Преисподняя XXI века
Шрифт:
17
Шестьдесят лет спустя. 102 г. н. э.
Йаотль, Владыка Свет, дремал в спальне охотничьего домика неподалеку от Теотиуакана, когда его пробудил донесшийся снаружи шум. В этот день он еще до рассвета успел поохотиться на оленя, вернуться в охотничий домик и прилечь, уже пообедав, после полудня. Он был самым богатым и влиятельным из двенадцати Высших Владык Теотиуакана, державы, господствовавшей над большей частью Сего Мира — только на его собственных землях находилось больше сотни городков и селений. Более высокое положение
Час назад Йаотль отошел ко сну, и перед его мысленным взором все еще пробегали сцены недавней охоты. Крестьяне из ближнего селения, развернувшись в лесу широкой Дугой, с шумом двигались среди деревьев и гнали оленье стадо навстречу поджидавшему на поляне знатному охотнику. Когда испуганное животное выбежало на открытое пространство, он ударил его копьем с такой силой, что на мгновение сбил с ног, но олень тут же вскочил, отбросил выпавшее из раны копье и пустился бежать. Однако не тут-то было — Владыка Свет прыгнул ему на спину и безжалостно полоснул по горлу обсидиановым клинком. Зная, что животное ранено смертельно, он отпрыгнул в сторону, предоставив копьеносцу прикончить добычу.
Тридцатитрехлетний Йаотль был самым молодым из Высших Владык. Унаследовав от отца титул и земли, он мечом и щитом прирастил богатство и славу своего рода, возглавляя войска в карательных походах против мятежников, пытавшихся сбросить тяжкое бремя дани, наложенное на них Теотиуаканом. В битвах он не прятался за спинами простых воинов, но шел на врага первым и прославился тем, что даже когда был тяжело ранен в левую руку, не покинул рядов своего войска, убил нанесшего ему рану вражеского бойца и довел сражение до победного завершения.
Он был прославленным воином в державе воителей. Теотиуакан являлся величайшим городом Сего Мира, несмотря на то что существовал всего шестьдесят лет — город вырос сразу после разрушения Куикуилько. Старцы, Хранители Памяти, утверждали, что Куикуилько погиб, когда Кецалькоатль, Пернатый Змей, огненный бог творения, рухнул на город с восточного небосклона. Это падение расплавило горы.
С двумя подобными якорям гигантскими пирамидами, посвященными Солнцу и Луне, а также великим храмом, возведенным в честь его самого, город Пернатого Змея был не таким, как все прочее. Здесь, в силу дарованного Кецалькоатлем завета, люди отдавали свою кровь, дабы питать богов; те же взамен даровали солнечное тепло и животворный дождь, что позволяло собирать щедрые урожаи маиса и бобов.
Завет поддерживался и претворялся в жизнь с помощью легионов Воителей-Ягуаров, отборных войск, завоевавших почти весь Сей Мир, территорию столь огромную, что воинскому отряду потребовалось бы более пятидесяти дней, дабы пересечь ее от края до края, с севера на юг. Победы обеспечивались не только свирепостью и мужеством воинов Теотиуакана, но и превосходным, более прочным и острым, чем у противников, оружием. Клинки и наконечники копий из обсидиана разили насмерть.
Обсидиан был творением богов, изрыгавших расплавленную лаву из чрева огнедышащих гор. Из двух крупнейших месторождений вулканического стекла, дававших материал для изготовления острых как бритва лезвий, одно находилось близ Теотиуакана,
Помимо Воителей-Ягуаров Свежующий Господин имел еще и особую стражу, науалей, наводивших страх на всех, от простолюдинов до правителей. Немногочисленные, но внушающие леденящий ужас, они, как с трепетом пересказывали друг другу люди, умели становиться невидимыми, не нуждались в сне и, подобно богам, питались жертвенной кровью.
Но не все поддерживали завет, обязывавший посылать тысячи людей на жертвенные алтари. Владыку Свет одолевали все большие сомнения относительно действий Свежующего Господина и подручных.
Первоначально Свежующий Господин сдирал кожу заживо только с преступников, виновных в самых тяжких Деяниях, таких, как измена или покушение на жизнь знатного человека, но постепенно он стал омывать свой ритуальный нож в крови все чаще, существенно расширив круг наказуемых. Роптать никто не смел, ибо Воители-Ягуары и науали держали весь город в непрестанном ужасе и полной покорности. Люди лишь шепотом передавали друг другу слухи об их жестокости, а очереди к жертвенным алтарям становились все длиннее и длиннее.
В противовес легионам Свежующего Господина Владыка Право учредил новое воинское сообщество, избравшее своим символом орла. Ягуары сражались под знаменем с изображением самого могучего хищника на суше… Орлы сплотились под знаменем самого могучего хищника на небе.
Появление силы, способной соперничать с воинством Свежующего, служителями жертвенных алтарей было встречено без радости.
Владыка Свет вернулся в свой охотничий домик усталым. Его изувеченная в бою рука болела так, что ему пришлось велеть своему управителю по имени Золин подать ему болеутоляющий травяной настой. В итоге Йаотль не просто расслабился, но и крепко заснул, причем почти сразу, как принял снадобье. Да и сейчас, когда его растревожил шум, в голове у него все было как в тумане.
Спросонья Йаотлю показалось, что это крик оленя, которому он вскочил на спину, чтобы перерезать горло, но когда сознание прояснилось, понял, что кричит женщина. Звук повторился — вопль ужаса доносился со двора охотничьего домика. Он встал, распахнул ставни окна второго этажа и выглянул во двор.
Охотничья резиденция состояла из прямоугольного главного строения с двумя боковыми крыльями, и оба эти крыла полыхали ярким пламенем. Огонь пожирал их стремительно, ведь, в отличие от его дворца в Теотиуакане, сложенного из каменных плит, материалом для охотничьей резиденции служили древесина и бамбук.
Вечерело, солнце уже скрывалось за горами и вокруг царил сумрак, однако Владыка Свет видел, что происходило на дворе. А происходило нечто немыслимое — его жену, двоих детей и слуг согнали вместе, а вокруг с окровавленными мечами стояли Воители-Ягуары, сражавшиеся лишь под водительством Владыки Ксайпа, слуги Господина Владык. Его жена, стоявшая на коленях у ног Воителя-Ягуара, подняла полные смертельного ужаса глаза к вышедшему на балкон мужу.
У него самого вырвался крик ужаса, когда взмах обсидианового топора отсек ей голову. Такие же удары обрушились на рыдающих, молящих о пощаде детей и слуг.