Предыстория армянского народа (история Армянского нагорья с 1500 по 500 г. до н.э.: хурриты, лувийцы, протоармяне)
Шрифт:
Захват земли ростовщиками. Общинная земля подвергалась переделам [107] и была в принципе неотчуждаемой; это правило в Аррапхе обходили тем, что фактический покупатель «усыновлялся» или «принимался в [64] братья» общиной продавцов. Такая сделка, в которой «усыновленный» покупатель по особой оговорке не брал на себя никаких обязательств по отношению к семейной общине, в которую он формально вступал, позволяла ему, однако, пользоваться, помощью членов усыновляющей общины, — то есть фактически эксплуатировать их. По обычному праву эти сделки, признаваемые судьями, могли осуществляться только с ведома и согласия однообщинников и в особенности эври (который в это время, особенно в слабых, распадающихся обшинах, фактически все более терял прежнее значение, но нес ответственность за выполнение условий договора его однообщинниками). За приобретенный участок покупатель уплачивал не «цену», (так как это не считалось куплей), а «подарок», поступавший лично продавцу или продавцам (а не всей семейной общине); но фактически «усыновленный» нередко получал землю почти бесплатно, так как продавцы были его должниками, и «дарил» он им только их долг [108] .
107
По-видимому, существовало два вида переделов: 1) внутри семейной общины, вероятно, происходивший ежегодно, и 2) генеральный передел земли в территориальной общине с аннулированием сделок отчуждения земли ( андурaру), объявлявшийся через большие промежутки времени. Однако этот вопрос не достаточно исследован.
108
В
Примерно то же положение наблюдается в Ашшуре, в Алалахе, вероятно в Хеттском царстве, с той разницей, что, например, в Ашшуре скупка ничем не маскировалась [109] .
Бегство от повинностей. Трудовая и воинская повинность [110] продолжали лежать на рядовых общинниках; хотя богач формально оставался общинником со всеми вытекающими отсюда обязанностями, однако он, надо думать, их никогда не выполнял, пользуясь семейно-общинной взаимопомощью или высылая на работу своих рабов. Если же он приобретал землю, то не брал на себя связанную с нею повинность, и последняя оставалась, по условиям договора, лежать на продавцах. Таким образом, создавались [65] зачатки разделения общества на податное и неподатное сословия, хотя это долго не находило еще юридического оформления.
109
Здесь знать успела накопить большие богатства еще в период деятельности торговых колоний, а разлагающее влияние обмена ощущалось, вероятно, сильнее, чем в других соседних центрах.
110
Воинская служба, а также разные виды дворцовых служб были в ряде областей (Ашшур, Аррапха, Хеттское царство) связаны с особыми участками земли, выделявшимися специально для этой цели из семейно-общинного фонда в пределах территориальных общий (в Аррапхе — за предоставление воды общине государством).
Общинные повинности и права были связаны с землей; они сохранялись для каждого члена семейной общины, пока она владела хотя бы последним — культовым — участком. Но в описанных условиях вполне понятно, что многие общинники решались пожертвовать гражданскими правами, чтобы освободиться от обязанностей. Именно в это время создаются группы бросивших свои общины изгоев, которые странствовали из страны в страну, то разбойничая, то нанимаясь в военные отряды или в работники [111] . Многие бедняки бежали в горы, — в частности на Армянское нагорье, — спасаясь среди еще свободных племен от эксплуатации [112] . Приток людей с опытом высокой земледельческой культуры, а также социальных отношений, свойственных классовой цивилизации, не мог не способствовать ускорению развития социальных отношений и на территориях, все еще сохранявших догосударственную организацию; но им так или иначе предстояло пройти путь, на который вступили общества хеттов и хурритов.
111
Это были так называемые хапиру— термин, который ранее ошибочно принимали за этническое обозначение предков евреев; они были распространены во всех странах древнего Востока. См. J. Воtt'ero [ред.], Le probl`eme de abiru, “Cahiers de la Soci'et'e Asiatique”, XII, 1954; (Более поздние работы M. Greenberg, The ab/piru, New Haven, 1955; R. Borger, Das Problem der 'apiru (Habiru), „Zeitschrift des Deutschen Pal"astina-Vereins”, 74, 1958, стр. 121-132; S. Yeivin, The Origin and Disappearance of the Khab/piru, «Труды XXV Международного конгресса востоковедов», I, М., 1963, стр. 39, и некоторые другие кажутся нам шагом назад по сравнению с выводами, сделанными в книге Ж. Боттеро).
112
Это весьма вероятно в отношении хурритов и достоверно известно в отношении хеттских NAM.RA; см. следующую главу. Ср. также М. В. Rowton, The Topological Factor in the hapiru Problem, „Stures in Honor of B. Landsberger”, Chicago, 1965, стр. 377 сл.
