Прекрасное искупление
Шрифт:
И порталах.
И швах.
Эта дверь может казаться вполне обычной - любой из магических входов выглядит почти так же, - но это не означает, что так оно и есть. Как, например, Temporis Porta - Врата времени. Никогда не знаешь, где окажешься в конечном итоге. Я прочувствовал это на своей шкуре.
Хватит увиливать, Уэйт.
Покончи с этим.
Разве ты трус? Чего сейчас тебе терять?
Я закрыл глаза и повернул ручку. Когда я их открыл, я был не на своей улице - даже не близко.
Я обнаружил, что стою посреди
Стриженные газоны тянулись передо мной, но вместо надгробий и мавзолеев, украшенных пластиковыми херувимами и оленятами, кладбище было заставлено домами. Я осознал, что смотрю на дома людей, похороненных на кладбище, если это то место, где я оказался. Викторианский дом старой Агнес Причард стоял прямо на месте её могилы, с теми же желтыми ставнями и согнувшимися розовыми кустами, которые нависали над проходом. Её дом находился не на Хлопковом повороте, но её маленький прямоугольник газона в Вечном Покое был прямо через дорогу от участка моей мамы - там, где сейчас стояла Обитель Уэйтов.
Дом Агнесы выглядел почти так же каким он был в Гэтлине, за исключением того, что ее красной парадной двери не было. На ее месте были обветренные цементные надгробия.
АГНЕС УИЛСОН ПРИЧАРД, ЛЮБИМАЯ ЖЕНА, МАТЬ И БАБУШКА. ПУСТЬ ПОКОИТСЯ С АНГЕЛАМИ
Эти слова были выгравированны на камне, который вписывался в дверной проем белого цвета. То же самое было в каждом доме, который я видел, от дома Дарлы Эйтон, восстановленного Федерацией до места Clayton Weatherton? с соблупившейся краской. Все двери отсутствовали и были заменены на дорогие надгробия.
Я медленно развернулся, надеясь увидеть свою собственную белую дверь с синей отделкой. Но вместо этого я смотрел на могильный камень моей мамы.
ЛИЛА ЭВЕРС УЭЙТ ЛЮБИМАЯ ЖЕНА И МАТЬ, ЗНАНИЯ ЗАЩИЩАЮТ.
Над ее именем, я увидел, кельтский символ Авена - три линии, сходящиеся в одну точку как лучи света, высеченные в камне. За исключением размеров достаточных, чтобы заполнить дверной проем, надгробие было тем же. Каждый зазубренный край, каждая выцвевщая трещина. Я провел рукой по его поверхности, чувствуя буквы под моими пальцами.
Надгробие моей мамы.
Потому, что она была мертва. И я был мертв. И я был уверен, что только, что вышел из её могилы.
Вот когда, я стал сомневаться в происходящем. Разве можно меня в этом винить? Ситуация была подавляющей. Невозможно подготовится к чему-то подобному.
Я нажал на могильную плиту, нажал так сильно как только мог, пока не почувствовал, что камень уступил, и я шагнул обратно в мой дом, захлопнув за собой дверь.
Я стоял у двери, вдыхая столько воздуха, сколько мог. Моя передняя выглядела точно так же, как это было минуту назад.
Моя мама посмотрела на меня с передней лестницы. Она только что открыла Божественную комедию; кстати, я мог бы сказать, что до сих пор она держала свой носок-закладку в
"Итан? Передумал?"
"Мама. Это кладбище. Там."
"Да, верно."
"А мы.." Противоположность живым. До меня, кажется, стало доходить.
"Да." Она улыбнулась, потому что больше ей нечего было сказать. "Ты остаешься здесь на столько, сколько тебе нужно." Она снова заглянула в книгу и перевернула страницу." Вот и Данте так считает: Не торопитесь. Это только "-она перевернула страницу-" ‘la notte che le cose ci nasconde. ».
"Что?"
" ночь, что скрывает от нас что-то"
Я смотрел на то, как она продолжала читать. Потом, понимая, что у меня не так много вариантов, я открыл дверь и вышел.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы принять все это, пока мои глаза привыкали к солнечному свету. Как оказалось, это был просто "другой мир" Гейтлина прямо в центре кладбища, где умершие этого города жили имея свою собственную версию Дня Духов. Кроме того оказалось, что это длится гораздо дольше, чем один день.
Я сошел с моего крыльца, просто убедится, что газон действительно был там. Розовые кусты Аммы были посажены там, где они всегда были, но они цвели снова в безопасности от рекордного тепла, которое убило их, когда ударило на город. Я подумал, если бы они тоже цвели в реальном Гатлине.
Я надеялся на это.
Если Лилум сдержала свое слово, они цвели. Я верил, что она это сделала. Лилум не была Светом или Тьмой, правильным или неправильным. Она была правдой и балансом в их чистых формах. Я не думал, что она была способна врать, или что она бы немного приукрасила правду для меня. Иногда я бы хотел, чтобы так и было.
Я задумался и бродил по свежестриженному газону, шагая между знакомыми домами разбросаными по всему кладбищу, словно торнадо поднял их прямо из Гатлина и бросил их здесь. Здесь были не только дома, но и люди.
Я старался выйти к Мейн стрит, подсознательно искав Роут 9. Я предполагал, что если выйти к перекрестку, я мог бы найти дорогу к Рэвенвуду. Но обратный мир Гейтлина был устроен иначе, и каждый раз, когда я добирался до конца ряда участков кладбища, то оказывался там, откуда начинал. Кладбище просто замыкалось по кругу. Я не мог выйти.
И тогда я понял, что не нужно думать о названиях улиц и стал думать о том, кому принадлежат могилы.
Если я собирался найти свой путь обратно в Гэтлин, я не собираюсь ходить там. Не на любой, а на трассу 9. Это было довольно ясно.
Так что сказала мама? Вы представляете себе, где вы хотите оказаться и просто идете туда. Неужели все, что стоит между Леной и мной, это мое воображение?
Я закрыл глаза
Ли -
"Что ты делаешь там, мальчик?" Мисс Уинфред посмотрела несколько домов спустя. (?) Она была в розово - цветастом домашнем халате, который носила, когда была жива. Когда мы были живы.