Прекрасная свадьба
Шрифт:
Он продолжил:
— Она сказала найти девушку, за которую стоило бы бороться. Ту, которая не станет легким призом.
Я почувствовала легкое смущение, размышляя, не значило ли это, что я была огромной занозой в заднице. Честно говоря, да, но смысл был не в том.
— Она сказала, чтобы я не переставал бороться, и я прислушался. Мама была права. — Парень сделал глубокий вдох, будто позволяя данной идее освоиться внутри себя.
Мысль о том, что Трэвис верил, будто я была той девушкой, о которой говорила его мать, что она одобрила бы меня, вызвала у меня небывалое смирение. Диана, умершая
— Люблю твою маму, — сказала я, прислоняясь к груди Трэвиса.
Он посмотрел на меня и, после короткой паузы, поцеловал в голову. Я не видела его лица, но слышала по его голосу, насколько его это задело.
— Она бы тоже тебя полюбила. Без сомнений.
Женщина снова заговорила по радио:
— Внимание, пассажиры рейса 2477 в Лас-Вегас: скоро начнется посадка. Мы начнем с людей, нуждающихся в помощи в посадке и с маленькими детьми, затем зайдет первый класс и бизнес класс.
— Как насчет исключительно уставших? — Трэв встал. — Мне нужен гребаный «Ред Булл». Может, стоило оставить наши билеты на завтра, как и планировалось?
Я приподняла бровь.
— У тебя проблемы с моей спешкой, чтобы стать миссис Мэддокс?
Он покачал головой, помогая мне встать.
— Вот уж нет. Я все еще в шоке, если хочешь знать. Просто не хочу, чтобы ты бежала впереди паровоза потому, что боишься передумать.
— Может, я боюсь, что ты передумаешь.
Трэв свел брови вместе и обнял меня.
— Ты же не всерьез? Ты должна знать, нет ничего, чего бы я хотел больше.
Я встала на носочки и чмокнула его в губы.
— Я всерьез думаю, что мы готовы сесть на самолет в Вегас и пожениться.
Трэвис сжал меня и радостно расцеловал от щеки до ключицы. Я хихикнула, когда он защекотал мою шею, и засмеялась еще громче, когда он оторвал меня от земли. Трэвис поцеловал меня в последний раз, прежде чем взять мою сумку с пола, отпустить меня и повести к очереди.
Мы показали наши билеты и прошли по коридору, держась за руки. Стюардессы посмотрели на нас один раз и понимающе улыбнулись. Трэвис прошел чуть дальше, чтобы дать мне сесть, положил нашу ручную кладь наверх и плюхнулся рядом.
— Нам, наверное, стоит поспать, но не уверен, что я смогу. Слишком возбужден.
— Ты только что говорил, что хочешь «Ред Булл».
Он улыбнулся, и проявились его чудесные ямочки.
— Хватит слушать все, что я говорю. Скорее всего, мои слова будут лишены смысла последующие шесть месяцев, пока я буду пытаться переварить тот факт, что у меня есть все, чего я желал.
Я отклонилась, чтобы встретиться с ним глазами.
— Трэв, если ты думал, почему я так спешу выйти за тебя… ты только что назвал одну из многих причин.
— Да?
— Да.
Он опустился в кресле и положил голову мне на плечо, пару раз погладив носом мою шею, прежде чем расслабиться. Я прикоснулась губами к его лбу, а затем посмотрела в окно, ожидая, пока пройдут остальные пассажиры, и молча молясь, чтобы пилот поторопился и увез нас отсюда. Я никогда так не радовалась своему непревзойденному безразличному выражению с покера. Мне хотелось встать и крикнуть, чтобы все расселись и пилот поднял нас с земли, но запрещала себе даже ерзать и пыталась расслабить мышцы.
Трэвис
Остальные пассажиры прятали свои сумки и застегивали ремни безопасности, проделывая стандартные действия и понятия не имея, что наши жизни вскоре изменятся навсегда.
Я повернулась и выглянула в окно. Все что угодно, лишь бы забыть о желании взлететь.
— Поспешите, — прошептала я.
Трэвис
Было легко расслабиться, когда я устроился головой на плече Эбби, уткнувшись ей в шею. Ее волосы все еще пахли дымом, а руки были розовыми и опухшими от попыток открыть окно в подвале. Я пытался выкинуть эту картинку из головы: пятна сажи на ее лице, испуганные, покрасневшие от дыма глаза, подчеркиваемые размазанной тушью. Если бы я не остался, она могла не выбраться. Жизнь без Эбби и жизнью-то нельзя было бы назвать. Я даже задумываться не хотел, каково было бы ее потерять. Переход от кошмарной ситуации до той, что мне только снилась, был опытом не из приятных, но лежа на Эбби под гудение самолета и стюардессой, рассказывающей о системе безопасности, я почувствовал легкое облегчение.
Я потянулся к пальцам девушки и переплел наши руки. Ее щека прижималась к моей макушке так нежно, что, если бы я в этот момент гадал, за какой шнурок дернуть, чтобы вызвать автоматическую инфляцию моего спасательного жилета, то не заметил бы ее небольшое проявление нежности.
Всего за несколько месяцев эта сексуальная женщина рядом со мной стала для меня целым миром. Я представлял, какой прекрасной она будет в свадебном платье, возвращение домой, где Эбби станет обустраивать нашу квартиру под себя, покупку первой машины, нудные мелочи, присущие каждой паре, как мытье посуды и закупка продуктов — вместе. Я представлял, как буду наблюдать за ее приближением к сцене во время выпускного. Когда мы оба найдем работу, скорее всего, задумаемся и о семье. До этого оставалось годика три-четыре. У нас обоих не было полноценной семьи, но я знал, Эбби будет чертовски хорошей матерью. Я подумал о своей реакции, когда она мне скажет, что беременна, и уже почувствовал легкий наплыв эмоций из-за этого.
Наша жизнь не будет все время сладкой, но лучше всего мы умели справляться с трудностями, которых у нас уже было достаточно.
С мыслями о будущем, в котором Эбби была уже беременна нашим первенцем, мое тело расслабилось в кресле, вызывающем зуд, и я заснул.
Что я здесь делал? Запах дыма обжигал мне нос, из-за криков и плача вдалеке леденела кровь, хоть по моему лицу и стекал пот. Я снова был в недрах Китон-Холла.
— Голубка? — закричал я. Но тут закашлялся и прищурился, будто это поможет мне видеть в темноте. — Голубка!