Проблема рабства. В возникающих крупных индивидуальных хозяйствах хурритских богачей остро вставала проблема рабочей силы. Взаимопомощь общинников и долговое рабство могли разрешить эту проблему только частично. К тому же эксплуатация долговых рабов-соотечественников была сопряжена с попытками самих рабов — [66] освободиться, а их сородичей — выкупить их, с судебными тяжбами и т. п. [113] Гораздо более ценились чужеземные рабы, в частности горцы ( луллу), которые, раз попав в рабство, были совершенно беззащитны [114] . Поэтому начиная с середины II тыс. до н. э. мы имеем в хеттских и ассирийских источниках первые свидетельства о военных походах, специально направленных на захват пленных [115] . О судьбе последних в хеттском государстве мы уже говорили. Однако, когда войско пригоняло очень много пленных, то их не всегда еще можно было рационально использовать в производстве, к тому же в массе они представляли опасность для господ; поэтому хетты еще в XIV в. вырезали часть пленных [116] , а ассирийцы в XIII в. многих ослепляли [117] и использовали их затем, вероятно, лишь на простейших домашних работах, и скорее всего, лишь в крупном, например, дворцовом хозяйстве (очевидно, с тем, чтобы освободить для более важных работ более надежные рабочие руки). Мы видели, что хетты не всех пленных обращали в рабство, но часть из них использовали и иначе.
113
По обычному праву, с которым, впрочем, все меньше считались, долговые рабы — по-видимому, в том случае, если в их родной семейной общине за ними еще сохранялась земля — подлежали отпуску на волю в связи с генеральным переделом земли территориальной общины ( андурaру).
114
Н. Б. Янковская, Юридические документы из Аррапхи в собраниях СССР, «Переднеазиатский сборник», М., 1960, стр. 454-455.
115
У хеттов впервые в анналах Суппилулиумаса I (XIV в. до н.э.); у ассирийцев первое упоминание увода (и ослепления?) 14400 пленных — в анналах Салманасара I (XIII в. до н.э.):, см. Е. Еbeing, В. Meissner, Е. F. Weidner, Die Inschriften der altassyrischen K"onige, I, Leipzig, 1926, стр. 118-119.
116
Э. А. Meнабде, О рабстве в хеттском государстве, стр. 14, прим. 13.
117
См. тот же текст Салманасара и ср. также Е. Ebeling, Keilschrifttexte aus Assur juristischen Inhalts, Leipzig, 1927, №180.
Дворцовое и храмовое хозяйство у хурритов. Помимо обрисованных условий, господствовавших в общинном хозяйстве, следует упомянуть существование в хурритском обществе и хозяйств других типов: дворцового и храмового. Ни то, ни другое не имело того значения, как в классических «речных» [67] цивилизациях Вавилонии и Египта, однако они, несомненно, были важным элементом в общей экономике страны. В дворцовом хозяйстве работали зависимые и неполноправные работники различных категорий (талухлу, «люди дома» и др.), напоминавшие «царских рабов» у хеттов [118] .
118
По мнению Н. Б. Янковской, в хурритском обществе «дворец» не есть синоним царского хозяйства: сами цари и царские родичи получали из него выдачи на общем основании с другими должностными лицами. «Дворец», в таком случае, должен рассматриваться как государственное хозяйство, выросшее из страхового фонда территориальной общины и лишь позже захваченное царем, как лично ему принадлежащее. Вопрос этот нуждается в доследовании.
Знатные и
119
Этот термин очень часто встречается в переписке египетских фараонов с правителями из архива Телль-Амарны, в документах из Угарита, Алалаха и т.п.; сам термин, видимо, чисто хурритский.
Государственное устройство у хурритов. Остается сказать несколько слов о государственном устройстве в хурритском обществе. О нем мы знаем очень мало, но судя по тому, что хеттская государственная терминология — преимущественно хурритского происхождения [120] , можно думать, что государственный строй Митанни мало отличался от хеттского. Об организации управления на низшем уровне в виде «градоначальников» и советов старейшин уже говорилось выше; есть основание думать, что, — по крайней мере в сельских общинах, — существовало и народное собрание. Мы знаем также, что в Митанни, как и в Хеттском царстве, отдельные более крупные области управлялись [68] царевичами, и что царству Митанни был подчинен — более или менее формально — целый ряд автономных царств. В Ашшуре, который полностью сохранял свое внутреннее устройство и управлялся советом старейший и малосамостоятельным правителем [121] , вместе с ними сидел и митаннийский «посол» ( суккаллу), участвовавший в управлении городом [122] . Лишь позже когда Митаннийское царство ослабело и правители Ашшура, начиная с Ашшурубаллита I (середина XIV в. до н. э.), пользуясь благоприятным стратегическим положением своего города на важнейших торговых и военных путях или в их непосредственной близости [123] , перешли к большим завоеваниям, они стали принимать титул «царей Ассирии», а совет старейшин отошел на задний план.
120
А. Goetze, Kleinasien, 2. Ausg., стр. 104. Однако это оспаривается другими исследователями.
121
И. М. Дьяконов, Развитие земельных отношений в Ассирии, Л.,1949, стр.18 и сл.; ср. стр. 40.
