Предвестник
Шрифт:
Шредер, пританцовывая, попробовал занять центр ринга, но был вынужден скользнуть в сторону, чтобы не нарваться на встречный джеб. Побросал свои. Оценил легкость, с которой осетин уходил или уклонялся, и попробовал чуть разнообразить используемую технику. Увы, первые десять-двенадцать попыток достать Карсанова неакцентированными боковыми, кроссами и апперкотами не привели ни к чему хорошему — поймав «свою» дистанцию и ритм движений противника, осетин очень толково «вписался» в стандартную двойку и легонечко тюкнул Пирса в печень. Что при его весе в девяносто три и пять десятых килограмма совсем не порадовало англичанина. И заставило сделать напрашивающиеся выводы. Но до конца первого раунда ситуация повторилась еще четыре раза. Пусть и в других вариациях.
Во втором Брайан продолжал
В третьем раунде Шредер решил пофинтить. Прекрасно понимая, что мы наверняка изучили все проведенные им бои и подготовили ответы на все «коронки», первые полторы минуты усыплял внимание Карсанова, а в один прекрасный момент во время нырка под джеб выбросил длинный и вроде бы совсем не техничный свинг. Но такой «гадости» я набрасывал предостаточно, так что Тимур на полном автомате ушел под руку, развернулся, тут же качнулся вперед и первый раз за бой посадил Пирса на канвас!
Англичанин, ошеломленный не столько силой не акцентированного удара, сколько скоростью выполнения комбинации, вставать не торопился, так что оторвал колено на счете «семь», уважительно коснулся перчаткой перчатки Карсанова и взвинтил темп. Чтобы за последнюю минуту хоть как-то компенсировать нокдаун. Но даже так попадал либо в перчатки, либо по предплечьям, либо по локтям. А за три секунды до конца раунда с большим трудом ушел от абсолютно неожиданного апперкота и был вынужден уводить голову вращением, чтобы не лечь от скоростного хука. Левый прямой, который гарантированно отправил бы его в нокаут, осетин был вынужден придержать. Чтобы не ударить после гонга. Но завелся. И, пританцевав в свой угол, уставился мне в глаза:
— Играет?
Я отрицательно помотал головой:
— Нет. Просто пока не подобрал ключик к твоей защите. Начнешь работать не от обороны, а от атаки — найдет.
— То есть, все так же ловить на контратаках?
— Угу… — подключился к обсуждению Алферов. — А еще потихонечку вкладываться в удары: ты научился его доставать, значит, пора погонять по углам. Только учти, что если ты сдуру позволишь ему клинчевать, то он потихонечку превратит твои мозги в гоголь-моголь, а потом переиграет.
Четвертый раунд начался, как обычно — Пирс танцевал, выстреливая одиночные джебы и двойки, пытаясь понять, как проходить защиту осетина, но все чаще и чаще получал сдачи. Причем если в течение первой минуты эта «сдача», как правило, особо не сотрясала, то за первую половину второй удары Тимура два раза ощутимо зацепили печень, раз шесть-семь селезенку и четырежды сотрясли голову. На двадцать шестой секунде Шредер нарвался на очередной левый боковой в печень и решил передохнуть. Ну и, до кучи, как следует загрузить икроножные мышцы противника, чтобы лишить его подвижности. Увы, вход в клинч оказался настолько неудачным, что он опять нарвался на удар и оказался на канвасе. Только на этот раз долгие четыре секунды никак не мог вдохнуть. Тем не менее встал довольно бодро, нашел в себе силы изобразить уважительный поклон и… восстанавливался до гонга. Нарезая круги вокруг Тимура и скорее изображая деятельность, чем пытаясь хоть что-нибудь сделать.
— Пятый раунд. До его любимого еще далеко, но Пирс начал злиться на себя, а значит, начнет либо финтить, либо подлить… — буркнул я сразу после того, как Карсанов сел на скамеечку и прополоскал рот минералкой. — После демонстрации им уважения второе маловероятно, но расслабляться не стоит.
Алферов подтверждающе кивнул, заявил, что собирался сказать то же самое, выдал парню пару ценных указаний и разрешил вкладываться. Процентов на семьдесят-семьдесят пять. Уже через четырнадцать секунд после гонга, сорвавшись в контратаку после первого же пристрелочного джеба англичанина.
