Предвестник шторма
Шрифт:
Он махал в воздухе поднятой рукой.
— Придирки, придирки… в общем, вот стоит Бакли, грависапоги надежно уцепились за какую-то крепкую конструкцию, живой, несмотря ни на что, переживший прямое действие ударной волны, переживший прямой удар нейтронного импульса, переживший прямое воздействие теплового импульса… — Майк сделал драматическую паузу.
— Но ведь он не погиб от взрыва? — спросил один из адъютантов, на что и строился расчет.
— В скафандре? Не-е, но его смело напрочь. И на этот раз он ждал, пока его откопают. Ему деваться было некуда, так как он оказался в здании на пятьдесят этажей ниже, прямо
— За рядового Бакли! — проревел генерал Крено, высоко поднимая свое бренди.
— За рядового Бакли! — проревел капитан О’Нил. — И за прочих несчастных хмырей, кто носит Печать Преисподней! — закончил он с легким ожесточением.
— Ну, ну, — успокаивающе произнес генерал Тэйлор после мгновения неловкой тишины, затем все подняли бокалы и выпили. — Ты так это называешь, Майк?
— А разве нет, сэр? — спросил капитан О’Нил, шатаясь, словно дуб на ветру. — Насчет кайфа пусть это была шутка, но только в броне можно пойти прямо в этот дурацкий ядерный взрыв. Что мы уже делали, что нам придется делать еще. Что ж еще за планы я разрабатывал две недели? Пойти туда, куда не может пойти никто другой, сделать то, что не сможет никто другой, и повторять это до тех пор, пока не останется никого из нас.
Потому что по какой-то Богом проклятой причине на нас собирается навалиться в пять раз больше послинов, чем на Барвоне и Диссе. Как нам всем хорошо известно, сила такого уровня блокирует нас полностью. Никакой крупный корабль не сможет прорваться через огонь такой силы!
Поэтому, начиная с момента приземления послинов и до тех пор, пока Флот не станет достаточно сильным, чтобы прийти к нам на помощь и истребить посадочные модули, мы будем отрезаны от пополнения снаряжением от ГалТеха. И это означает десять маленьких бойцов Мобильной Пехоты… девять маленьких бойцов МП… восемь маленьких бойцов МП, пока мы не «вознесем хвалу Господу, что нас совсем не осталось, потому что выпить все это достанется только одному из нас». И это моя клевая работа повести свою роту в этот шторм ядерных зарядов, газов, гиперскоростных снарядов, драться с послинами на их условиях при численном превосходстве сто тысяч к одному и прикрывать все прочие войска, у которых нет снаряжения, чтобы это испытать. Да, сэр, — закончил Майк. — Я это придумал, я это сделал, я этим живу, и я называю это Печатью Преисподней. А всех, кто ее носит — Проклятыми! — негромко закончил он.
17
Лунная орбита, Сол III
13 сентября 2004 г., 22:30 восточного поясного времени
— Чтоб меня черти взяли!
Если бы кто-нибудь присутствовал, когда капитан первого ранга Уэстон открыла электронную почту из Штаба Флота на Базе Титан, его бы впечатлило ее владение ненормативной лексикой. Она ругалась добрых две минуты, ни разу не повторившись. В конце злобного выступления она резко оборвала себя, осознав, что эта реакция вызвана трудностями нового назначения.
За короткое время своего пребывания Уэстон смогла установить только одно: положение даже хуже, чем она ожидала. Теперь она понимала,
Ну, насчет неловкого положения можно не слишком беспокоиться. При неработающем переднем отражающем экране любая ракета послинов, преодолевшая систему защиты, дорвется до бесплатного. Взрыв ядерной ракеты мощностью двадцать килотонн в контакте с корпусом положит конец всем беспокойствам насчет продвижения по служебной лестнице.
Запчасти должны были поступить рано или поздно. Старпом действительно умела творить чудеса, добывая их всеми правдами и неправдами с базы Титан, умела заставить индоев выходить из своих помещений и их устанавливать. Приказ отправить ее «немедленно» и без предупреждения в двухнедельный отпуск хорошей новостью не был.
С другой стороны, этой женщине определенно надо было отдохнуть. Она немного оживилась за последние несколько дней, но это была хрупкая бодрость. Ей точно было необходимо некоторое время на берегу.
Что ж, да будет так. Не в характере Эйприл Уэстон лишать кого бы то ни было того, что человек заслужил. Если ее дядя Эл Бледспет считает это хорошей идеей, значит, это хорошая идея. Но когда она выяснит, кто дергал за ниточки, она спустит шкуру с этого типа. Она терпеть не могла вычислять, кто с кем снюхался.
— Натан! — раздался радостный возглас.
Монсеньор О’Рейли оглянулся через плечо и встал в приветствии.
— Поль, как поживаете?
Невысокий, лысеющий, элегантный мужчина был одет в сшитый на заказ изысканный шелковый костюм в пурпурную и зеленую полоску, который переливался в мягком освещении обеденного зала «Сенчури клаб». Он улыбнулся старому другу и энергично потряс его руку.
— О, прекрасно, друг мой, прекрасно.
Его сопровождал индой. И хотя их больше не относили к категории двухголовых телят, увидеть кого-либо из них на публике удавалось чрезвычайно редко.
Поль де Жарден сделал жест в сторону инопланетянина:
— Монсеньор Натан О’Рейли, имею честь представить вам индоя Аэлоола.
О’Рейли знал, что индои не считали прикосновение уместным поведением. Подобно японцам, они прибегали к разнообразным поклонам в зависимости от статуса. Поскольку он не имел ни малейшего представления, каким мог бы быть его статус среди галактидов, и поскольку он совершенно не знал ранга индоя, тщетно будет пытаться сделать надлежащий поклон. Он ограничился небольшим кивком.
Он также не был уверен, каков пол индоя. У них имелось три на выбор: мужской, женский и трансфер-нейтральный и никакой дискриминации по половому признаку. Различить их также было нелегко: индои не обладали выраженными внешними половыми признаками, как млекопитающие. А более тонкие признаки — эквивалент более мягкой кожи и округлых бедер — было, как всем известно, трудно распознать. Мужчины и женщины индоев редко протестовали, когда их случайно относили к нейтралам, а трансфер-нейтралы воспринимали причисление к мужчинам/женщинам с юмором.