Прекращай эту игру
Шрифт:
– Нихрена себе! – воскликнула я. – Что, съемка переносится?
– Нет! – взревел Анатолий. – Дайте минуту отойти, и продолжим. Устрою я тебе за такой обман! Надо ж было придумать!
– Все было по сценарию! – настаивала я.
– Ладно, – согласился на удивление мужик. – Тощий, включай свою камеру.
Раздалось недовольное ворчание парня. А потом засветилась красная лампочка на камере.
– Ах, ты, нехорошая девчонка! – воскликнул Лихач. – Ох, я тебе сейчас покажу, что такое хорошее
Он быстро поднялся, схватил меня за талию и повалил животом на стол, раскидывая канцелярию во все стороны.
– Будешь знать, как отца обманывать и двойки получать! – после этих слов я почувствовала, как он сгруппировался.
А в следующий момент мою ягодицу настиг горячий шлепок.
Не успела я всхлипнуть, как Анатолий замахнулся еще раз и попал ладонью четко в то же место.
Кожу неприятно запекло и я прогнулась в спине от ощущений.
– Что, больно? – довольно спросил он. – Так, это только начало. Ты в трусах. Ремень в брюках. Так что, приготовься к серьезной порке!
30
Не смотря на пекущие ощущения на моих упругих булочках, я скептически прыснула. Кажется, его больше заводило пугать меня наказанием. А сам процесс был на втором плане.
А меня его слова, на самом деле, ни капли не пугали. Я-то осознанно согласилась. И теперь ждала только одного: когда скорее это кончится и я отправлюсь в спа-комнату, чтоб немного расслабиться.
– Ох, я покажу тебе, поганая девчонка! – продолжал отчитывать меня Анатолий. – Так выпорю, что сидеть неделю не сможешь.
– Пори уже, а то надоело немного ждать, – вырвалось у меня неожиданно.
Мужика эти мои слова не то слово ошарашили. Он замер и что-то промычал непонятное. Кажется, в его планах не было дочки, которая ждала, чтоб поскорее все закончилось.
Я уже думала, что можно вставать и уходить из-за долгой паузы. Но к моему воспитателю быстро вернулось осознание.
– Значит, ждать надоело? – проревел он и отпустил мою спину. – Видимо, наказать тебя стоит сильнее, чем я ожидал. Давай, трусы снимай!
– Не хочу, – сказала я, не меняя позы. – Они мне нравятся. Это же твой подарок. Видишь, как я им дорожу?
– Раз дорожишь, тем более снимай! – настаивал он, возясь с замком на собственных брюках. – Вдруг испачкаешь или порвешь.
– Не буду! – я скрестила ноги, чтоб у моего карателя было чем заняться. – Тебе надо, ты и снимай. Если нечаянно ударю ногой, когда будешь там лазить, это будут твои проблемы. Сам понимаешь – рефлексы.
После этих слов меня настиг сильный удар по ногам, от которого я резко выровнялась. Подобной боли я не ожидала.
И когда я развернулась, я поняла, что Анатолий ударил меня по ноге проводом, что было достаточно больно.
–
– Принцессы хорошо учатся, – пробурчал Анатолий, но провод выбросил. – Но если моей принцессе так хочется, у меня есть хороший кожаный ремень. Думаю, раз тридцать по твоей невоспитанной заднице изменят твое мировоззрение.
– Ого! – вырвалось у меня, но затем, взвесив все «за» и «против» я добавила. – Но после этого папочка купит своей принцессе подарок. Она ж станет хорошо учиться. Верно?
– Посмотрим, – он вытащил ремень из брюк и сложил его вчетверо. – Ложись на стол и спускай трусы!
Я глубоко выдохнула. Да, я осознанно согласилась на это. Но чувство боли никто не отнимал. И мне придется сейчас терпеть ради привилегий в ближайшие дни.
Именно мысли, что можно будет потом расслабиться, заставили меня облокотиться на стол и спустить трусики, оставив их на ногах.
– Вот так, мой дорогой папочка? – спросила я, укладываясь на стол обратно и задирая юбку.
– Да, – он погладил мои оголенные ягодицы. – Что ж, начиная считать. Я хочу слышать реакцию на каждый удар. Иначе не буду понимать, достаточно ли тебя порю.
Он размахнулся и ударил меня. Ягодицы обожгло несильно, но я старательно простонала и сказала:
– Один, папочка, – я старалась говорить как можно жалостливее. – Мне очень больно.
– Так и должно быть, – отозвался довольный Анатолий и вновь взмахнул ремнем.
Порол он меня с перерывами, давая немного отдохнуть от боли. Первые десять ударов, впрочем, не принесли мне каких-то особо неприятных ощущений.
Но после первого десятка каждый удар ощущался все сильнее. Мне казалось, что я не выдержу до тридцати. Мои ягодицы горели огнем, а из глаз после последнего удара потекли слезы, которые я постаралась быстро остановить под довольные причитания Анатолия.
Этот шкаф осуществил свою мечту. И был доволен, как слон. А, вот, мне хотелось поскорее получить свой заслуженный холодный компресс и отправиться отдыхать.
Но надо было завершить съемку.
Анатолий заботливо натянул на мою горящую огнем попу трусы и опустил юбку. После этого он помог мне встать и обернул лицом к себе:
– Вот так, моя дорогая, – он обнял меня и я ощутила его неприятный запах. – Теперь ты будешь хорошо учиться. А папочка подарит тебе машину.
Он поцеловал меня в макушку и приказал Лихачу выключать камеру. После чего отправился в душ, чтоб спустить пар.
А Лихач подбежал ко мне с непривычно пунцовым лицом и крепко меня обнял.