Нарвавшись на очень жесткий правый прямой в солнечное сплетение, Пирс на автомате закрутил свой стандартный уход, через
— Все, не встанет! — выдохнул Дмитрий Петрович за долю секунды до того, как рефери замахал руками. Потом протиснулся между канатами и рванул обнимать победителя. Но мы с Анькой оказались быстрее — я обхватил Тимура за талию и подкинул в воздух, а она как следует приложилась к его плечу. В следующий полет парня отправил Али Мавлетович. А Тихон и Рамазан усиленно старались переломать ребра, благо дури хватало и у первого, и у второго. Само собой, параллельно этим издевательствам усиленно поздравляли. Но то, что говорилось или выкрикивалось, заглушалось ревом беснующейся публики — народ, отваливший очень приличные деньги за возможность посмотреть на бои этого вечера своими глазами, уже во втором бою увидел не только красивое противостояние, но и чертовски эффектный финал. Вот мы и глохли от скандируемого прозвища «Нарт». Потом заметили, что к нам пробивается Горин, и заулыбались. Увы, в этот момент одна из женщин, стоящих в толпе, окружавшей Шредера, как-то странно всплеснула руками, и мы, не сговариваясь, рванули разбираться, что случилось.
Как оказалось, англичанин только-только пришел в сознание, а ее испугал вид окровавленных зубов.
Забавно, но англичанин, поднявшийся в вертикальное положение только с помощью тренеров и, вне всякого сомнения, видевший перед глазами только мутные пятна, нашел силы пошутить. Причем не абы как, а сыграв на публику. То есть, поднял руку, дождался относительной тишины и еле слышного шелеста винтов подлетевшего дрона, повернул голову на легкий «ветерок» и изобразил удивление:
— Меня что, переехал русский танк?
— Нет. Ты засмотрелся на моих подруг и потерял сознание от избытка положительных эмоций! — отшутился я.
— Значит, бой еще не закончен?
— Вынужден тебя расстроить… — притворно вздохнул я в камеру другого дрона, подлетевшего уже ко мне: — Согласно новым правилам бокса, потеря сознания из-за красоты девушек из команды противника приравнивается к нокауту.
— О, Дьявол! А я сдуру набрал в команду одних мужиков…
…Несмотря на эффектный выигрыш в бою против куда более именитого и опытного противника, Тимур задержался на ринге буквально минут на семь-восемь. То есть, постоял рядом с рефери и дождался, пока ему поднимут руку, ответил на десяток незамысловатых вопросов специально обученного дядьки и подождал, пока таким же ленивым образом потерзают меня. Ничего удивительного в этом не было, ведь он выступал на разогреве, а основные поединки вечера были еще впереди. Приятные послематчевые хлопоты вроде коротенькой встречи с представителем промоушена, получения чеков за выход на канвас, победу, досрочную победу и победу нокаутом, посещения душа, переодевания и т. д., тоже не заняли много времени, так что от силы через час мы загрузились в «Эскалэйды» и вбили в навигаторы адрес базы эскадрона «Е» двадцать второго полка. В этот момент ожил мой телефон, и мне пришлось переговорить с наследником эмира Катара, который попросил уделить им с братом буквально пять минут своего времени и сообщил, что ждет нас рядом с выездом из развлекательного комплекса на серебристом «Роллс-Ройсе», стоящем между двух «Рейндж-Роверов» сопровождения.
Отказывать ему в такой мелочи не было никаких причин, так что мы выехали из здания и буквально через пару минут тормознули рядом с этим мини-кортежем. Причем так, чтобы наши внедорожники прикрывали собой происходящее между машинами от досужих взглядов.
Прежде, чем выбраться из салона, я предложил Алексею Алексеевичу составить мне компанию. Решив, что знакомство с личностями такого уровня ему может пригодиться. По той же причине вызвал наружу и Тимура. Только по громкой связи. А буквально через пару минут убедился в том, что как минимум второе решение было верным — младший принц, улыбаясь во все тридцать два зуба, держал в руках саблю и во все глаза смотрел на осетина.