Представление
Шрифт:
Он подошёл ко мне, и я увидел, что в руке он держит лист бумаги.
— Ты получал что-нибудь подобное? — спросил он.
Я взял у него листок. Это была дёшево отпечатанная афиша снафф-шоу. «Думаешь о самоубийстве?» — гласил заголовок. — «Если твоя жизнь не стоит того, чтобы её продолжать, не заканчивай её в
— Иисусе, — сказал я. — Мы же у них в списке адресатов.
— У меня сестра её чуть не нашла, — сказал Джимми. — Надеюсь, что если её увидят, то она не вызовет подозрений или чего-то ещё, но…
Его голос замер.
На мгновение между нами повисла тишина.
— Ты был там с тех пор? — спросил я.
Он покачал головой.
— А ты?
— Нет, — я посмотрел на него. — Почему ты пошёл туда во второй раз?
Он пожал плечами.
— Думал, что это может быть забавно.
— Забавно.
Я вернулся к своему пикапу и уехал, не взглянув в сторону Джимми. Мне было интересно, как он спит по ночам. Я сомневался, чтобы его мучили кошмары.
По дороге к дому и улицы, и здания — всё казалось грязным и тусклым.
Большую часть следующего дня я провёл в Метро-Центре, [2] спасаясь от жары в кондиционированной прохладе торгового комплекса. Я не встретил никого из знакомых, но это было только к лучшему. Я заходил в магазины, продававшие книги, музыкальные записи, одежду, пытаясь привести в порядок мысли в своей голове.
Было уже больше шести, когда я, наконец, вернулся домой, но там никого не было. Я пошёл на кухню сделать сэндвич и увидел на столе афишу.
Думаешь о самоубийстве?
2
Крупный
На полу возле стола валялись три мятых листа бумаги. Я подобрал один и разгладил его. «Дорогой Дэн» было написано на нём рукой моей матери. Я подобрал ещё один бумажный комок. «Дорогой Дэн» гласил он. Ничего другого не было и на последней записке. Лишь опять моё имя: «Дорогой Дэн».
— Нет! — закричал я во весь голос.
Я выбежал к пикапу и погнал к Джимми. Он был на улице, когда я наполовину влетел к нему на газон.
— Ты что делаешь? — оторопело спросил он.
— Садись в машину! — заорал я. — Нам нужно на шоу!
Не задавая вопросов, он немедленно запрыгнул в кабину. Я рванул с места, следуя его указаниям, надеясь, что из-за короткого крюка до его дома мы не приедем слишком поздно.
Через двадцать минут мы добрались до розового здания. Я выскочил из пикапа и бросился к двери.
— Пятнадцать долларов, — сказал Чарли Дэниелс. — И подпиши расписку.
Я швырнул ему деньги, быстро нацарапал подпись и помчался по коридору.
— Адрес и номер водительских прав, — крикнул он мне вслед.
Когда я ворвался в помещение, камера уже снимала. Мать, связанная и обнажённая, сидела на стуле. Кляпа у неё во рту не было, однако она не кричала. Глаза её выглядели мёртвыми. Люди, смотревшие на неё, молчали, и было похоже, будто им не по себе.
— Мама! — закричал я.
И в этот момент мужчина завёл бензопилу.