Предваренная формула
Шрифт:
– Олег, ты когда научился играть в шахматы?
– В третьем классе. А по-настоящему в пятом. Второй разряд в институте получил. А что?
– Да так. Есть люди, которые и в десять лет прилично играют.
– Не себя ли ты имеешь в виду? Между прочим, если набиваешься на партию, то ничего не выйдет. Я не способен. Я расслабился и загораю.
– Нет, Олег, на партию я не набиваюсь. Уже сыграл две.
– Андрей огорченно вздохнул.
– И проиграл, ясно как божий день.
– Ага. Вундеркинду.
– Это у тебя
– Нет, Евгением. Из десятого дома.
– Вот как?
– Олег от удивления снял темные очки.
– Я и не знал, что там ребенок есть.
– Это такой ребенок, что тебя за пояс заткнет. Он говорит, что в школу больше ходить не будет, ему там делать нечего. Его дедушка по своей системе учит...
Видно, Андрей боялся, что даже Олег, который всегда терпимо относился к его расспросам и рассказам, теперь ему не поверит. И он, торопясь выложить все, взахлеб начал говорить Олегу о непонятном своем приятеле из дома десять.
– Олег, Олег, послушай, что он говорит. Он говорит, что уже знает все, что должны учить только в десятом классе. Ты не думай, я ему тоже сперва не поверил, я ему сказал, что он ненормальный, а он говорит, что он нормальный, а все люди ненормальные. Нет, он сказал - не все, а большинство, что попадаются и нормальные, например, Эйнштейн, Бор и этот... Кизинберг...
– Гейзенберг.
– Правда, Гейзенберг. А еще он сказал, что мы все ненормальные, потому что у нас в мозгу не все клетки заняты этой... ну, вроде знаниями...
– Информацией?
– Ага. А у него, он говорит, скоро весь мозг будет ею занят, и тогда он будет совсем нормальный и ему не надо будет учиться в школе и в институте. Он сказал, что будет только перерабатывать ее...
– Кого?
– Ну, эту информацию. Врет он все, да, Олег?
– Не врет, а фантазирует, - как можно равнодушней постарался охладить страсти племянника Олег.
– Я тоже так подумал и сказал ему. А он не обиделся нисколько, только посмеялся и сказал, что Эйнштейну тоже не верили, думали, что он сумасшедший. А еще Женька обещал попросить своего дедушку, чтобы он и меня тоже... ну, чтобы в школе не учиться. Мне бы хорошо, пускай только в школе не учиться, а в институте я сам буду...
– Только все это враки, - вздохнул Андрей, потом добавил: - Хочешь, я его приведу вроде в шахматы играть, а ты его проверишь?
– Что же, приводи. Посмотрим на твоего вундеркинда и в шахматишки сыграем. Кстати, ты не знаешь фамилию его деда?
– Знаю, зовут Александр Яковлевич, а фамилия Рольберг.
6. ЧАЕПИТИЕ ПОД ЯБЛОНЕЙ
– ...непременно надо добавить, можно и китайку, порезать только, чтобы семечки не попали. Яблочко, Нина Павловна, кислинку дает. Может, чистая ягода и полезнее, да вкус приторный уж очень, а с яблочком в самый раз.
– Надо и мне баночку засахарить, а то последний год к перемене головные
– Первое средство от гипертонии. И брату в Мурманск всегда посылаю, очень благодарит. Сосед вот из 10-го дома, профессор, нонешний год привой просил.
– Кстати, Муза Федоровна, не знаете, ваш сосед из 10-го дома какой наукой занимается?
– Вот чего не скажу вам, Олег Павлович. Спрашивала его как-то, да не запомнилось, что-то уж очень мудреное. Да он третий год всего у Прохоровых дом купил, как на пенсию вышел. Персональную получает, ну и на книжке, чай, есть. Людочка к нему каждый день бегает, и не только газеты, а то книги, то бандероли, то переводы носит.
– Я думал, он дачу снимает на лето, как мы.
– Нет-нет, хозяйствует. И в саду когда что поделает, ну, конечно, без Прони бы ему зарез.
– А кем ему этот Проня приходится?
– Да никем. Наш он, местный. Золото был бы мужик, все в руках спорится, и где достать что, и что сделать... Только несамостоятельный - выпивает.
– Что ж у него, никого родни нет, а Проня вроде прислуги?
– Дочка была у Александра Яковлевича, померла, вроде - от рака. Внучка оставила деду. Не хочу сказать худого, только отец ни разу сына не проведал, и есть вообще он, нет ли - не знаю... Да что мы все про соседа, уж Нина Павловна заскучала, и вареньица не подкладывает...
– Что вы, Муза Федоровна, такое замечательное варенье! Я смотрю, вроде Андрей там за калиткой... Андрей! Андрюша! Иди чайку выпей, избегался весь за день, не поел толком.
– Не хочу, мам! Мы с Евге... с Женькой сейчас на пруд пойдем.
– Иди сюда, тебя говорят! Съешь вот, с маслом и вареньем. А почему с тетей Музой не поздоровался?
– Здрасьте! Ну мам, меня Женька ждет... Еще червей накопать надо...
– Да отпусти ты его, Нина. Спиннинг мой, смотри, не трогай!
– Ладно!
– Вы тоже рыбачите, Олег Павлович? Только в нашем пруду одни головастики.
– Завтра после работы на Истру едем. Все наличные колеса мобилизовали: красухинский "Москвич", двое на мотоциклах с колясками, даже шеф свою "Волгу" пригонит.
– Приятно, когда такой дружный коллектив. У нас в ателье ничего похожего: устаем, конечно, заказов - ужас сколько, да и на дому все подрабатывают. На сто двадцать-то особенно не разгонишься, вот и приходится дополнительно клиентуру брать.
– У нас поллаборатории по 120 получают, лаборанты по 90, и ничего, вроде хватает. Не в деньгах счастье, главное - чтобы работа нравилась.
– Извиняюсь, Олег Павлович, вы кто же по специальности будете?
– Я вообще-то радиоинженер, но мы работаем на стыке двух наук: физики и биологии. В наше время самые крупные открытия делаются как раз... Вы что-то хотите сказать, Муза Федоровна?
– Вспомнила! Когда свою специальность вы назвали: то же самое говорил о себе Александр Яковлевич.