Преисподняя XXI века
Шрифт:
23
Мы стояли на дороге, ведущей из города. Путешествовать по Сему Миру можно только пешком, если, конечно, путешественник не настолько богат, чтобы его носили в паланкине рабы. Мы ноги сбили, тащась по главной дороге, поскольку куда ведут другие пути, не имели ни малейшего представления.
— Маленькие дороги ведут в маленькие селения, — сказал я Исте. — Не те места, где мы можем затеряться.
По пути мы встречали путников, как местных, живших где-то неподалеку, так и носильщиков с тюками на плечах. Меня так и подмывало пристроиться к какой-нибудь группе, для большей безопасности в пути и чтобы привлекать поменьше внимания,
В придорожном селении мы приобрели тортильи и огневые камни: ударив одним о другой, можно было высечь искру и зажечь огонь. Хотя тортильи можно есть не разогревая, костерок на ночном привале все равно не повредит.
— Спать надо будет лечь подальше от дороги. Может быть, они послали на дорогу воинов, и те будут искать нас даже ночью.
Ближе к сумеркам нам пришлось сбавить темп, я видел, что Иста устает. Углядев в паре сотен шагов от дороги холм, я повел Исту туда, потому что оттуда была видна дорога и все, кто по ней движется. Даже Воители-Ягуары не способны видеть в кромешной тьме, а значит, их факелы будут видны издалека.
— Нам нельзя разводить костер, — сказал я, как только сообразил, что наш огонь будет виден еще лучше, чем любой факел внизу.
Поэтому мы сидели в темноте, пугаясь звуков, издаваемых в ночи невидимыми созданиями, а еще больше пугаясь того, что рисовало нам воображение.
— А вдруг они отправят за нами науалей? — пробормотал Иста. Я поежился от страха, однако бодро заявил:
— Нет в этих краях никаких науалей.
Точно я этого, конечно, знать не мог, однако дядя говорил мне, что ужасные оборотни всегда пребывают рядом со Свежующим Господином из Теотиуакана. Как утверждал Тагат, сдирающий с живых людей кожу Ксайп представляет собой темную тень, что отбрасывает на землю Пернатый Змей. А еще Тагат не единожды повторял, что шпионы Ксайпа кишат повсюду. Знал я и то, что отряды его головорезов готовы обрушиться на любого правителя, дерзнувшего отказать в уплате дани. Но самые жуткие истории по всему Сему Миру рассказывали о его оборотнях.
Правда, достоверно я знал лишь то, что родители поминают Свежующего Господина и науалей, чтобы нагнать страху на непослушных детишек, и до сих пор они казались мне не реальными существами, а сказочными персонажами. До тех пор пока не выяснилось, что Свежующий Господин желает моей смерти, и мне не пришлось спасаться бегством.
— Отец говорил мне, что Воители-Ягуары — лучшие бойцы Сего Мира, — сказал Иста. — Но науали не воины. Они оборотни, умеющие превращаться в зверей.
— Это все сказки, которыми ребятишек пугают.
— Знаешь, я не ребенок, но тоже боюсь. Говорят, науали, как звери, умеют выслеживать добычу по запаху.
— Ну, не знаю.
— А еще говорят, что они вырывают у пойманного ими человека сердце и пожирают его, а кровь выпивают.
— Молчи!
Нас всполошил донесшийся из мрака крик зверя, то ли убивавшего, то ли умирающего.
— Науали! — воскликнул Иста.
— Да молчи ты!
Мы прижались друг к другу, кутаясь в плащи на вершине холма, окруженного наполненной странными звуками тьмой. Я снова попытался осмыслить все, услышанное от Тагата, однако в голове звучали лишь его слова о том, что вся моя жизнь до сего дня была ложью. Ложью, придуманной Оме и Тагатом ради моего спасения.
Как всякий сирота, я не раз задумывался о своих родителях. Оме говорила мне, что они были простыми земледельцами. И вот оказалось, что моим отцом был знатный господин… правда, впавший в немилость у Пернатого Змея и его приспешников. Разгневавший бога настолько, что его ненависть
Замерзшие и мокрые, мы пробудились от беспокойного сна еще до рассвета. Всю ночь шел дождь, а мы так и не посмели развести костер, чтобы обсушить одежду и согреться. Иста был молчалив и мрачен, и я жалел его даже больше, чем самого себя. Мне очень хотелось отправить его домой, однако Тагат обошел весь Сей Мир, знал о нем всяко побольше нашего, и если сказал, что в селение возвращаться нельзя, стало быть, так оно и есть. Вернувшись, мы и сами не спасемся, и навлечем беду на односельчан. Когда взошло солнце, мы направились вниз по склону, но успели пройти всего несколько шагов. Внезапно Иста схватил меня за руку.
— Смотри!
Внизу, у дороги, воины оцепили бивуак носильщиков и теперь оттаскивали в сторону двоих юношей примерно нашего возраста.
Мы рванули обратно за холм, подальше от дороги. Иста бежал впереди, проламываясь сквозь густые заросли с неистовством, порожденным паникой. Мы понятия не имели, как далеко продвинулась за ночь погоня и распространились вести о беглецах.
Наконец, едва дыша, все в царапинах от колючек и сучьев, мы выбежали к реке.
— Все, больше не могу, — прохрипел Иста, упал на колени, и его вырвало. Сердце мое бешено колотилось. Я закрыл глаза и напряг слух. Погони слышно не было, однако, если нас засекли, воины вполне могли двинуться и в другом направлении, нам наперерез.
— Нам надо идти дальше, — сказал я Исте.
Мы зашли в воду и, хлюпая, двинулись вниз по течению, остерегаясь крокодилов и змей. Так и тащились вдоль берега, пока впереди не показалась маленькая, не больше чем из десяти хижин, деревушка. Она походила на рыбачьи поселения в наших краях: тамошние жители ловили рыбу, выменивали на нее у нас резину, а уж за резину приобретали все, что им требовалось для жизни.
На глаза нам попались три вытащенных на берег каноэ. Иста подтолкнул меня локтем:
— То, что нам надо, а?
Я покачал головой.
— Если мы купим каноэ, об этом тут же пойдут толки. А украдем — будет еще хуже. Рыбаки поймают нас и пустят нашу печень на наживку. Лучше посмотрим, не удастся ли прибиться к кому-нибудь, путешествующему водой.
Мечтая о том, чтобы двинуться дальше на лодке, мы по широкой дуге обогнули селение и снова вышли к реке, и плелись дальше добрый час, пока не набрели на нечто полезное: на упавший древесный ствол. Тот был уже очищен от ветвей, не иначе как кем-то, собиравшимся выдолбить из него каноэ. Мы столкнули бревно в воду и забрались на него, используя длинные обломанные сучья, чтобы сначала оттолкнуться от берега, а потом чтобы помогать течению нас нести. Конечно, я побаивался, как бы крокодил не отхватил мне ногу, однако путешествовать таким манером было куда легче и быстрее, чем тащиться на своих двоих.
То здесь, то там нам на глаза попадались другие рыбачьи поселения и вытащенные на берег каноэ, но особого внимания мы не привлекали. Каноэ есть не у каждого, и люди часто используют для плавания по рекам плоты, бревна и вообще все, что способно держаться на поверхности, так что ничего необычного мы собой не представляли.
Через пару часов плавания вниз по течению мы приблизились к окраине небольшого городка. Между тем вода сделалась соленой, и мы начали двигаться быстрее. По рассказам дяди я знал, что Восточное и Западное моря каждый день в определенные часы поднимаются и наступают на сушу, а потом, наоборот, опадают и отступают.