Прекрасная мука любви
Шрифт:
– Но я не понимаю, – произнес Глэдни, – что же все-таки произошло?
– Кто-то убил беднягу Тома, – грустно сказал Хок. – А поскольку у него красные пояс и кепка и стоял он возле нашей двуколки, все, естественно, решили, что это наш жокей.
– Ребекка, какое счастье, что это не вы!
– Ш-ш-ш... – прошептала Ребекка, приложив палец к губам. – Прошу вас, Глэд, будьте осторожнее, не выдайте меня.
– Не беспокойтесь, не выдам, – пообещал Глэдни. – Но запретить мне испытывать облегчение вы не можете.
– Интересно, зачем кому-то понадобилось убивать Тома? – пробормотал Хок. –
Теперь, когда первоначальный шок прошел и выяснилось, что Ребекка жива, к Глэдни вернулась его обычная сообразительность.
– Я думаю, хотели убить не его.
– А кого же? – удивился Хок, и внезапно его осенило: – Подожди-ка, неужели Бекки?
– Похоже на то.
– Но ведь никто не знает, что наш жокей – Бекки, – засомневался Хок.
– В том-то все и дело, – заметил Глэдни. – Они не метили именно в Ребекку, им просто нужно было убрать вашего человека.
– Но зачем?
– По одной простой причине: чтобы вывести вас из состава участников скачек.
– Дедушка, то, что говорит Глэдни, не лишено смысла, – мрачно произнесла Ребекка. – Вспомни про пожар.
– Какой пожар? – насторожился Глэдни.
– В «Дубовой долине» был пожар. Сгорела конюшня, – пояснил Хок. – Хорошо еще, что большинство лошадей удалось вывести. Стивен считает, что конюшню подожгли.
– Так оно и было! – воскликнула Ребекка. – И поджег ее Оскар Сталл!
– И у вас есть доказательства? – быстро спросил Глэдни.
– Нет, но ведь это и так ясно. Кто еще на такое пойдет, кроме него?
– Это верно, но...
– Мы знаем, что конюшню подожгли, потому что кто-то меня в ней запер, а когда Стивен попытался открыть дверь, в него стали стрелять.
– Все, решено! – бросил Хок. – Кто бы за всем этим ни стоял, мне это не нравится! Я вычеркиваю Пэдди Боя из списков участников скачек!
– Нет, ты не сделаешь этого, дедушка! – в отчаянии воскликнула Ребекка. – Только не сейчас, когда до дерби осталось совсем немного времени! У нас хорошие шансы победить, и к тому же нам нужны деньги.
– Ничего нам не нужно, девочка, – возразил Хок. – И особенно нам не нужно постоянно ожидать нападения. Ты же знаешь, что отец Стивена предложил мне работу тренера на своей ферме. Я решил: я соглашаюсь.
– Нет, дедушка! Я тебе этого не разрешу!
– А я твоего разрешения и не спрашиваю! – рявкнул Хок. – Я сказал: больше мы участвовать в скачках не будем!
– В таком случае позволь тебе заметить: ты не хозяин своего слова! – презрительно бросила Ребекка.
Хок нахмурился.
– Придержи язык, Бекки! Хоть ты уже и взрослая, я тебя так отшлепаю, что мало не покажется!
– Но, дедушка, неужели ты не понимаешь? Если ты согласишься на эту работу, мы с тобой будем постоянно привязаны к «Дубовой долине»!
– А по-моему, вам это пойдет только на пользу, – вмешался в разговор Глэдни.
– Это еще почему? – повернулась к нему Ребекка.
– Разве вы со Стивеном не пришли ни к какому соглашению? – Как Глэдни ни старался держаться, в голосе его прозвучала горечь.
– Нет! – отрезала Ребекка. – Ни к какому соглашению мы не пришли, и если бы у вас была хоть капля ума, вы бы это поняли! А теперь я вам вот что скажу! Я буду сегодня
– Но, Бекки, я только беспокоюсь за тебя, – пробормотал сбитый с толку Хок.
– Я все решила, дедушка! – бросила Ребекка и в знак своей непреклонности скрестила руки на груди.
Генри долго молча смотрел на нее.
– Пошли, сынок, – наконец со вздохом обратился он к Глэдни. – Она не изменит своего решения, я ее знаю.
И Глэдни послушно поплелся за Хоком. Уже давно ему не приходилось пребывать в таком смятении. Самые разнообразные мысли теснились у него в голове. Может быть, еще не все потеряно? Ведь если бы Ребекка собиралась связать свое будущее со Стивеном, она, пожалуй, как раз сейчас и сообщила бы об этом. Однако Ребекка не только ничего не сказала на эту тему, но, напротив, яростно сражалась за свою независимость. Следовательно, она еще не приняла окончательного решения, и это означает, что для него, Глэдни, еще не все потеряно.
Припомнилось ему и еще кое-что. Впервые за время их знакомства Ребекка назвала его Глэдом!
– А где Стивен? – спросил он у Генри.
– Не знаю. – Хок пожал плечами. – Наверное, около Брайта Мона. Сразу после состязания двуколок начнутся скачки чистокровных лошадей. А почему ты спрашиваешь?
– Мне нужно с ним поговорить. Надо кое-что обсудить.
Несколько минут Глэдни с Хоком шли молча. Внезапно Глэдни схватил старика за руку.
– А знаете, – решительно сказал он, – в последнее время я вел себя как самый последний дурак. Может, пришла пора поумнеть?
Хок расплылся в улыбке и, хлопнув Глэдни по плечу, одобрительно кивнул.
– Вот это другой разговор! Давай, молодой человек, действуй! А если с тобой рядом еще и надежный друг, тебя ничто не должно испугать.
От этих слов настроение у Глэдни заметно поднялось. Молодой ирландец от всей души надеялся, что, как бы ни сложились его дальнейшие отношения с Ребеккой, они с Хоком останутся друзьями, поскольку старый наездник ему очень нравился.
Когда Глэдни с Хоком наконец-то разыскали Стивена, выяснилось, что состояние его любимца Брайта Мона внушает ему крайние опасения. По правде говоря, причины для беспокойства у Стивена были, и немалые: Брайт Мон едва двигался, а пару раз даже припадал на колени. Срочно вызвали ветеринара, который подверг лошадь долгому и внимательному осмотру.
Наконец специалист вынес приговор:
– Ему дали какой-то наркотик.
– Наркотик? – удивился Стивен. – То есть?
– Недавно я читал очень интересную статью, – несколько самодовольно сказал ветеринар. – Называлась она «Действие, которое оказывает на лошадей хлорная известь». Судя по тому, как ведет себя ваш жеребец, какой-то негодяй подсыпал ему в корм хлорной извести – по-видимому, чтоб он не смог участвовать в скачках.
– Но это пройдет? – озабоченно спросил Стивен.
– Все зависит от дозы, – объяснил ветеринар, почесав подбородок. – Если доза была велика, лошадь, боюсь, уже никогда не оправится. Если же небольшая – со временем все нормализуется.