Преисподняя. Адская бездна
Шрифт:
По всей вероятности, субмарина врезалась в берег на полном ходу, разбросав серфингистов. По словам очевидцев, китайские моряки вышли на берег потрясенными, дезориентированными и напуганными. Некоторые были вооружены, но не стали стрелять, увидев парк развлечений. Как сообщают, капитан помещен в психиатрическое отделение госпиталя и находится под круглосуточным наблюдением, дабы исключить возможность суицида.
В настоящее время подводная лодка стоит на якоре в заливе Монтерей, и ее могут издалека видеть все желающие. Военные специалисты тщательно изучают судно, дизельную ударную субмарину класса «Юань».
— Это настоящая
23
Научно-исследовательский центр в г. Санта-Моника, шт. Калифорния, один из крупнейших «мозговых трестов» страны. Изучает проблемы международных отношений и национальной безопасности, научно-технические, экономические и военные вопросы.
21
На глубине девятисот футов под дном Берингова моря
Али и Грегорио плыли вдоль безмолвного берега озера, перемещаясь от одного брошенного поселка к другому. Время от времени они проплывали мимо истощенных мужчин или женщин, стоящих у воды и с надеждой вглядывающихся в даль, ждущих кого-то с безграничным, безумным терпением.
Возле песчаной косы над водой показалась голова человека. Подплыв ближе, они поняли, что мужчина стоит в воде, доходящей ему до шеи. Когда луч фонаря уперся в его лицо, человек вдруг моргнул, и Грегорио от неожиданности чуть не свалился за борт. Мужчина был еще жив. Али окликнула его, и он зашевелил губами так же бессмысленно, как люди на мысе Миссионеров. Они оставили его по шею в воде, пищу для рыб.
Опасаясь, что слабоумие вызывается вирусом, они тщательно очищали воду и питались только своими продуктами, не употребляя в пищу рыбу. К берегу причаливали только затем, чтобы слить горючее с брошенных лодок.
У них установился определенный распорядок — один управляет лодкой, другой спит. Так можно было двигаться почти без остановок.
Грегорио разбудил дремавшую Али.
— Приближаемся к очередной деревне, — сообщил он, направил лодку в небольшую бухту и осветил пляж и террасы с хижинами, проверяя, нет ли где опасности.
— Опять кости, — сказала Али.
Грегорио повернул прожектор влево. У самой воды из песка торчали человеческие ребра. Запустение и кости уже не пугали, а только раздражали. Али смотрела, как блестят глаза Грегорио, вглядывавшегося в берег.
Атмосфера на борту «Зодиака» становилась все более наэлектризованной. Когда Али спускала бретельки или расстегивала пуговицы, чтобы вымыться, Грегорио старался себя чем-нибудь занять, и его волнение выглядело почти комичным. Когда он спал, а Али должна была править лодкой, ее глаза помимо воли внимательно разглядывали его. Но над ними витала тень Айка.
Грегорио остановился на безопасном расстоянии от берега и взял в руку пистолет. На пляже
Наконец Грегорио решился.
— Пустые. Тут безопасно, — сказал он и направил лодку к берегу.
Али выбралась из лодки, стараясь не наступать на кости.
— Пойду взгляну.
— Возьми пистолет.
— Тут никого нет, Грегорио. Оставь пистолет себе.
Они уже обсуждали это. Их только двое, и оба ничего не смыслят в военном деле. Никакое оружие не защитит от хейдлов. Так что лучше рассчитывать на то, в чем они сильны: ее знание языков и его флейту. Они пришли договариваться о мире или по меньшей мере освободить детей, а не затевать драку.
Али широко шагала, разминая затекшие мышцы. Потом подняла несколько раковин. На одной из разновидностей были цветные полосы — словно радуга, от фиолетового до красного. Как необычно, подумала она. Во-первых, странно, что у существа, живущего в темноте, вообще есть окраска, а во-вторых, удивляет точность, с которой имитируется спектр белого цвета. Али направила на раковину луч фонаря.
И вдруг вспомнила другую радугу, прочертившую небо после грозы. Мэгги тогда было два года. Они лежали на одеяле, расстеленном на склоне холма, и восхищались яркими цветами радуги. И сразу же в памяти всплыла другая картина: она читает сказку «Рыбка-радуга» лежащей в постели дочери. Картина снова меняется. На этот раз они с Мэгги пьют горячий шоколад, слушают «Ковбой Джанкис». И рисуют радугу.
Али выронила ракушки. Отшвырнула от себя радугу. Воспоминания потускнели.
На Императорском озере подобные ассоциации участились. Это тревожило Али. Мэгги возникала буквально из ниоткуда и была такой реальной, что до нее, казалось, можно дотронуться. Иногда воспоминания цеплялись за реальность, как в случае с радужными раковинами. А иногда Мэгги словно звала ее откуда-то издалека — просто голос, не трехлетней девочки, но все равно голос дочери.
После похорон Али едва не удалилась в монастырь, надеясь, что сможет вновь обрести Бога. А вместо этого основала институт и с головой погрузилась в изучение дьявола и его темной цивилизации. Если ей удастся найти в этой жестокости хотя бы луч света, тогда… что тогда? Тогда, быть может, она увидит милость Божью в его необыкновенной жестокости по отношению к ним? Опасность же заключалась в том, что она так хорошо узнает хейдлов, что научится любить их. Теперь обнаружилась новая напасть — возможно, ей не удалось справиться с воспоминаниями.
Али была уверена, что похоронила их. Но тьма порождала желания.
«Спи, малышка, — мысленно произнесла Али. — Я люблю тебя. Больше я ничего не могу для тебя сделать».
Ее догнал Грегорио.
— Александра, почему ты так беспечна? Держись рядом со мной. Или позволь мне сопровождать тебя.
— Ты сказал, что здесь пусто.
— А если я ошибся? Может, тут кто-то есть.
— Я пойму.
— Как?
Почувствую запах. Услышу. И это правда. Ее чувства обострялись с каждым днем. Преисподняя снова поглощала ее. Али ничего не говорила Грегорио, потому что сама боялась — даров подземного мира и его соблазнов. Бездна способна проглотить тебя в мгновение ока. Доказательством тому служил Айк.