Прекрасная колдунья
Шрифт:
— Даже если и будет, ты знаешь, что значит иметь дело с Джоном. Король или принц — он останется все тем же мерзавцем. Джон обманет тебя так же, как обманывает всех. — Рон сделал нетерпеливое движение в сторону Гэвина. — Отпусти ее, я сказал.
— Ну да! Если я ее отпущу, я погиб.
— Испытай меня. — В словах Рона была мрачная решимость. — Я дал тебе слово, и я не трону тебя.
Гэвин судорожно вздохнул. Ему очень хотелось поверить — Джина чувствовала это, улавливая мысли, мятущиеся в его возбужденном мозгу, — но в глубине души Гэвин не доверял никому. Он
Отступив назад к лошадям, Гэвин покачал головой.
— Пожалуй, я все-таки заберу ее с собой, кузен. Если ты намерен сдержать свое слово, ты не последуешь за мной. Как только я достигну Англии, я отпущу ее. Клянусь тебе в этом!
— Нет! — Рон решительно шагнул вперед, взяв меч на изготовку. — Я не позволю тебе уехать с ней, Гэвин. Она останется.
Покачав головой, Гэвин сделал еще шаг назад, увлекая Джину за собой. Его меч рукояткой больно врезался ей в ребра, а кинжал был по-прежнему у ее горла, холодной сталью обжигая его.
— Я не такой идиот! — криво усмехнулся он. — Да и ты, кузен, не похож на идиота. Как только я отпущу ее, твои люди тут же прикончат меня.
Положение снова стало критическим. Нужно было что-то предпринять, и Джина сосредоточила всю свою мысленную энергию на Байоше, которая грызла удила у Гэвина за спиной. Ее страх передался лошади. При приближении этого человека Байоша задрожала, ощутив пугающий запах его пота, его напряженные движения и шаги. А когда Гэвин подошел еще ближе, лошадь уловила запах крови на нем — угрожающий, напоминающий о жестоких ударах, о боли…
Заржав, кобыла вдруг вскинулась на дыбы, натянув свой повод, и, взбрыкнув в воздухе ногами, копытом ударила Гэвина по плечу. Он пошатнулся и, чтобы устоять на ногах, на мгновение выпустил Джину. Этого оказалось достаточно, чтобы она тут же метнулась в сторону, и острие кинжала не достало до нее. В то же мгновение раздался крик Гэвина — хриплый вопль злости и досады.
В стремительном львином прыжке Рон бросился на врага. Стоя на одном колене, Гэвин выхватил меч, чтобы парировать его удар, но сталь скользнула о сталь, и удары не достигли цели. И тут же оба вновь одновременно замахнулись…
Лунный свет скользнул по гладкой поверхности лезвия всего в дюйме от груди Рона. Джина закричала. Она кинулась вперед, не рассуждая, зная только, что должна защитить его, остановить смертоносное жало! Но Рон на долю мгновения опередил своего противника и сильным ударом выбил меч из его руки. Гэвин взревел нечеловеческим голосом. Сжимая в левой руке кинжал, он сделал тщетную попытку замахнуться им, но Рон оказался проворней. Удар меча поразил Гэвина в шею, и Джина стремительно отвернулась, не в силах видеть его конец, не в силах вынести еще одну смерть… Слабый хрип, затихающий стон — и через мгновение все было кончено…
Стоя на коленях, закрыв лицо руками, Джина рыдала в ночной тишине. Она слышала, как подошли Оуэн, сэр Боуэн
Джина не знала, сколько времени простояла так — вжавшись коленями в сырую землю, с распущенными волосами, плотной занавесью закрывавшими лицо. Но вот дыхание ее постепенно выровнялось, и окружающий мир начал снова медленно проступать вокруг. Рядом с ней остался только Рон. Он сидел поблизости на камне — такой надежный и сильный — и молча ждал, когда она успокоится.
Джина вытерла рукавом глаза, и Рон слегка улыбнулся. Его рука приподнялась, мягко отведя волосы с ее лица, нежные пальцы вытерли следы еще не просохших слез.
— Тебе больно, цветочек? — тихо спросил он.
Нет, ей не было больно. Она просто очень устала… Джина выдавила слабую улыбку и покачала головой. Черный локон упал ей на щеку, и Рон осторожно отвел его.
— Слава Богу. — Он немного помолчал. — Благодари Бьяджо, что он сбегал за мной и сказал, что ты, очевидно, заблудилась. Я мог и не поспеть вовремя.
— Ох… Рон… Ты не знаешь, а ведь Брайен…
— Брайен спорит сейчас с Бьяджо, что полезнее для раненого — вино или мясной бульон. Он жив, и рана не опасна! Видно, один из этих амулетов все-таки защитил его. — Снова наступило молчание — какое-то легкое, успокаивающее. Потом Рон сказал задумчивым тоном, как человек, который узнал что-то новое о себе: — А ты знаешь, я ведь не сразу понял, что должен сделать это.
Джина тут же догадалась, что он имеет в виду. Надежда, которая крошечным росточком теплилась в ее душе, теперь расцвела пышным цветом.
— Должен?.. Ты должен был уступить Гленлайон ради меня?
— Да. — Палец Рона прошелся по изгибу ее рта — осторожно и ласково. Сердце Джины было так полно, что она боялась: стоит ей заговорить, слезы тут же польются из глаз. Она могла только смотреть на Рона — на его освещенные лунным светом милые черты, на этот огонек в его глазах, едва видимых во мраке. А когда она положила ладонь на его руку, он улыбнулся. — Никогда не думал, что способен на такую вещь. Но я не мог допустить, чтобы он причинил тебе зло.
— Ужасно, если бы тебе пришлось покинуть Гленлайон и Уэльс из-за меня!
Рональд, прищурившись, поглядел на нее и слегка усмехнулся.
— Ты меня плохо знаешь, цветочек. Я бы, конечно, уступил Гленлайон, поскольку дал свое слово, но только на время. Я никогда не отказался бы от замка насовсем! Как только ты оказалась бы в безопасности, я немедленно попытался бы отбить Гленлайон с честном бою! И это был бы уже мой трофей.
— Но ты же сказал…
— Я имел в виду именно это. Я действительно отдал бы ключи от замка Гэвину. Но я никогда не отказываюсь от своего навсегда. А потеряв, борюсь до конца.