Прекрасные иллюзии
Шрифт:
Да, и что? Генеральные директора никогда сами на пенсию не уходят.
Глубоко вздохнув, я сделала то, чего не делала раньше — забила в поиске «Райан Галлахер». Я заметила одного на Фейсбуке. Не он. Была еще история о Галлахере — с фото. Не он. Еще один Райан Галлахер был художником, но я пропустила его, решив, что это точно не он. Нда, не так-то просто.
Потом я погуглила «Райан Уитни», решив не отступать, и прошлась поиском только по разделу «Новости». В яблочко. Наверное, его наркозависимость была не так безобидна,
Ему было тогда двадцать два. Наркодилер? Я прочла историю внимательно. Все заняло короткое время, и Райан провел в тюрьме всего три дня. Новости появились в сети, так как он был сыном Бенджамина Уитни. Я нашла другую статью о том, что он проходил реабилитацию. И снова, упомянуто это было, потому что Уитни был его отцом. Фото сопровождало статью. Здесь Райан был немножко другим — худой, волосы длиннее, плечи опущены. Он не выглядел счастливым. Да и кто бы выглядел, будь он сфотографирован по пути в тюрьму или в лечебницу?
В обычное время история могла меня насторожить, но я уже знала о том, что Райан сидел когда-то на игле, и не была особо удивлена тем, что об этом знают. О новости писали в «Канзас-Сити Стар», так что, видимо, скандал был большой.
Но одна вещь особенно меня заинтересовала, хоть и не встревожила. Фамилия Райана была Уитни. Почему же он сказал мне, что его фамилия Галлахер?
У меня появилась идея. Набрав в Википедии «Бенджамин Уитни», я наткнулась на имя супруги. Все стало ясно. Жену Бенджамина Уитни звали Маргарет, в девичестве Галлахер. Ну вот, все и прояснилось. Райан взял фамилию матери. Маргарет «Мэгги» Галлахер была ирландской оперной певицей.
Но почему он так сделал?
Я проглядела статью, сосредоточившись на личной жизни Бенджамина, прокрутила до этого подзаголовка. И тут у меня перехватило дыхание. В статье говорилось: «В 1986 году Уитни был обвинен в сексуальных домогательствах в отношении несовершеннолетнего ребенка. До суда дело не дошло, но Уитни оплатил обучение этого ребенка, так что кое-кто поговаривал о том, что родителей мальчика просто подкупили». Что? Почему об этом нет в Гугле? Потом я вспомнила, что добавлять информацию в Википедии может любой. Наверняка и Райан, и Бенджамин знают об этой записи.
Почему же Бенджамину не подать в суд за клевету?
Потому что это далеко не клевета.
Я вернулась к поиску и ввела «Бенджамин Уитни», и «сексуальные домогательства», и «несовершеннолетний». Ничего. Почему же это есть в Википедии, но отсутствует в новостях? Потому что историю попытались скрыть. Похоронить воспоминания.
Это все проясняло.
Нет, нет, хватит придумывать. Может, Бенджамин просто не знает о записи в Вики, а кто-то сделал это просто, чтобы его очернить. Возможно. Все возможно.
Кто-то позвонил в дверь. Это был Райан. Я выключила компьютер, предварительно удалив
Я открыла дверь. Он снова выглядел нетрезвым.
— Привет.
— Привет. Входи.
— Прости за то, что ушел.
— Нормально, не парься. Проходи, садись.
По телику показывали «Топ-модель по-американски». Если его не отпугнули бардак в квартире, моя убитая машина и мой лишний вес, то тупое шоу точно не испугает. Но все равно я выключила его. Я порылась в поисках фужеров — хотя бы сейчас мы будем пить не из стаканов. Я даже записалась на класс дегустации вин, чтобы имеет возможность предложить ему что-то получше, чем «2Бак Чак». Но пока это был или «2Бак Чак», или ничего. Я наполнила два фужера вином и присоединилась к Райану.
Он посмотрел на меня.
— Мне нужно кое-что тебе сказать.
Дыхание сбилось. Он хочет рассказать мне о своем отце?
Я ждала.
Но то, что он сказал, было не тем, чего я ожидала.
— Я влюбился в тебя, — сказал он. — Знаю, это звучит глупо, мы только встретились.
Конечно, глупо, но он сказал мне, что готов в меня влюбиться уже после первого свидания. Да уж, буду скептичной.
Он продолжил.
— Боже, я просто не могу перестать думать о тебе. С тех пор, как я впервые тебя увидел, я не могу перестать думать о тебе. Ты мне даже снишься.
Я была польщена и растерянна одновременно.
Что ж, он выложил карты на стол. Мне очень хотелось позволить стенам недоверия рухнуть и поверить в то, что он сказал, но я не могла. Он меня не знает. Он может, в буквальном и переносном смысле иметь любую женщину, которую захочет. Любую. И я не забыла о некой Ник. До тех пор, пока он не расскажет мне о ней, я не смогу ему довериться. Неважно, что я уже знаю о его непростых отношениях с Алексис. Было слишком много тайн вокруг этого парня.
Он продолжил.
— Все, о чем я мог думать, когда ушел, это о том, захочешь ли ты увидеть меня снова. Я надеюсь, ты веришь, что я не собираюсь наступать на те же грабли. Я наркоман, я всегда им буду, но я уже не колюсь, я могу удержаться. Я понял, что не хочу больше. С меня хватит. Боже, я надеюсь, ты поверишь мне.
— Конечно, я верю.
На самом деле. Не было причин не верить.
Ну, если исключить его срыв… Но я сразу выбросила мысль об этом из головы.
— Просто не могу поверить, что эта чокнутая Алексис, мое наркоманское прошлое и то, что я хожу к терапевту, не отпугнуло тебя.
— Перестань, у нас у всех есть свои тараканы.
У некоторых, правда, больше….
— Я серьезно. Я влюблен в тебя, — повторил Райан. — И могу представить тебя рядом с собой на всю оставшуюся жизнь.
Я нахмурилась. О чем он? Почему я? А как же Ник?
— Знаю, знаю, — продолжил Райан. — Мы едва знакомы. Ты едва знаешь меня. Я знаю, это дико, но я тебя вижу. Вижу твое доброе и отзывчивое сердце, твое чувство юмора. Не знаю, почему, но это так. Я просто знаю. И то, как ты повела себя в ситуации с Алексис… Я просто в тот миг и понял, что влюблен.