Преисподняя. Адская бездна
Шрифт:
Он был крупный мужчина — помните, парни? Я развернулся, повис головой вниз и стал его инструктировать: одну руку вверх, упереться ногой, выдохнуть воздух. Светил фонарем. Я уже касался его пальцев. Был уверен, что у него получилось. А потом Пи Джей вдохнул. Грудная клетка расширилась, и он застрял в щели, как гвоздь. Ни туда ни сюда. Я спустился еще немного, ухватил его за руку и потянул. Он сказал, что я его убиваю. Нет, ответил я. Еще чуть-чуть, ты уже почти пролез. Так мы дергались туда-сюда. Я включил фонарь. Лицо его
— О чем вы, Грэм? Что случилось?
— Зверь настиг его и стал пожирать. Откусил. Потом еще раз. Бедняга Пи Джей издал тихий звук, как будто из него выпустили воздух.
— А вы что делали?
— Ну, я оставался с ним, сколько мог. Время от времени он сильно дергался — зверь тянул его, пытаясь освободить проход и добраться до меня. Но Пи Джей накрепко застрял. Тогда монстр съел его ноги. Пи Джей не отрывал от меня взгляда. Потом его глаза затуманились. Свет в них погас. Тогда я сказал: «До свидания, брат. До встречи в другом мире». Что-то в этом роде. Развернулся, дополз до горизонтального туннеля. Оставил Пи Джея там. Совсем скоро сел аккумулятор фонаря.
Картограф умолк. Глаза его закрылись, и Беквит подумал, что он впал в забытье от лекарств. Похоже, у старика есть шанс выздороветь и снова увидеть солнце. По крайней мере, Беквит надеялся. Он не знаком с этим человеком, и это не его дело. Но Грэм, пережив эту ужасную неделю, был убежден в искупительном характере страданий. Что бы там ни произошло внизу, картограф явно страдал.
— Эй! — окликнул Грэма мужчина с бычьей шеей и массивными плечами. — Мы с тобой еще не закончили.
Глаза Грэма открылись. Он огляделся, и на лице его появилась улыбка.
— Я здесь.
— За дураков нас держишь? — спросил здоровяк. — Говорящее животное убило всех, кроме тебя? А потом ты три недели полз, один, без света, не зная дороги? И вернулся прямо в Маргаритавилль?
— Ему повезло, — ответил кто-то из толпы. — Не кипятись, Мик.
— В этих туннелях нет такого слова — «везение». Мы все там были. Знаем, как оно там, внизу. Я утверждаю, что Грэм все спланировал. Это все подстроено — точно.
— Что спланировал, Мик? Посмотри на него. Думаешь, он сам себя порезал, до кости?
— Должно быть, оставлял тайники с едой, когда они спускались, — сказал здоровяк. — И метки на стенах туннелей, чтобы вернуться. Иначе ему никак не выбраться в одиночку. Я хочу получить ответы. Пи Джей был моим другом.
— Ты прав, Мик, — сказал Грэм. — На самом деле я не был один. Мне помогали, меня поддерживали. — Он улыбнулся, и его
Ответом ему стало глухое ворчание.
— Понятно, — сказал Мик. — И кто еще был с тобой заодно?
Улыбка Грэма стала шире.
— Пи Джей.
— Что?!
— А еще Рейли. И Мэтьюз.
— Что ты мелешь, старик?
— Они говорили со мной. Вроде радиопозывных, только без рации.
— Перестань нести этот бред.
— Правду говорю, — упорствовал Грэм. — Когда я хотел сдаться, они заставляли меня идти. Когда я терялся, указывали дорогу. Они были со мной каждый дюйм пути, все время шептали.
— Он свихнулся.
— Богом клянусь, парни. Как на духу. Души, — сказал Грэм. — Души мертвых. Их шепот был таким же реальным, как вы и я.
Беквит подумал, что нужно сказать, чтобы он заткнулся. Этот идиот своими безумными рассуждениями только подливает масла в огонь. Слишком поздно.
— Сначала порождение дьявола, потом души мертвых, — сказал Мик. — Что следующее — ангелы с пылающими мечами? Кончай, старик. Где ты бросил тела?
— Там, куда вы не попадете, потому что я не скажу, — ответил Грэм. — Теперь мне все стало ясно. Внизу есть места, в которых нам нечего делать. Мы должны оставить их в покое.
— Ты прячешь не только тела. Ради чего стоит убивать трех человек? Золото? Бриллианты? Что? Где ты их бросил, старик?
— Больше я вам ничего не скажу.
— Скажешь, убийца проклятый!
Беквит почувствовал, как на его плечо легла тяжелая ладонь. Это был Мик. На висках у него набухли вены.
— Мы его забираем.
— Я еще не закончил, — ответил Беквит.
— Ошибаетесь. Вы сделали свое дело, мистер.
Беквит встал. Шесть футов роста и тренированные мышцы — как у любого спецназовца. Но Мик был как минимум на сто фунтов тяжелее.
— Этот человек ранен, измучен и обезвожен.
— Отойдите, — сказал Мик.
— Он бредит. Сам не знает, что говорит.
— Прочь с дороги, — произнес Мик.
Санитар захлопнул свой чемоданчик и шагнул к Беквиту.
— Нам тут больше нечего делать, — сказал он.
— Нет, есть, — ответил Беквит.
Санитар посмотрел на толпу и нахмурился.
В палатку вошел еще кто-то из снайперов.
— Кончайте, парни. Уходим отсюда.
— Знаешь, что произойдет после нашего ухода? — спросил Беквит.
— Весь мир нам не спасти. Пойдем.
— И бросим человека на растерзание волкам?
— Мы сделали все, что могли, — сказал санитар. — Пошли, Бекки. Уходим.
— Они его убьют. Я на это не подписывался.
Беквит прекрасно понимал, что ведет себя глупо. Картограф для него абсолютно чужой человек. И его судьба не имеет никакого отношения к заданию спецназовцев. Они спустились под землю, чтобы стрелять по бумажным мишеням, а не вступать в конфликт с местными жителями.