Преисподняя
Шрифт:
Это были недели веселья. Они с Джуди все время смеялись и подтрунивали друг над другом, им было необычайно легко и празднично, и казалось, на свете исчезали все горести и печали.
Иногда на вечеринках появлялся Хартман. Обычно он приезжал позже всех, когда гости, разгорячённые выпивкой, теряли контроль и погружались в безоглядное веселье: громкие голоса, смех, звон посуды, музыка сливались в пёстрый шум, который под кровлю наполнял дом, зыбью плескался в окна и, угасая, растекался в темноте по окрестностям.
Хартман
Когда Хартман пригласил Бирса поужинать, Антон удивился, но не подал вида, тем более, что Джуди сопровождала их.
Они приехали в китайский ресторан «Тсе Янг» на Дохени драйв, управляющий которого Боб Чанг, рослый тучный китаец, принял их как старых знакомых, радушно кланялся и улыбался сердечно.
Едва они вошли, Джуди отлучилась на несколько минут, чтобы привести себя в порядок; этого времени Хартману хватило для мужского разговора наедине.
— Тони, вы оказывается, сердцеед, — заметил он с усмешкой.
— Почему вы решили? — удивился Бирс.
— Как же… Все женщины только о вас и говорят.
— Ах, если бы! — мечтательно произнёс Бирс. — Бросьте, Стэн! К сожалению, это не про меня.
— Не притворяйтесь. На самом деле вам ничего не стоит увлечь женщину.
— Какую женщину? Вы о чём? — изобразил непонимание Бирс, но про себя решил, что Хартман приревновал его к Джуди.
— Одна моя знакомая совсем потеряла из-за вас голову, — продолжал Стэн.
«Так, — подумал Антон. — Сцена у фонтана. Неужто будем выяснять отношения?» Он молча смотрел на Хартмана и ждал продолжения.
Но оказалось, все обстоит иначе, Бирс даже предположить не мог развития событий.
— Тони, она все уши прожужжала мне о вас. Просила познакомить. Я не мог ей отказать. Надеюсь, вы не против?
Бирс растерялся и пребывал в замешательстве, Хартман, не дожидаясь ответа, на ходу сказал что-то официанту, который тотчас поспешил куда-то.
Зал был похож на сказочный китайский дворец: в полумраке светились разноцветные фонарики, отражаясь в покрытых лаком деревянных стенах, украшенных причудливой резьбой, на столах горели маленькие настольные лампы, в глубине мерцали стеклянные витражи и огромные напольные вазы из тонкого фарфора.
Боб Чанг усадил их за удобный стол в углу зала и убрал со стола табличку с надписью «зарезервировано».
«Вот как! — подумал Бирс. — Значит это заранее задумано. А если бы я отказался?»
Но видно, Хартману даже в голову не приходило, что кто-то может ему отказать.
Боб Чанг с поклоном предложил меню в кожаной папке, Бирс открыл и подумал, что ему не хватит вечера, чтобы дочитать меню до конца.
— Вот она, — неожиданно
Бирс рассеяно поднял голову. На мгновение ему показалось, что в зале вспыхнул яркий свет: к столу приближалась писаная красавица.
Девушка была на редкость хороша. Когда Бирс встречал таких женщин, он начинал подозревать, что их специально выводят где-то, в тайных лабораториях, сама по себе природа не могла создать подобного совершенства.
— Позвольте представить вам: мисс Эвелин Аранс, — поднявшись, сказал Хартман, Бирс встал и пожал ей руку.
Разумеется, она появилась здесь не случайно, вероятно, ждала в ресторане или сидела в машине, и Бирс лишний раз убедился, что Хартман всегда все продумывает и устраивает заранее.
Эвелин была начинающей актрисой, прокладывала себе путь в Голливуд, приглашение Хартмана могло означать для неё поворот в судьбе.
Стол был на четверых — два стула с одной стороны, два с другой, Хартман усадил Эвелин с Бирсом, и понятно было, что Джуди сядет с ним.
«Умник, — подумал Бирс. — Все рассчитал».
Да, это был точный расчёт — каждому показали его место, расписали роль: Бирс с Эвелин, Хартман с Джуди — все пристойно, две пары, как две семьи.
«Интересно, знает ли об этом Джуди?» — подумал Бирс с любопытством.
Едва Джуди появилась, как тут же остолбенела, лицо у неё стало удивлённым, точно она увидела какую-то диковину: судя по всему, появление Эвелин было для неё полной неожиданностью.
— Вот так сюрприз! — воскликнула она.
— Эвелин любезно согласилась пересесть за наш столик, — с усмешкой объяснил Хартман. — Чтобы Тони не скучал.
«Благодетель», — подумал Бирс.
Конечно, это было лихо придумано, расписано, как по нотам: Хартман отодвинул Бирса на причитающееся ему место, в то же время благородно позаботился о своём госте.
Пища в ресторане была весьма причудлива, Бирс ел с опаской. Проворные официанты-китайцы принесли множество немыслимых салатов, горы рачков, трепангов, лангустов, всевозможные травы, орешки и невероятное количество соусов, которыми следовало приправлять еду.
Боб Чанг открыл на пробу несколько бутылок с вином, чтобы гости могли выбрать по вкусу, и Бирс подумал, что в России такой обычай не привился бы: хозяин живо вылетел бы в трубу.
Славный вечер плыл в полумраке и цветных огнях, как мирная ладья по тихой воде: лёгкий флирт, лёгкое вино, непринуждённый разговор, беззаботный смех… Такими они и смотрелись со стороны — две прекрасные пары, красивые, молодые, хозяева жизни, олицетворение удачи и успеха.
Неподалёку курились на подносе ароматные травы, дым благовоний кружил голову, поднимал над землёй и уносил в невесомый полет. Стоило слегка забыться и казалось, это и есть твоя жизнь, привычное существование.