Прекрасная похитительница
Шрифт:
На это Маркхэм ничего не ответил, но маркизу показалось, что его управляющий смутился.
— Я собирался поговорить с вами об этом сегодня, — продолжал Джастин. — Я решил, что вы держали в сейфе всю коллекцию табакерок и вынули часть к моему приезду. Это верно?
— Да, милорд, совершенно верно, — ответил Маркхэм.
В его голосе явно слышалось облегчение.
Джастин подумал, что управляющий боится получить выговор за то, что он не убрал все ценности в сейф и не закрыл их перед тем, как
«Он очень ответственный человек», — сказал себе маркиз.
Он был тронут, что Маркхэм так близко к сердцу принял пропажу вещей, хранителем которых так долго являлся.
— Я расспрошу, милорд, не знает ли кто-нибудь о бандитах, — сказал Маркхэм, — но мне кажется, что мы больше о них не услышим.
Джастин не стал спорить с ним. Неожиданно он принял план действий и, поднявшись с кресла, приказал:
— Скажите грумам, чтобы привели двух лошадей к парадной двери. Мы с сэром Энтони отправляемся на прогулку. Попозже днем, когда наступит жара, мы искупаемся, как я всегда делал это прежде.
— Уверен, что вашей светлости это придется по душе, — ответил Маркхэм. — Я немедленно передам приказ на конюшню.
Дойдя до двери, он оглянулся и сказал:
— Мне бесконечно жаль, милорд, что это несчастливое происшествие постигло нас в первый же вечер, когда вы почтили нас своим присутствием.
— Благодарю вас, Маркхэм.
Как только управляющий вышел, маркиз энергично повернулся к Энтони:
— Мы отправляемся на разведку.
— Что мы будем искать? — поинтересовался Энтони.
— Правду о нескольких вещах, которые ставят меня в тупик.
— Ты собираешься играть в сыщика?
— В некотором роде, — ответил маркиз, — и я нахожу это занятие чертовски увлекательным.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Друзья вошли в холл. Когда маркиз брал у слуги свой цилиндр, он заметил Маркхэма, стоящего у лестницы.
— Кстати, Маркхэм, — сказал Джастин, — как имя молодого Уодбриджа, который унаследовал имение?
После небольшой паузы Маркхэм нехотя ответил:
— Его зовут Чарльз, милорд. Зачем вам это нужно знать?
— Я подумал, что странно не знать имен ближайших соседей, — заметил маркиз.
Говоря это, он спускался к ожидавшим друзей лошадям. Энтони спросил, в свою очередь:
— Так, значит, мы направляемся на «виноградник Навуфея»? Я с большим интересом посмотрю на него.
— Я тоже, — отозвался Джастин. — Это была запрещенная территория с тех пор, как я себя помню.
Устроившись в седле, Энтони сказал:
— Я думаю, нужно вначале немного разогреть лошадей. Предлагаю скакать через парк.
— Согласен, — кивнул Джастин.
Поплотнее натянув цилиндры, они тронули лошадей, из-под копыт полетели куски торфа.
Проскакав
— Черт побери, Джастин, я не могу понять, почему твои лошади всегда намного лучше моих. Не продашь ли ты мне ту, которая сейчас подо мной?
— Конечно, нет! — ответил маркиз. — Ты знаешь, что я никогда не продаю своих лошадей.
— Я почти не надеялся, когда спрашивал об этом, — улыбнулся Энтони.
До леса они доехали шагом, а затем Джастин повернул в противоположную сторону.
— Теперь нанесем визит, — сказал он, — интересно, какой прием нам окажут.
— Похоже, что в этой части света люди очень чувствительны, — заметил Энтони. — Я видел лицо твоего управляющего, когда он сообразил, куда мы направляемся. Оно напоминало маску ужаса из греческой трагедии.
Маркиз засмеялся.
— Бедный старина Маркхэм! Он помнит, как жестоко мой отец ненавидел адмирала. Я думаю, что слуги всегда перенимают у своих хозяев их любовь и ненависть.
Они поскакали дальше и вскоре увидели перед собой кирпичную стену, которая, как помнил маркиз, окружала дом адмирала.
Друзья без труда отыскали въезд: рядом с воротами на высоком флагштоке развевался английский военно-морской флаг.
Энтони рассмеялся:
— Ничего удивительного, если это раздражало твоего отца.
— Даже если он и не мог его видеть, ему достаточно было знать об этом, чтобы злиться, — сказал Джастин.
Когда они въезжали в ворота, маркиз оглянулся и увидел вдалеке мужчину, скачущего между деревьями. Ему показалось, что под этим седоком превосходная лошадь.
Джастин рассеянно подумал, не сосед ли это, о котором забыл упомянуть Маркхэм, затем приятели проскакали по короткой дорожке, которая вела к великолепному цветнику, разбитому перед домом елизаветинской эпохи с остроконечной крышей и створчатыми окнами.
Дом был очень красивым, но гораздо более сильное впечатление на маркиза произвел уютный и прекрасно ухоженный сад.
Небольшие клумбы и дорожки были окантованы морскими камнями, покрашенными в белый цвет. Это создавало ощущение такой идеальной чистоты и порядка, которые можно было найти только на военном корабле.
Когда друзья подъехали к парадной двери, появился человек, который принял их лошадей. Его выправка и походка помогли Джастину распознать в нем моряка.
Сходя с лошади, он сказал:
— Доброе утро. Дома ли мисс Уодбридж?
— Думаю, да, сэр. — Человек говорил с акцентом, незнакомым маркизу, можно было лишь сделать вывод, что этот выговор не Суссекского графства.
Он прошел к парадной двери и постучал в нее концом рукоятки хлыста. Не успел к нему уже присоединиться спешившийся Энтони, как дверь открылась.