Прекрасная посланница
Шрифт:
На этот раз доклад агента был выслушан с полным вниманием, Родион буквально входил в каждую деталь, и только после того, как картина в целом прояснилась, он осторожно начал увещевать Петрова, что Козловский всего лишь шалопай и бабник, но никак не «подлый изменщик».
Петров послушно кивал. Внешне казалось, что уверения Люберова достигли цели, но угадать, что на самом деле таилось в душе сыщика, было невозможно.
— Я вообще-то посоветоваться пришел, — сказал он наконец строго. — Я уже два отчета написал, но пока не отослал их по инстанции. Здесь вот какое затруднение. Во-первых, их сиятельство мне относительно Шамбера четких указаний
— С отчетами нужно повременить, — перебил агента Родион. — Здесь я с тобой совершенно согласен.
Ответом на эту реплику был настороженный взгляд Петрова.
— И опять же… Трудно мне одному за всем уследить.
— Я помогу. Будем, как прежде, работать вместе, — излишне бодро воскликнул Родион и дружески ударил агента по плечу.
Внутренний голос советовал Петрову принять помощь. Уж если Люберову не верить, то самому государству веры нет. А если нет веры государству, то какой же он, прости господи, агент и фискал на службе их величества?
— Спасибо, Родион Андреевич. Я принимаю вашу помощь. Но с условием. Вы даете мне честное благородное слово, что не посвятите князя Козловского в нашу тайну. А я, в свою очередь, попридержу до конца операции мои отчеты.
— Я даю вам честное слово, — твердо сказал Люберов. — Я помогу вам поймать и уличить Шамбера, но вы из ваших отчетов вымараете имя Матвея Козловского.
— То есть отчеты надо переписать заново?
— Именно.
На этом и расстались, условившись встретиться при появлении новой информации. Родион с легкостью дал Петрову слово, более того, его устраивала эта ситуация. Привлеки он к задержке Шамбера Матвея, вся операция вышла бы из-под контроля. Разбираться, что там было на самом деле — простая интрижка или высокая любовь — было некогда, а вот в том, что Матвей ради спасения своей возлюбленной наломает дров кучей до небес, сомневаться не приходилось. Единственное, что Родион мог сделать для друга, это спасти мадам де ля Мот от Тайной канцелярии. К осуществлению этой задачи он и приступил немедленно.
О том, что Шамбер готовит «заключительный аккорд», Петров узнал от Сидорова, к которому заглянул в четверг вечером. Заглянул просто так, на всякий случай, а улов оказался значительным. Пятнадцать минут, не меньше, они точили лясы ни о чем, пока, наконец, Петров угрозами буквально выдавил из унтер-офицера нужную фразу:
— Завтра ночью я буду нужен Шамберу.
— Что же заранее меня не упредил?
— Я сам только сегодня узнал. А теперь вот упреждаю. Задание простое. Я должен буду ждать ночью на Фонтанной речке за Симеоновским мостом. Там, где лес.
— А зачем ты будешь там ждать?
— Это мне неведомо.
— Ну ладно, ты будешь ждать в лодке. А где? Там какой-нибудь ориентир есть?
Сидоров подумал, вначале отрицательно покачал головой, потом все-таки сознался:
— Старая кузня на другом берегу. Сейчас она вроде бездействует.
— Шамбер задаток дал?
Сидоров воздел очи горе, словно намереваясь на потолке прочитать искомую сумму.
— Нет. Обещал расплатиться на месте.
— Да за что расплатится-то?
— Это мне неведомо.
— И много посулил?
Сидоров опять уставился на потолок, но потом все-таки назвал цифру. Даже если он ополовинил сумму, даже если на нолик скостил цену своему
Петров пошел к Люберову и, слава Всевышнему, застал его на месте. Господин Люберов сразу предложил помощь, но сказал, что полицейских драгун привлекать к операции негоже, они бестолковы и все дело могут испортить, а он-де возьмет с собой пару верных людей, и в назначенный час они явятся на оговоренное место.
Петров попытался возразить. Что значит «верные люди»? На подобные операции надобно звать не «верных», а казенных людей. Но потом все-таки согласился с разумными доводами. Уж вчетвером они Шамбером овладеют. Главное, понять, что он, негодяй, замыслил. Надо застукать его на месте преступления, арестовать и передать в руки их сиятельству.
Добавим еще, что Сидорову все-таки было ведомо куда больше, чем он сообщил Петрову. Унтер-офицер понимал, что затеяно убийство. И не важно, что сам он отказался взять в руки пистолет. Шамбер на полуслове не останавливается. Или он другого убийцу найдет, или сам исполнит эту обязанность. Но сам-то Сидоров не такой дурак, чтобы выбалтывать все этой крысе-фискалу.
И еще Шамбер обмолвился, что в означенную ночь убьет своего врага, за которым давно охотится. Для порядка он спросил у француза, кто этот враг, на что и получил резкий ответ: «А это не твоего ума дело». Да ради бога… Во многом знании многие печали. А Сидоров о себе с гордостью говорил, что он не любопытен.
15
О том, что взял с собой мало людей, Люберов пожалел сразу же, как только Шамбер неожиданно для всех всадил пулю в грудь Дитмера. Когда секретарь появился в условленном месте, Родион думал, что сейчас пойдет длинный разговор, какая-то дипломатическая торговля. С превеликой осторожностью они втроем (третьим был сослуживец по манежу поручик Вебер) приблизились к опушке леса. Хорошо еще, что вокруг кусты стояли стеной. Ротмистра Пушкова еще загодя отправили на противоположный берег в пустую кузню для наблюдения. Разумеется, у Пушкова в прибрежных кустах была спрятана лодка.
Кажется, все предусмотрели, и вдруг выстрел. А тут случилась и вторая накладка. Петров всех предупредил, что близко к объекту ему подходить никак нельзя, поскольку от лежания в камнях он схватил простуду, а потом сам же свой наказ и нарушил. Мало того, что в азарте он вылез вперед, так еще и чихнул от излишнего возбуждения. Чихнул и присел в ужасе, закрыв ладонью рот. Родион только рукой махнул, мол, уведи Шамбера подальше. Агент понял все без слов.
Дитмер лежал без движения, не разберешь сразу — жив еще или умер. Вдвоем с Вебером они подхватили бездыханное тело и повлекли его в сторону дороги. А уж тяжеленный был господин секретарь! До моста тащить его не было возможности, надо быть торопиться. Дотащили до привязанного к дереву Резвого, и на том спасибо. Родион подтянул подпруги, расправил подхвостник.
«Теперь, друг Вебер, все зависит от твоей сноровки и удачливости. Вези Дитмера в полицейскую команду, там лекарь есть, сдай несчастного с рук на руки и тут же возвращайся назад. В объяснения с солдатами не пускайся, я потом сам все объясню. Скажешь, что нашел бездыханное тело рядом с мостом на дороге».
Прежде чем перевалить тело секретаря через седло, Родион обшарил его камзол. Он ясно видел, что Шамбер успел что-то сунуть в карман убитого. Так и есть, бумага.
«Ну, ее-то мы потом будем читать, уже при свете дня».