертый член патруля, сидевший в кабине флайта, но Дар не собирался демонстрировать ему свои возможности. Подобрав грапль, он просто вынул трансфер и перенесся в Сеть метро, оставив обалдевших сотрудников Службы созерцать то место, где он только что стоял.
Вышел путешественник во времени из кабины метро первого брянского терминала, располагавшегося на холме у реки, где когда-то стоял железнодорожный вокзал. Никто на сей раз не обратил никакого внимания на пассажира метро, да и он не давал повода подозревать в нем чужого. Выйдя из здания, Дар тут же сел в такси-пинасс и назвал адрес Дарьи.
Северная московская жилая зона, имевшая старинное название Гряды, представляла собой семь почти одинаковых ажурных стрел-пилонов, возносящихся на высоту около четырехсот метров каждая. Издали они
Дар попытался прозондировать массив лучом гиперзрения, не смог — из-за обилия помех — и посадил такси на площадь перед «парусом» с буквой А на корпусе. Лифт вознес его на стометровую высоту, где начинался уровень «10» здания с номерами квартир от 1 до 10. С замиранием сердца Дар нажал кнопку звонка на белой двери со светящимся зеленым номером 2. Ауры Дарьи он по-прежнему не чувствовал, девушки не было дома, это огорчало и вместе с тем оставляло надежду на то, что она вот-вот появится.
Дверь открылась.
На пороге стояла… нет, не Дарья. Но очень похожая на нее женщина, такая же зеленоглазая, смуглолицая, с тонким носом и красивого рисунка губами. Только волосы у нее были чуть светлее и короче. В глазах же сквозь удивление и сомнения проступило вдруг странное выражение надежды и узнавания.
— Здравствуйте, — стеснительно пробормотал Дар.
— Здравствуйте, — отозвалась мать Дарьи. — Вы так похожи на… вы, наверное, Дар, сын князя?
— Вы меня… знаете?!
— Даша рассказывала.
— Да, я сын князя. Извините, что беспокою… я ищу Дарью…
— А ее нет дома, она уехала. — Купава отступила в глубь прихожей. — Что же мы стоим на пороге? Проходите.
Дар повиновался. Поискал глазами коврик, не нашел, вспомнил, что автоматика квартиры сама ухаживает за обувью гостей, снял внешние кросстуфли. Купава подала тапочки. Гость прошел в большую и светлую гостиную, на стенах которой висели картины, гобелены и объемные фотографии — витейры.
Дарья в три года, Дарья в двенадцать лет, уже взрослая, стоящая на лыжах, купающаяся в море, а также семейное фото: Купава, Дарья и суроволицый мужчина с гривой седых волос и пронзительно-светлыми серыми глазами; губы его приоткрылись в улыбке, что придавало лицу мужчины явно не свойственную ему мягкость. Это был отец Дарьи Клим Мальгин.
— Присаживайтесь. — Купава в халатике, передвигаясь плавно и быстро, втолкнула в гостиную антиграв-поднос с напитками и фруктами. — Чай, кофе, сантос, файр?
— Чай, зеленый, если можно.
Она ушла и вернулась с другим подносом. Села в кресло напротив.
— Пейте. А это кенуу, конопляное печенье, очень вкусное.
— Спасибо. — Он взял чашку, стараясь держаться естественно. Отломил кусочек печенья, действительно оказавшегося вкусным.
Купава улыбнулась.
— Вы точно такой, каким описывала вас Дашка.
Он порозовел.
— Вы тоже на нее очень похожи… точнее, она на вас. И на отца. Дарья сказала, куда уехала и когда вернется?
Улыбка сбежала с губ хозяйки квартиры.
— Странно, что вы разминулись… Даша ведь улетела в ваше время. Вместе с Аристархом. Вашим, кстати, предком, это видно невооруженным глазом. Вы так на него похожи, словно копия.
— Я уже знаю. — Дар допил чай, из вежливости съел еще одну аппетитно выглядевшую лепешечку печенья. — Жаль. Я хотел вернуть ее вещи…