Преистория Славяно - Русов

Миролюбов Юрий Петрович

Это ведь не то, чтобы Славяне сговорились: "Нам должно жить только вот так и не иначе!" На деле обычаи и приемы возникали в каждом роде свои. Скоро северные роды уже отличались обычаями от южных. Только двигаясь куда-то, они перемешивались и создавали новый, общий вид привычек и способов, из которых уже кристаллизуется большое общество или племя.

В точности, конечно, мы этого не знаем и, вероятно, никогда не будем знать, но восстановить обстоятельства можем и при их помощи увидеть настоящую картину первобытной жизни с некоторой приблизительной точностью.

Около V-го и VI-го веков Славяне уходили с юга под давлением Гуннов (хотя точно утверждать этого нельзя), из области среднего Днепра в северный и северо-восточный

край (на Оку и Волгу). Проникновение Славян совершалось постепенно и мирным путем. Местные жители — Угро-финны[300] со Славянами мирно уживались. Помогало этому и то, что Угро-финны переживали распад родовых отношений.

На стр. 450 "Истории СССР с СССР с III по IX век" (Изд. АН, М., 1958 г.) сказано: "Археологи установили, что в наиболее ранних погребениях VI века количество трупосожжений не превышает 16 процентов, а в более поздних, датируемых IX–X в., 72 проц. Это указывает на то, что к Х-у веку край в основном был славянским. В более поздних могильниках количество сожжений резко падает, что в полной мере отвечает изменению обряда погребения на Руси, где сожжения господствуют только до X века, сменяясь позднее вытянутым трупоположением." Здесь как раз высказана наша мысль о религиозных переменах, но недостаточно подчеркнута, ибо изменение погребения всегда связано с изменениями религии. У Крупова есть даже указание, что сначала меняются формы жизни, и что религиозные обряды меняются последними. (См. "Древняя история Северного Кавказа", М., Изд. АН, 1960 г.)

Тем не менее, мы должны возразить против аргумента археологов: установление «связей» между культурами путем нахождения, скажем, одинаковых бус. Этот аргумент, как и все остальные методы, только приблизителен. В самом деле, что такое "связь"? В двух разных могилах, на севере и на юге, находят одинаковые бусы. Как они туда попали?

Археолог говорит: "Значит, была связь между севером и югом". А на самом деле эта «связь» была такая: группа молодых грабителей забралась далеко на юг и встретила там торговцев, заночевавших в степи. Их убили, а имущество забрали. Считая, что она хорошо «заработала», шайка разбойников возвращается домой. Там за эти бусы дорого платят любительницы. Бусы им достаются. Прошла целая жизнь. Женщина помирает, и с ней кладут бусы. Археолог находит и заключает: были «связи» севера с югом.

Но на самом деле такая «связь» не является прямой и даже не является «связью». Она случайна. Связью может быть названо нечто более или менее постоянное, а не случайное. Наконец, вполне возможна и такая картина: разбойники ограбили купцов, но попали в руки других грабителей и были ограблены в свою очередь. Среди награбленного оказались и бусы, которые и попали на Оку. Сделали же их в Ольвии. Значит ли это, что отношения Ольвии со Славянами доходили до реки Оки?

Это, конечно, не значит также, что мы отрицаем археологические заключения, но мы лишь ставим их на надлежащее место. Методы эти не абсолютны. На их результаты можно всегда возражать. Однако, в случае повторных находок доля вероятности заключения возрастает. Наконец, вещи могут быть утеряны и найдены лицом, никакого отношения к ним не имеющим. Нашел же их археолог? Между тем они к нему никак, кроме как археологически, не относились. Должно ли утверждать, что есть между ними «связь» во времени? Или это только научная "связь"?

