Прекрасная пленница
Шрифт:
– Ты откинешь… ты откинешь…
Она почувствовала, что руки его повисли, тело ослабело. Снадобье сделало свое дело.
Голова Риккардо упала на подушку. Лежал он неестественно тихо. Если бы не это, можно было бы думать, что он спит глубоким естественным сном. Он был очень красив. Она нагнулась к нему с почти материнской лаской и вздохнула.
Где-то вдали залаяла собака. Другие отозвались. Потом лай затих так же неожиданно, как начался. Мабрука высвободилась из объятий Риккардо, поцеловала его в лоб, поправила поудобнее подушку и несколько
Риккардо дышал тяжело, но ровно.
Наконец она поднялась. Укрывши спящего другой циновкой, она обогнула развалины, направлять к тому месту, где Сайд устроил себе кухню. Угли уже догорели. Сайд сидел, скорчившись и завернувшись в свой бурнус.
– Тебе не холодно? – спросила она по-арабски.
– Нет, – ответил он.
Односложный ответ как будто не понравился ей.
– Я до смерти устала, – сердито сказала она. – Почему ты не всыпал порошок сразу, как я приказала? Проклятие на голову твоего отца!
– Я думал… госпожа передумала… насчет мальчика.
– А что бы сказал он?.. Он хочет знать… тогда мне и вернуться нельзя было бы. Теперь скорей домой. Запрягай лошадей. Мы должны быть в Тунисе до восхода солнца. Измаил ждет.
Евнух молча поднялся и пошел вперед. Она за ним. В этот час между заходом луны и рассветом, когда ненадолго безраздельно царили звезды, каменистая тропинка была слабо освещена. Но они не спотыкались. Ровное позвякивание ее браслетов замерло по ту сторону холма.
Риккардо спал.
ГЛАВА IX
– Мабрука! Риккардо открыл глаза. Он еще не отдавал себе отчета, где он. Голова болела, горло пересохло, в висках стучало. – Мабрука! – шепнул он снова.
Но ее не было подле него.
Он отбросил циновку, которой был укрыт, и выбежал на воздух. Солнце уже сильно пригрело развалины; по каменной стене шмыгали ящерицы – меленые, как стрекозы, или аспидно-серые бородавчатые, как крошечные крокодилы. У входа еще не совсем просохло разлитое красное вино, валялись осколки бутылки.
Мабруки нигде не было видно.
Он обежал кругом развалину, но нашел лишь кучу пепла в том месте, где готовился ужин. Мабрука ушла.
Риккардо был поражен. Его одурачили, опоили, бросили. Он проклинал Мабруку, бранил пылко, многословно, щедро используя красочный словарь своего родного языка. «Но зачем?.. – с удивлением спрашивал он себя, припоминая все события минувшей ночи. – Что заставило ее привести его сюда? Каприз? Скоро же он прошел, в таком случае! Деньги? Она и не заговаривала о деньгах!» Он вытащил кошелек, пересчитал содержимое. Все было налицо. Не исчезло ни одного сантима. Ах, чего это она говорила об опасности?.. Опасность?! Но голова его отказывалась пока работать, да и надо было прежде всего подумать о том, как бы выбриться отсюда.
Пряный запах пригретых солнцем трав щекотал ему ноздри. Высоко на холме, у подножья которого еще клубился туман, виден был ослепительно-белый городок – Сидибу-Саид, должно
Когда первая вспышка гнева прошла, чувство юмора заговорило в нем, и он расхохотался. Потом, перескакивая с камня на камень, выбрался из развалин и поднялся на откос, откуда открывался вид на окружающие холмы. Немногие из них были увенчаны группами финиковых пальм, на других зеленели всходы ячменя, остальные, дикие и голые, как бы торжествовали и бахвалились своей наготой.
Он взглянул на часы: десять минут восьмого.
Он слыхал, что поблизости должна быть станция Эль-Марса, но никаких признаков видно не было. Идти ли ему в Сидибу-Саид или подняться к монастырю?
Он услыхал пение. На соседнем склоне кто-то высоким голосом пел в нос. Над волнующейся зеленой стеной ячменя мелькал белый бурнус, скромный крестьянин пел, идя на работу. Риккардо перебежал дорогу и тропинкой вышел ему наперерез.
– Привет!
Араб остановился и оборвал пение. Он был молод и красив, с кожей цвета спелого граната и ослепительно белыми зубами, которые сверкнули, когда он улыбнулся в ответ на приветствие Риккардо.
– Где станция? – спросил Риккардо по-французски.
Молодой араб покачал головой.
– Manef homsh, сиди!
– Станция Карфаген! – сделал новую попытку Риккардо.
Араб пожал плечами и неопределенно махнул рукой в сторону монастыря. Что он хотел этим скапать, Риккардо так и не понял, но снова направился к большой дороге. Араб продолжал свой путь.
Риккардо быстро зашагал по дороге. До Туниса, думал он, не может быть особенно далеко, он поспеет вовремя и не вызовет лишних толков, в особенности если забежит в какой-нибудь отель, чтобы побриться и почиститься.
Минут через двадцать он подошел к подножью холма, на котором возвышается собор Сен-Луи, и тут увидал мягкую фетровую шляпу. Европеец! Риккардо одним прыжком догнал его.
– Извините, месье! Не можете ли вы указать мне, как пройти на станцию?
– Вот дорога. Поезд отходит в половине девятого. Времени у вас больше чем достаточно.
– Когда же приходит поезд в Тунис?
– Между половиной десятого и десятью.
– Быть не может! – Риккардо был разочарован.
Его собеседник, загорелый мужчина лет около тридцати, спросил в свою очередь:
– Эти места вам, по-видимому, незнакомы?
– Я в первый раз попал сюда вчера вечером. Хотелось посмотреть развалины при лунном свете. Я отпустил экипаж и провел ночь под защитой полуразвалившейся стены. Но мне надо быть в Тунисе к восьми часам.
– Простите, месье, вы, вероятно, не англичанин? – со смехом перебил его собеседник.
– Я – сицилиец, – коротко отрезал Риккардо.