122
Митаннийские «послы» ставили в Ашшуре свои стелы наряду со стелами ежегодно сменявшихся глав совета старейшин, они же главы казначейства ( лимму), см. W. Andrae. Die Stelenreihen von Assur, Leipzig, 1913, № 63, 129, 137a.
123
И. M. Дьяконов, ук. соч., стр. 38.
Местные правители, а где их фактически не было [124] — советы старейшин, были, вероятно, в Митанни (и вообще в хурритских обществах) весьма независимыми. О любопытном явлении рассказывают нам документы из царства Алалах XVIII в. до н. э.: цари Алалаха скупали налоги и повинности целых сел и групп сел у своих же подданных [125] .
Военная организация. Организация воинской повинности и военных сил в хурритском обществе была, по всей вероятности, сходной с той, которую мы видели в Хеттском царстве. Воинов, по-видимому, выставляли и частично экипировали общины, но на смотрах и [69] в походах их содержал «дворец». Он же снабжал рядовых воинов стрелами и другим снаряжением [126] . Именно хурритскому войску принадлежит древнейший известный археологии панцирь из бронзовых пластин, в то время как хетты такими панцирями, по-видимому, не пользовались; однако государственная и военная организация в Митанни была, очевидно, менее эффективной, чем хеттская, поскольку митаниийцы потерпели в борьбе с хеттами быстрое поражение.
124
Кроме Ашшура, такое положение существовало, по-видимому, в некоторых городах Сирии и др.
125
М. Л. Гельцер, Новые тексты из древнего Алалаха, «Вестник древней истории», 1956, 1, стр. 15 и сл. Документы относятся ко времени до возникновения Митанни, когда Алалах зависел от государства Ямхад (с центром в г. Халеб). М. Л. Гельцер полагает, что речь идет о перекупке прав у старейшин общин, очевидно, в качестве патриархов, присваивавших себе общинные взносы и повинности.
126
Н. Б. Янковская, Землевладение большесемейных домовых общин в клинописных источниках, «Вестник древней истории», 1939, № 1, стр. 42-43. Н. Б. Янковская справедливо замечает, что «дворец» содержал воинов за счет поборов с населения. Она же указывает (там же, стр. 41), что армейское снаряжение могло выдаваться общинам централизованно.
Рис. 14. Шавушка, хурритская богиня любви и распри. Хурритский герой. Оттиски хурритских цилиндрических печатей.
Религия и литература хурритов. О духовной культуре хурритов низменности мы знаем преимущественно из хурритских или переведенных с хурритского текстов хеттского царского архива [127] . Роль религии была здесь столь же важна, как и в других древневосточных обществах; в ней, как и в остальных [70] областях идеологии, сказывалось сильнейшее влияние Вавилонии. Наиболее важными божествами были бог-громовник Тешуб (Тешшоб), центром культа которого был г. Кумманни (Комана) в горах Киликийского Тавра и, видимо, одноименный город (Кум(м)анни, Кумену, Кумме) в верховьях р. Большой Заб [128] , затем супруга Тешуба, богиня Хебат; богиня плодородия, войны и плотской любви Шавушка (которой были посвящены оргиастичеекие культы со священной проституцией), бог солнца Шимиге и многочисленные местные боги: среди хурритских богов почитались также вавилонские и индоиранские.
127
Это мифы и сказки; они сохранились только во фрагментах. См. Н.G. G"uterbock, Kumarbi. Mythen vom churritlschen Kronos, Ziurich-New York, 1946; J. Friedrich, Churritische M"archen und Sagen hethitischer Sprache, «Zeitschrift f"ur Assyriologie», XLIX, 1950, стр. 213-255; его же, Der churritische Mythus vom Schlangend"amon Hedammu in hethitischer Sprache, ”Archiv Orient'alni”, XVII, стр. 230-254; H. G. Guterbock, The Song of Ullikummi, New Haven, 1952 и др.
128
Г. А. Меликишвили. Наири-Урарту, Тбилиси. 1959. стр. 165.
Любопытную черту хурритского общества представляет существование в каждом поселении (территориальной общине) особых жриц, обозначаемых гетерограммой M'I.LUGAL, что означает «женщина-царь». Эти жрицы принадлежали к знати и обладали, по-видимому, не только культовыми, но и некоторыми административными функциями [129] .
Рис. 15. Человеческое жертвоприношение. Оттиск хурритской цилиндрической печати. [71]
129
Таковы Тульпуннайа, одна из самых свирепых ростовщиц, связанная с дворцом в Нузе, или Амминас, адресатка письма, сохранившегося в архиве царевича Шильва-Тешуба, см. R. Н. Pfeiffer, The Archives of Shilwateshub, Harvard Semitic Series, IX, Cambridge, Mass., 1932, № 1; ср. список M'I.LUGAL, SMN 2662: ср. E. A. Speiser, рец. на Harvard Semitic Series XIV, Journal of the American Oriental Society, 72, 2, 1952, стр. 95.