Прекрасная изменница
Шрифт:
Ладони моментально покрылись холодным потом. Материнский инстинкт побуждал немедленно вывести сына из библиотеки, однако разум подсказывал, что суета бесполезна. Прятаться слишком поздно. Грант подошел ближе.
– Мой гость… давний приятель, – с трудом произнесла она. – Его зовут мистер Чандлер. Грант, познакомься с моим сыном. Люсьен, девятый герцог Малфорд.
Грант протянул руку.
– Приятно познакомиться, мистер герцог.
Мальчик на секунду задумался, потом пожал Гранту руку.
– Я… я не мистер. Надо говорить «ваша светлость».
– Люсьен! – Софи укоризненно покачала
– Виноват, ошибся, – с легкой улыбкой извинился Грант. – Ваша светлость, должен признаться, что личность генерала меня очень интересует. Нельзя ли посмотреть?
Люсьен неохотно отдал оловянного солдатика, но ни на секунду не сводил с гостя глаз, словно опасаясь, как бы тот не сбежал с добычей.
Грант опустился на стул и уперся локтями в колени. Поворачивая фигурку, он попытался ее рассмотреть в пробивавшемся сквозь зашторенное окно тусклом свете.
– Да-да. По-моему, я его узнаю. Генерал из того самого набора, который так любил твой отец.
– Вы… вы з-знали папу? – удивленно воскликнул Люсьен.
– Еще как! Мы познакомились, когда ему было столько же лет, сколько сейчас тебе. Видишь ли, я тоже вырос в Суссексе, всего лишь в трех милях от вашего поместья.
– П-правда? – Люсьен подошел ближе. – Почему же вы никогда к нам не приходили?
– Мистер Чандлер долго был в отъезде, – вмешалась Софи, – и лишь недавно вернулся. Боюсь, у него нет времени, чтобы посидеть и поговорить. – Она бросила на незваного гостя полный ярости взгляд.
– Вообще-то я никуда не спешу. – Грант отдал солдатика мальчику. – А остальная армия все еще цела? Помнится, когда-то она была поистине огромной.
– Конечно! Папа сохранил ее специально для меня. Мы с мамой иногда устраиваем настоящие сражения. – Люсьен уныло опустил голову. – Только это случается редко, когда она не преподает мне разные науки. А у мисс Оливер всегда очень много дел.
– Я объясню, в чем дело, – заговорщическим тоном сказал Грант. – Просто леди не слишком высоко ставят военное искусство. Совсем не так, как мы, мужчины. Думаю, нам с тобой удастся провести несколько достойных сражений.
– Чур, я буду герцогом Веллингтоном! – оживился мальчик. – Уверенной рукой поведу англичан к победе.
Грант рассмеялся.
– Что ж, в таком случае мне остается роль Наполеона. Учти, разгромить войско знаменитого полководца нелегко.
Несмотря на лихорадочное возбуждение и нервное напряжение, Софи заметила, что Люсьен перестал заикаться. Однако быстро возникшее между Люсьеном и Грантом взаимопонимание не радовало. Совсем наоборот. Ведь в любой момент Грант мог заметить то, что она видела совершенно отчетливо.
Смотреть на этих двух мужчин – маленького и большого – оказалось невыносимо тяжело. Те же высокие скулы, тот же овал лица, хотя черты Люсьена смягчал нежный возраст. Она пыталась успокоить себя, что на этом сходство заканчивается. Ребенку достались светло-карие глаза и ее волнистые волосы с рыжеватым оттенком. А по характеру они были совершенно разными.
И все же сердце сжималось от ужаса. Вдруг ее тайна внезапно раскроется? Тайна, которую знал только Роберт.
Грант ни в коем случае не должен узнать, что Люсьен Рамзи, девятый герцог Малфорд, –
Глава 3
14 октября 1701 года
Сегодня состоялась примерка приданого у лучшей в Лондоне портнихи. Пять модисток суетились вокруг с кусками атласа, шелка, дамаста и парчи. Мама твердо решила одеть меня по самой последней моде, как приличествует супруге герцога. Это означает, что каждое платье должно утопать в кружевах, лентах и оборках. Я попыталась протестовать, однако получила строгий выговор за то, что не умею ценить доброту и щедрость отца.
По решению Малфорда, свадьба состоится в первый день января. Впереди множество разных дел, а я все смотрю в окно и мечтаю убежать с дорогим Уильямом.
Первый этап плана прошел успешно. И все-таки вечером того же дня, входя в клуб на Сент-Джеймс-стрит, Грант испытывал странное напряжение и разочарование.
Лысеющий мажордом в изумрудной, с золотыми пуговицами, ливрее сурово застыл у двери. Он пренебрежительно взглянул на чужака, явно намереваясь выставить его прочь, однако уже в следующий момент расплылся в широкой улыбке.
– О, мистер Чандлер! Как приятно снова вас видеть!
Грант сдержанно улыбнулся в ответ:
– Благодарю, Пеннингтон. За картами собралось прежнее общество?
– Да, разумеется! Только вас и не хватает!
Грант вошел в гостиную, где несколько джентльменов отдыхали, ублажая себя чтением газет и любимой трубкой. Однако и богатое убранство большой комнаты, и комфорт терялись словно в тумане. Все мысли сосредоточились на Софи.
Покинув Малфорд-Хаус, он ощутил такое острое, гнетущее беспокойство, что не нашел сил вернуться домой. Требовалось отвлечься, прийти в себя, собраться с мыслями и подавить страстное желание вновь увидеть герцогиню.
Она оказалась такой же и в то же время совсем другой. Даже траурное черное платье не могло скрыть горячей, земной чувственности. Материнство обогатило внешность, добавило новое, женственное обаяние полной груди, тонкой талии, изящным бедрам. До боли хотелось накрыть поцелуем пухлые, четко очерченные губы – особенно в те моменты, когда она смотрела на него с холодным недоверием. Хотелось увидеть, как зажгутся желанием неспособные хранить секреты зеленые глаза. Сорвать покров притворства, заставить ее отбросить аристократическое высокомерие. Да, он должен склонить ее к роману – ведь только так можно раз и навсегда избавиться от одержимости.
В то же время нельзя забывать о главной цели – необходимости доказать преднамеренное убийство Роберта. Равно как и о том, что в первую очередь подозрение пало именно на нее, Софи.
Из столовой вышел джентльмен. Облик незнакомца воплощал изысканный и непререкаемый аристократизм: тщательно зачесанные назад темные, с легкой сединой волосы, сложенная газета под мышкой безупречно скроенного строгого темно-синего смокинга, уверенная и горделивая осанка. Он на мгновение повернулся, разговаривая с кем-то, кто остался в комнате, и надменный римский профиль с высоким лбом поразил его словно удар молнии. Грант остановился.