Прекрасная разбойница
Шрифт:
Мэдди считала кузину своим лучшим другом. Сейчас, видя ее рядом с Кроссом, девушка решила, что они — идеальная пара. «Да, — подумала Мадлен, — эти двое созданы друг для друга». Однако она угадала и то, что им самим еще только предстоит сделать это открытие.
— Все это необычайно интересно, — проговорил Эдвард, когда Эрик кончил свой рассказ. — Я восхищен вами обоими. Кэтлин, дорогая, твой отец гордился бы тобой.
— Спасибо, Эдвард, — ответила Кэтлин. — А ты, Эндрю, что же молчишь? Неужели тебе нечего сказать?
Ее кузен налил себе еще бренди.
— Думаю, мои слова не
Кэтлин подбежала к кузену, поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку.
— Ты и не представляешь себе, как много значит для меня твоя похвала. Спасибо, Эндрю!
Эрик настороженно следил за Кэтлин, размышляя о том, насколько близко ее родство с Эндрю. Ведь браки между дальними родственниками не считаются предосудительными… Чтобы разрешить этот мучительный вопрос, он обратился к Эдварду:
— Губернатор, а что, Майлз О'Ши был близким родственником твоей семьи?
— Вообще-то мне он и вовсе не был родственником.
— Вот как? Но Мэдди называет Кэтлин кузиной… — Такой поворот и вовсе не устраивал Эрика.
— Видите ли, кузинами были наши матери, Анна и Лидия, — пояснила Мадлен. — То есть отец матери Кэтлин и мать моей матери были братом и сестрой… — Запутавшись в сложных родственных связях, Мадлен помолчала. — Или это была мать матери Кэтлин? — Она сконфуженно улыбнулась. — Нет, это все не так просто, как я предполагала…
Эдвард пришел на помощь дочери:
— Родственные связи между моими детьми и Кэтлин и впрямь довольно сложны… Впрочем, хотя они и в дальнем родстве, все мы живем как одна дружная семья.
«Итак, они настолько дальние родственники, что брак между Кэтлин и Эндрю вполне возможен», — подумал Эрик. Желая узнать еще больше, он решил исподволь все выяснить.
— Как благородно, Эдвард, что твой дом всегда открыт для Кэтлин. Полагаю, так оно и было все эти годы?
Тень печали пробежала по лицу Тревора.
— Ничего такого в этом нет, капитан… Моя покойная жена плохо переносила тропический климат, да и одиночество тоже — а ей приходилось много бывать одной, когда мы переехали в Кингстон. Пока они жили в Англии, Анна и Лидия очень дружили. Потом Анна вышла замуж за Майлза и уехала с ним в колонию. После того как мы с Лидией обосновались здесь, Анна часто гостила у нас, а Майлз отправлялся в море. Моя жена очень ценила ее общество. Потом Лидия подхватила тяжелую тропическую лихорадку, и я настаивал на том, чтобы Анна уехала от нас вместе с маленькой Кэтлин, однако та и слышать об этом не хотела. Она удалила всех домочадцев из комнаты моей больной жены и ухаживала за ней одна. К несчастью, ее усилия оказались тщетными — моя жена умерла. Анна же, утомленная уходом за ней, тоже заболела лихорадкой и уже не могла сопротивляться болезни. Она умерла через неделю после Лидии. — Эдвард налил себе виски. — Итак, теперь ты понимаешь, почему все мы души не чаем в Кэтлин. Даже если бы я не относился к этой девушке как к собственной дочери, все равно
Кэтлин, взволнованная воспоминаниями губернатора, покачала головой:
— Ну-ну, Эдвард, если уж кто перед кем в долгу, так это я перед тобой. Тебе ведь пришлось столько вынести из-за меня в последние годы…
— Я всегда считал, что храбрость и бесстрашие Кэтлин унаследовала от отца, — проговорил Эрик. — Но теперь вижу, что ошибался… Твоя мать, Кэтлин, была необыкновенной женщиной…
Кэтлин потупила глаза.
— Верно. Ее смерть была тяжелым ударом для отца. Он обожал ее.
— Но у Майлза оставалась ты! Его утешение и радость, дарившая ему мир и спокойствие…
К удивлению Эрика, при его словах все разразились громким хохотом.
— Честно говоря, я не слишком уверен в том, что Кэтлин всегда дарила отцу мир и спокойствие, — заметил Эндрю.
— Это уж точно! — согласилась Кэтлин.
— Видите ли, — продолжал Эндрю, — после смерти Анны мой отец предложил Майлзу, чтобы Кэтлин жила у нас, пока тот будет в море. Капитан согласился, понимая, что с нами, детьми, его дочери будет лучше, чем в колонии у бездетных тетки и дяди. К несчастью, Майлз не учел одного обстоятельства. Даже в нежном возрасте Кэтлин решила сделать выбор сама.
— Я тайком пробиралась на борт «Хейзера» несколько раз, — объяснила Кэтлин. — Конечно, отец находил меня и отправлял назад, на берег, считая, что девочку нужно держать подальше от грубых и неотесанных матросов. Но каждый раз я снова возвращалась на корабль.
Эдвард рассмеялся, вспомнив изобретательность Кэтлин.
— Она была настоящей пронырой, эта маленькая хитрая злючка. Однажды мы заперли ее в комнате, а она спустилась вниз по решеткам, обвитым плющом, и снова убежала на корабль.
— И когда отец обнаружил меня на борту «Хейзера», то приказал убрать эти садовые решетки…
— Неужели ты и после этого умудрилась сбежать на корабль?
— Разумеется! Я была страшно упрямой, и если уж что-то для себя решала… В конце концов все это стало своеобразной игрой: ребенок соревновался в хитрости и изобретательности со взрослыми…
— Но… как же ты умудрилась убежать из дому, когда взрослые сняли садовые решетки? Спустилась по водосточной трубе? — спросил Эрик.
— О нет, наша Кэтлин придумала кое-что получше, — усмехнулся Эндрю. — У нее ведь был специальный штат шпионов, работавших на нее…
— И кто же эти шпионы? — нахмурился Эрик.
— Мои кузен и кузина! — гордо сообщила Кэтлин. — Шестилетняя Мэдди была такая доверчивая и легковерная.
— Я никогда не была легковерной! — возмутилась Мадлен. — Просто я всегда понимала тебя и старалась помочь, если могла.
— Нет, Мэдди, — возразил Эндрю, вспомнив, как Кэтлин обманывала свою простодушную маленькую кузину. — Ты и в самом деле была легковерной, это уж точно…
— Все это было еще до того, как Эндрю поехал учиться в Англию, — уточнила Кэтлин. — Ну и в конце концов отец понял, что удерживать меня на берегу бессмысленно. Так я оказалась на борту «Хейзера». И плавала четыре года, пока… пока отец не решил, что мне пора стать настоящей леди. Не могла же я всю жизнь оставаться морским волком.