Предумышленное убийство
Шрифт:
— Я тебе не верю...
— А я тебе даже очень верю!
Джоанна бросилась ко мне, поддела пальцем за подбородок — есть у нее такая манера — и с улыбкой посмотрела в глаза. Потом я почувствовал прикосновение ее теплых губ к своим губам, касание нежных рук, обвивших мне шею.
— Саймон... — прошептала она и заплакала.
Глава 7
Я обнимал Джоанну, целовал мокрое от слез лицо. Когда она перестала всхлипывать, я посадил ее в кресло и сказал:
— Ну все,
Я взял трубку, назвал телефонистке на коммутаторе несколько цифр, после чего она переспросила:
— Сэр, вам Вашингтон, да?
— Да, Вашингтон. Столицу нашей родины...
— О'кей! Соединяю.
Минуты три ушло на розыск моего хорошего знакомого Джерри Спрейга, с которым мы вместе работали полицейскими до того момента, когда он однажды, махнув рукой на поддержание правопорядка в Лас-Вегасе, перемахнул в Вашингтон, где с помощью знакомой журналистки устроился в одну столичную газету в отдел местных новостей. Услышав мой голос, он пришел в неописуемый восторг:
— Крейн, дружище, как ты?
После обмена новостями о том, кто где, кто с кем, кто против кого, я сразу взял быка за рога:
— Джерри, мне тут надо кое-что проверить. Не поможешь?
— Давай, только кратко и конкретно. Идет?
— Кратко и конкретно хотелось бы знать график передвижения Стенли Рейфорда и Фрэнка Колклафа за последние тридцать шесть часов. Насколько я понимаю расклад у тебя в газете, это входит в твою компетенцию.
Джерри присвистнул:
— Ну, ты, старик, даешь! Прямо настоящий следопыт. График передвижения ему нужен... Хронометраж по минутам, что ли?
— Если сложно, давай по часам...
— Крейн, ты невозможный мужик! Всегда загадки загадываешь — хоть стой, хоть падай...
— Брось скромничать! Не было случая, чтобы ты не помог.
— Но-но, подхалим ты эдакий. Я, если честно, даже не знаю, посылали мы к ним репортера или нет.
— Джерри, мне надо знать, не покидал ли кто-либо из них Вашингтон вчера ближе к полуночи. Понимаешь, на самолете можно рвануть хоть на край света, а к утру вернуться...
— Доведешь ты меня когда-нибудь до инфаркта, ей-богу! Под кого копаешь, признавайся!
— Узнаешь первым, старик, обещаю! Но только сначала необходимо тщательно проверить факты, потому как не исключено, что я иду по ложному следу.
— Нет, ты не следопыт, а зверолов! Повтори, какой период времени тебя интересует?
— Последние тридцать шесть часов...
— Уж не Айелло ли тебя увлек, а? Тогда при чем здесь Колклаф и Рейфорд? Слушай, ты, случайно, не того?
— Об этом мы потом порассуждаем, а ты пошустри насчет репортера, в смысле — кто освещает их пребывание в ваших краях.
— Попробую, но тебе придется позвонить мне еще разок. Через пару часов номер сдаем, я сейчас крепко занят...
— Когда позвонить?
— Давай ближе к полуночи. Звони домой. Запиши номер...
Мы условились, что я
Все время, пока я разговаривал с Джерри Спрейгом, я следил за ее реакцией. Когда назвал имена и фамилии весьма известных наших деятелей, она напряглась.
— Ну, что скажешь? — подмигнул я ей.
— Ты о чем?
— Как это о чем? Я же не слепой, видел, как ты отреагировала на Колклафа и Рейфорда.
— Ну и как же?
— Чуть до потолка не подпрыгнула.
— Неужели?
Я покачал головой:
— Джоанна, что за манера мгновенно от всего открещиваться! Ты, я и Майк заложники у времени. В нашем распоряжении осталось всего сорок один час и десять минут. Интересно, сколько драгоценных мгновений мне придется потратить на препирательства с тобой, чтобы получить необходимые сведения?
Она сразу начала оправдываться:
— Саймон, понимаешь, это привычка. Лучше промолчать, чем... Извини! Я, конечно, видела и того и другого в доме у Айелло. В разное время... Он, разумеется, предупредил, что, если я где-либо заикнусь об этом — наказания не миновать. Только поэтому я так отреагировала. Рефлекс...
— Хорошо, проехали! Однако хотелось бы кое-что уточнить. Утром ты сказала, будто Айелло ни разу в твоем присутствии сейф не открывал и ты никогда не видела, что там хранится. Это твое заявление тоже рефлекс?
— В общем... Саймон, я на автомате говорю «нет», «не знаю», «не видела».
— Понимаю! Понятие обывателя о счастье предполагает то же самое: «Ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу!»
— Не обижай меня! Айелло открывал сейф в моем присутствии несколько раз, потому что принадлежал к категории любителей подчеркнуть свою значимость. — Джоанна задумалась. — Собственно, кабельное порнотелевидение в какой-то мере продиктовано его тщеславием, — сказала она после непродолжительной паузы и усмехнулась. — В последний раз содержимое сейфа я видела два дня тому назад. Айелло открывал его по просьбе Данжело. Пит, как мне кажется, положил на полку справа сверток с деньгами Мадонны. Прежде чем запереть сейф, Айелло постучал ключом по стальной коробке, окрашенной в черный цвет. Там хранился злополучный фильм с моим участием, и он никогда не упускал случая дать мне понять, что я у него на крючке, хотя ничего не говорил при этом, а всего лишь посмеивался.
— Извини, но то, что я сейчас скажу, возможно, тебя разочарует: меня этот сюжет совершенно не интересует. — Я помолчал. — Хотелось бы услышать, что там находилось, кроме свертков с наличностью.
— Кроме свертков с наличностью, на полках стояли металлические ящики. Шесть, а может, семь... Разные по размеру и форме, все из стали и черного цвета. С замками. Как в банках. На каждом таком ящике карточка из плотного картона...
— С указанием инициалов и фамилии владельца? — прервал я ее.