Прекрасная спасительница
Шрифт:
Рейф согнул руки и, не обращая внимания на боль в затекших пальцах, разрезал веревки, стягивавшие его ноги. Времени на это ушло больше, чем хотелось бы. Резкая боль пронзила ступни. Он выждал мгновение, встал на колени и склонился над Анджелой.
— Ангел, скажи что-нибудь.
Она пошевелилась, вздохнула и села.
— Что случилось?
— Ты потеряла сознание. Дай мне взглянуть на рану.
— Пустяки. Займись Бакстером, пока он не очухался.
— Тебе не нужна помощь?
— Ничуть. — Она уставилась
— Пустяки. У нас только одна лампа. Я выведу тебя наружу, вернусь и займусь Бакстером. Несколько часов в шахте не повредят ему.
— Позволь мне остаться.
— У тебя кровоточит рана; нужно ее перевязать. Здесь я с ним управлюсь. Но нужно торопиться. Бакстер недолго пробудет без сознания.
— Что ты хочешь с ним сделать?
— Не то, что он хотел сделать со мной. Я потом тебе скажу. Пошли.
Пошатываясь на онемевших ногах, Рейф взял лампу и повел Анджелу к выходу.
— Иди, — сказал он, направляясь назад в шахту. — Я скоро.
Анджела вздохнула. Ей не хотелось уходить.
— Ладно. Поторопись.
Анджела не понимала, что так задерживает Рейфа. Она начала беспокоиться и почти убедила себя, что нужно вернуться, как вдруг увидела Рейфа, шатаясь, выходившего из шахты. Она бросилась помочь ему.
— Что случилось?
— Ноги пока не слушаются. Если бы я еще несколько часов пробыл связанным, держу пари, остался бы хромым на всю жизнь.
— Что ты сделал с Бакстером?
— Он очнулся, когда я связывал его. Мы обменялись парой слов, вот и все. Забудь о нем. Давай посмотрим твою руку.
— Да чепуха. Кровотечение почти прекратилось.
— Дай мне взглянуть, Ангел.
Анджела сняла полотенце, которым перевязала рану, и вытянула руку. Рейф нахмурившись внимательно осмотрел рану.
— Довольно глубоко задето. Наверное, нужно обратиться к доктору, чтобы он наложил шов.
— Нет, — возразила Анджела, — все в порядке, правда же. Просто помоги мне правильно наложить повязку. Мне уже почти не больно.
— Сядь и сними блузку, — приказал Рейф, — Чтобы я мог все сделать как следует.
Анджела послушалась. Рейф опустился на колени рядом с ней и принялся за дело. Он с трудом сдерживался, чтобы не протянуть руки к ее пышной груди, но зато глазами он мог пожирать ее сколько влезет. К тому времени когда он закончил перевязку, руки у него дрожали, а на лбу выступил пот. Ему страшно хотелось отнести ее на кровать и предаться пылким ласкам, но он пересилил себя.
Рейф присел на корточки и сурово посмотрел на Анджелу.
— Что случилось? — спросила она.
— Почему ты вышла за Бакстера?
— Как ты можешь об этом спрашивать? Ты же знаешь, зачем я это сделала. Он угрожал выдать тебя полиции.
— Я бы охотнее встретился с палачом, чем увидел тебя с Бакстером, — сказал Рейф. — Ты же знала, что ему нельзя
Он поднялся с колен и сел рядом с ней.
— Ангел, я не сержусь на тебя. Я просто… злюсь, думая о тебе и Бакстере. Ты подумала о том, что он предъявит свои супружеские права?
— Я не хотела твоей гибели. И потом, ты же слышал. Он убил моего отца. О Господи, что же нам теперь делать?
— Я что-нибудь придумаю. Этого ублюдка нельзя отпускать на свободу.
— А как же ты? Что ты будешь делать? Не можешь же ты оставаться здесь, это слишком опасно.
Он схватил ее за плечи и привлек к себе.
— Я не могу тебя покинуть, и ты это знаешь. Можешь с морить сколько тебе угодно, но я все равно тебя не брошу. Мой брак с Бакстером незаконен.
— Он убил моего отца. Мне придется остаться и попробовать убедить шерифа, что Бакстера нужно упрятать за решетку.
— Все считают, что ты вступила с этим ублюдком в законный брак. Что, если шериф тебе не поверит? Я не могу на это рассчитывать. Ты поедешь со мной, вот и все.
— Но…
Возражения замерли у нее на губах, потому что Рейф закрыл ей рот поцелуем. Губы у него были такими же неумолимыми, как и его решение. Он целовал ее, пока она не задохнулась, пока ее не охватила дрожь.
Тогда он опустил ее на кровать и продолжал ласкать, превращая в бездумный и податливый комок страсти. Впившись губами в ее упругие груди, он полизал ее торчащие соски сквозь тонкую ткань сорочки, потом подул на них. Она ощутила, как мучительная страсть, вызванная им, овладевает ею.
Он схватил ворот ее сорочки и разорвал тонкую ткань пополам, обнажив груди. Потом быстро раздел ее догола. Его горячей взгляд скользнул по ее телу, и она затаила дыхание. Казалось, он ласкает ее взглядом.
— Не останавливай меня, Ангел. — Голос его прерывался от вожделения. — Там, в шахте, я думал, что моя жизнь кончена и что я никогда больше не буду тебя ласкать.
Анджела и не собиралась его останавливать. Она хотела его. Уедет она с ним или нет, это ничего не меняет. Она не тревожилась о завтрашнем дне, живя минутным наслаждением. Все ее страхи исчезли, унесенные волной невероятного вожделения. В ней пылала жаркая, всепоглощающая страсть.
Маленькие ручки сорвали рубашку с его плеч. Трепетные пальцы провели дорожку по темной поросли, покрывающей его торс, медленно скользнули вниз по твердому животу. Одну за другой расстегивала она пуговицы на его брюках. Его горячая и дерзкая плоть высвободилась, и она обхватила ее ладонью.
Он хотел было проскользнуть между ее бедрами, но она покачала головой и перевернула его на спину. Потом она села на него верхом. Она наклонила голову и поцеловала кончик его плоти.
— Ангел… — Дыхание его прервалось. — Ты меня убиваешь. Позволь мне…