Прекрасные наполовину
Шрифт:
– Ну что ж, дамы и господа, отправимся дальше, – вновь заговорил ведущий и подошёл к следующему пьедесталу. – За этой занавеской скрывается одна девочка. Когда-то давным-давно врачи поставили ей страшный диагноз: микроцефалия – если вам это о чём-нибудь говорит. Между собой мы называем её дурочкой Дороти. Встречайте же нашу единственную и неповторимую дурочку Дороти!
Вновь занавеска исчезла, и зрители ахнули при виде следующего урода. Рядом со стулом стояла странная девочка маленького роста, но если бы ведущий не сказал, что это девочка, зрители бы совершенно не поняли, кто пред ними находится, так как лицо
– И рождаются же такие уроды!
Остальные зрители засмеялись и стали о чём-то переговариваться друг с другом. Микроцефалка добродушно смотрела на собравшихся людей и улыбалась. Улыбка её выражала безумную беспричинную радость, и она тоже начала смеяться вместе со зрителями, поддавшись всеобщему веселью. Ей было невдомёк, что она и есть причина этого веселья.
– Гы… Го… Га… Гу… – пыталась что-то произнести микроцефалка.
Смех затих, зрители внимательно слушали, что пытается сказать фрик, но поняв, что её речи полностью лишены смысла, ими овладела новая, ещё более сильная волна смеха.
– Вот же умора! Ха-ха-ха! – сказал толстый мужчина, стоящий рядом с микроцефалкой.
– Ой, не могу! Ха-ха-ха! – смеялась женщина в широкополой соломенной шляпе и розовом платье.
Ведущий стоял и наблюдал за зрителями, и потом, наконец, произнёс:
– Ладно, это ещё не все сюрпризы, – он попытался вернуть микроцефалку на место. – Кыш, кыш, тебе говорят!.. Что ж, дамы и господа, идём дальше. Сейчас вы увидите самого волосатого человека на Земле! Встречайте человека-волка!
Он опять повторил свой волшебный жест. Теперь зрители созерцали очень волосатого мужчину. Густые волосы росли по всему его телу, и сразу было непонятно, человек это или обезьяна.
– Фу-у-у-у-у! – протянула какая-то женщина.
Глаза человека-волка наполнились яростью. Ведущий явно стал нервничать и приготовился закрыть занавеску.
– Сейчас ты у меня… – вырвалось у человека-волка, он обращался к той самой женщине, которая так не лестно отозвалась о его внешности. Он сжал дрожащую от злости руку в кулак и пригрозил им всем зрителям. – Все вы у меня… – продолжал говорить человек-волк, но он всё же сдержал себя, и фраза так и осталась незаконченной. Через несколько секунд человек-волк скрылся за шторой.
– Простите, дамы и господа, за этот неприятный инцидент, – виноватым тоном сказал ведущий, – такое иногда случается… Ну а за следующей занавеской скрывается человек, который родился без… рук!
Зрители увидели следующего фрика. Одежда на нём была странной, на ней полностью отсутствовали рукава, но они не были нужны этому человеку, как было сказано выше, он был безруким. Зрители как-то холодно встретили этого урода, наверное, потому что он являлся вполне стандартным фриком, таким же, как и бородатая женщина, и такие были практически в каждом
– Что ж, дамы и господа, гляжу, вас не очень впечатлил наш безрукий Лари, – сказал ведущий, – но следующие две сестры вас точно удивят. Вы наверняка видели уже сиамских близнецов, но таких, могу поспорить, вы точно не встречали.
С этими словами занавеска исчезла, и одна зрительница невольно вскрикнула. Зрители смотрели на женщину, у которой прямо через живот проходило тело другой женщины. Её сестра являлась, словно ненужным вечно мешающим отростком, она неуклюже свисала вниз так, что её руки и кончики длинных волос дотягивались до пола.
– Боже! Боже! – прошептала всё та же испугавшаяся зрительница.
– Да, иногда люди рождаются вот с такими уродствами, – говорил ведущий. – И спрашивается после этого, а хотели ли они появиться на этот свет? Желали ли они такой жизни, наполненной страданиями?
Оставив свои вопросы риторическими, ведущий медленно закрыл штору.
– Ну и напоследок, дамы и господа, я оставил вам самого страшного нашего фрика. Если наш Лари родился только без рук, то следующий человек был рождён вообще без конечностей! Встречайте нашу гордость, человека-червя!
Когда последняя занавеска оказалась открытой, зрители невольно ахнули. У следующего фрика полностью отсутствовали ноги и руки. Это было, несомненно, верхом уродства.
– Какой ужас, правда? – послышался шёпот одного из зрителей.
– Да, – последовал ответ. – Подумать только этот человек совершенно не способен жить нормальной жизнью, не способен ни ходить, ни есть самостоятельно, ни что-либо делать.
Зрители внимательно разглядывали безрукого и безногого инвалида. Когда у тебя отсутствуют ноги и руки, ты просто существуешь и всё, на большее ты не способен. Представьте хоть на мгновение, что у вас нет больше конечностей, как бы тогда вы стали жить? Если вы, скажем, художник или музыкант, чем вам тогда рисовать и чем играть на музыкальном инструменте? Достаточно только представить это, чтобы ощутить, как страшно не иметь рук и ног.
– Я бы посмотрел, как он живёт. Такие, наверняка, очень часто самоубийства совершают, хотя им, наверное, даже убить-то себя сложно, – продолжал шептать всё тот же зритель.
– Да, таким не позавидуешь, – говорил его собеседник.
Пока несчастного человека-червя обсуждали, он внимательно оглядывал всех собравшихся. Его глаза были невероятно грустными, в них читалось явное разочарование в жизни. Когда его взгляд встречался с взглядом какого-нибудь зрителя, то тот тут же отводил глаза и смотрел куда-то в сторону.
– К сожалению, дамы и господа, я вынужден вам сообщить, что встреча наша подходит к концу, – вымолвил ведущий, закрывая последнюю занавеску, – до свидания.
Зрители стали расходится. По ним было видно, что фрик-шоу их поразило, и ведущий с улыбкой на лице провожал гостей.
Солнце уже начало клонится к западу, чтобы где-то у берегов далёкой Калифорнии, словно в постель, погрузиться в воды Тихого океана. Посетители цирка постепенно уходили по домам, но ветер до сих пор разносил запах лошадей вперемешку с запахом леденцов, до сих пор под высокий купол цирка взлетали акробаты, до сих пор клоуны брызгали зрителей водой, а силачи поднимали тяжёлые штанги. День подходил к концу, а в цирке продолжали кипеть эмоции.