Представь меня
Шрифт:
Сливаемся вместе как два человека, которые любили друг друга.
Он приподнял меня до такого положения, чтобы только кончик его члена находился внутри меня, прежде чем снова погрузиться в меня. И еще раз.
Снова и снова он трахал меня все сильнее, проникая все глубже. Посасывая мою грудь, покусывая мои губы, заглушая мои стоны удовольствия.
— Дай мне посмотреть, как ты потираешь свой клитор. — Я сделала, как мне было сказано, позволив своим пальцам скользнуть по комку нервов, едва удерживаясь на нем. — Я хочу смотреть,
Это было уже слишком. Его слова смешивались с моими пальцами, с тем, как он с каждым разом проникал все глубже, с ощущением, как его язык обводит мои соски только для того, чтобы прикусить их. Это было уже слишком, и еще через два толчка я кончила. Моя голова упала вперед, и я застонала ему в ухо. Мои руки держались за его плечи, чувствуя себя затерянной в буре. Но его пальцы проникли между нами, и он растягивал мой оргазм с каждым движением, с каждым толчком, пока не застонал мне в грудь, удерживая себя внутри меня, когда кончал.
Я прижала его к груди, от его прохладного прерывистого дыхания по моей вспотевшей коже побежали мурашки. Он поцеловал мою грудь и двинулся вверх по шее, покусывая мой подбородок, прежде чем прошептать мне на ухо.
— Я люблю тебя.
Моя улыбка могла бы осветить весь Цинциннати. Мужчина, которого я любила, засевший глубоко внутри меня, любил меня в ответ.
Чего еще может желать девушка?
— Значит ли это, что ты будешь держать меня за руку на воскресном бранче? Ты позволишь мне сесть к тебе на колени?
Он прижал меня к себе, но отстранился с озорным блеском в глазах.
— Это может означать, что меня снова ударят по лицу, но я ничего бы так не хотел, как заявить, что ты моя, на всеобщее обозрение.
— Я люблю тебя. — Мне хотелось повторять это снова и снова. Навсегда.
— Я тоже тебя люблю. — И я хотела слышать это снова и снова.
Вечно.
ЭПИЛОГ
— Ты готов?
— Да, — ответил Шейн, немного задыхаясь. Одна рука все еще сжимала руль, хотя последние пять минут мы стояли на стоянке «Кингза». Другая притворялась расслабленной в моей руке, и я позволила своему большому пальцу погладить кожу на его ладони.
— Несмотря ни на что, я здесь ради тебя. Я люблю тебя.
Он, наконец, отпустил руль и повернулся ко мне с мягкой улыбкой.
— Я тоже тебя люблю.
Я никогда не устану это слышать.
Проснувшись сегодня утром, я решила не заговаривать о воскресном бранче. Я хотела сразу же окунуться в это и показать миру, что он мой, но боялась, что еще слишком рано. Я не хотела давить на него.
Кроме того, я вроде как хотела повторения субботы, когда он вообще не выходил из квартиры. Мы порылись в его пустых шкафчиках и холодильнике в поисках достаточного количества еды, чтобы продолжать трахаться,
Я не могла бы быть более шокирована, когда именно он перевернулся, притянул меня к своей груди и прошептал:
— Приди со мной на воскресный бранч.
Я с трудом проглотила слезы счастья и легко согласилась. Я также сделала ему долгий минет, чтобы убедиться, что он начал день с позитивного взрыва. Глядя на него со стиснутыми челюстями, нервно сглатывающего, я подумала, не сделать ли ему еще один, чтобы успокоить.
— Он был бы идиотом, если бы отпустил тебя, — сказала я. — И хотя лично я думаю, что ему не хватает мозгов, я верю, что он разберется с этим.
Шейн наклонился и поцеловал меня долго и крепко, посылая мурашки по всему моему телу.
Как только каждый из нас обогнул машину со своей стороны, мы снова взялись за руки и направились в «Кингз». Все уже сидели за столом и замерли при нашем появлении, погрузившись в полную тишину. Мои глаза отыскали Джека, когда я ободряюще сжала руку Шейна, и была встречена раздувающимися ноздрями и оскаленными губами.
— У тебя хватает наглости заявляться сюда, — сказал Джек, поднимаясь со стула и делая сердитые шаги в сторону Шейна.
Прежде чем он успел уйти далеко, я подняла свободную руку, чтобы остановить его продвижение, и одарила его свирепым взглядом.
— Я люблю его. И он — часть этой семьи. Так что тебе лучше тоже любить его. Он делает меня счастливой. Точка. Конец.
— Иди ты, Глен Коко! — крикнула Эви со своего места за столом. (прим. — You go, Glen Coco — фраза из фильма «Дрянные Девчонки», фильм был очень популярен и разлетелся на разные цитаты)
— Что? — раздраженно спросил Джек, резко повернув голову в ее сторону.
— Прости. Отсылка на «Дрянных девчонок», чтобы подбодрить мою девочку. — Она взмахнула руками в вращательном движении. — Продолжайте. Но если бы ты смог простить его поскорее, это было бы здорово, потому что я умираю с голоду.
Луэлла рассмеялась, когда Джек снова повернулся и уставился на Шейна. Я повернулась, чтобы посмотреть на него, и обнаружила, что на его лице отразилось волнение. Его грудь высоко поднялась, прежде чем он испустил тяжелый вздох.
— Послушай, чувак. Мне жаль. Я никогда не хотел, чтобы это случилось, но я никогда не пожалею о том, что это произошло. Я люблю ее.
Джек ничего не говорил, пока до него доходили слова Шейна.
Я подошла к Шейну, обхватив его рукой за талию, нуждаясь быть рядом после его заявления.
— Если ты когда-нибудь причинишь ей боль, я нахрен убью тебя.
— Принято к сведению.
— Хвала небесам. Давайте есть, — крикнула Эви.
Я улыбнулась Шейну, и мы двинулись, чтобы занять места за столом. Джек продолжал бросать сомнительные взгляды в сторону Шейна, но быстро отвернулся, когда я зашептала Шейну на ухо, а затем покусала его шею.