Все же заключения археологии, что Славяне были оттеснены на север и северо-восток Гуннами, не лишено основания. Это, вероятно, так и было. Надо вспомнить, что Причерноморье в течение веков было ареной борьбы между оседлым, полуоседлым и кочевым населением. Чаще всего завладевали им кочевники, так как ровные степи не имели нигде естественных рубежей, а нападавший

имел в свою пользу элемент неожиданности и не позволял организовать защиту стад и пастбищ. Только позже народы Причерноморья поняли необходимость установления Степного союза народов. Этот союз сделал все, что мог, для защиты своих людей против Рима и новых кочевников с Востока.

Только тогда смогла степная федерация снова завладеть берегами Черного моря, а вместе с тем вклиниться на Дунае во Фракию, между восточной и западной частью Римской империи. Это было единственное стратегическое направление, где была возможна победа над Римом, и степняки это поняли и воспользовались этим. Но пока они этого добились, им пришлось бороться тысячелетиями! Предприимчивые Греки захватили морские берега и сосредоточили всю торговлю в своих руках. Импорт и экспорт шел через них, а потому в их руках оставалась вся прибыль. Скотоводы и земледельцы Причерноморья трудились в поте лица, а получали за взрослую корову в лучшем случае стоимость ее шкуры!

Но самое главное, то возмущало степняков и Славян, что Греки старались их захватить и обратить в рабство. Особенно охотились они за Славянами. Греки их даже не называли своим именем, а — Скифами, Фракийцами, Сарматами, Готами, Гуннами, Аварами и т. д. Между тем, эти «Готы», прорвавшись через Фракию до Эгейского моря, оказались Славянами! «Готы» же прорвались в Пелопоннес, и там два века звучала славянская речь!

Славяне в Приазовьи составляли значительную часть населения, а также в Крыму, где их называли «Тавро-Скифами», и на Дунае, где их звали «Тирасгетами». Значительная масса Славян-Вендов, Венетов или Антов обитала, начиная с реки Рос[ь], к северу, по Днепру, Припяти, Оке и в верховьях Волги, на Ильмене и на Дону (Севера). Венеты же доходили до Дуная и Савы, где жили еще до Р.Хр., на Адриатическом море и в Далмации.

Хотя их источники (Страбон) и называют «Фракийцами», но эти «Фракийцы» чаще говорили по-Славянски, и с «Готами» имели лишь то общее, что били их, когда хотели и как хотели.

Славяне колотили и Греков, и те не однажды должны были от них откупаться, а потому про их победы помалкивали или говорили общими словами, как о Фракийцах, Скифах, Сарматах, Готах, Гуннах, Аварах.

Почему же так поступали Греки, видно из проповеди Фотия:[301] "племя незначительное, Скифы…" Но почему оно было «незначительное»? Видите ли, «незначительное» — бедное… Таким образом, в христианских глазах Фотия племя было бы «значительны», если бы оно было богатым!

Во время войны с Готами, когда последние наводнили греческую Фракию и дошли до Эгейского моря, мы нигде в восточной половине Балкан не встречаем Готов, их языка, названий или государственной организации. Повсюду лишь Славяне! Куда же делись Готы? Известно, что они ушли в Италию и даже взяли с бою Рим. Известно, что и среди них было немало Славян. Таким образом, готское «могущество» сильно преувеличено. Либо их было сравнительно мало, либо они были значительно слабее Славян.

Но кто такие были Гунны?[302] Во-первых, этим именем Греки называли множество народов, не имевших с Гуннами ни малейшего сходства, и среди них — Славян. Во-вторых, Гунны явились из Азии. В Азии их знают лучше, чем в Европе, где Римляне и Греки считали для себя низким их изучать. Что же говорят о них в Азии?

Еще во II веке Дионисий упоминает Гуннов на берегах Каспийского моря, среди Скифов и Каспийцев.[303] Птолемей говорит о них, как находящихся среди народов Причерноморья. Это уже во второй половине II века. Армянские историки смутно упоминают о борьбе народов Кавказа против Гуннов в III—начале IV века (см. В.В. Латышев, "Известия древних писателей", ВДИ, 1945 г., ном. 2, стр. 238 и др.; там же, номер 1, стр. 240). На границе Китая еще в III веке до Р.Хр. появился разбойный народ, Гунны.