Прекрасные Останки
Шрифт:
Если бы я знала то, что знаю теперь, я бы насладилась тем криком. Его насмешки над тем, как он собирался использовать Жасмин, мучили меня. Если бы у меня была хоть какая-то уверенность, что демон сдержит свое слово, я бы не задумываясь обменяла свою жизнь на ее. Поиск оружия и битва с Деметрием, могли бы убить меня в любом случае, и тогда моя сестра будет действительно обречена.
Адриан достал что-то из мешка, тем самым прервав мои мрачные мысли. Лекарство выглядело как тесто для миндального печенья, и я напряглась, когда он задержал эту липкую смесь над самой глубокой раной на моем
— Сделай глубокий вдох, Айви.
Я так и сделала и уже почти кричала, когда он поднес руку к ране. Лечение было больнее, чем момент, когда Деметрий ранил меня, но я все же закусила губу и не закричала. Адриан пытался помочь. Чем меньше я отвлекаю его, тем быстрее это закончится.
Я повторяла это как мантру, пока он намазывал, вызывающее агонию, вещество на все глубокие раны. Он работал очень умело, к счастью, не комментируя пот, бисером покрывающий мой лоб, или мое прерывистое дыхание.
— Почти все, — прошептал он сочувственно.
И тут произошло что-то странное. Боль изменилась, превратившись в покалывания, напоминая чувство, когда нога затекает. Адриан закончил с последней раной и откинулся назад, и выжидающе уставился на мои ноги.
Раны начали затягиваться, на поверхность начала выступать, окрашенная в красное, мазь, и гладкая кожа проявлялась там, где были зияющие раны. Через несколько минут остались только следы, которые были мельче ссадины, такие можно было оставить после бритья. Я едва могла в это поверить.
— Что это?
Его губы дернулись:
— Манна.
Где я слышала это слово?
— Мифический хлеб, который ели израильтяне, когда блуждали в пустыне?
Его полуулыбка осталась:
— Как видишь, у него много применений. А теперь перевернись, мне нужно обработать другие раны.
Я перевернулась, думая о том, что хорошо, что Зак сделал за меня последние покупки. Обычно я ношу стринги, но сейчас моя задница была одета в более скромные бикини.
Как только я перевернулась на живот, Адриан накрыл своей рукой рану высоко на бедре. И, хотя, боль была такой же острой, что-то еще вспыхнуло во мне. Может быть, это потому, что я знала, что боль скоро пройдет. Может быть, сильнодействующее спиртное подействовало, как толчок к тому, что мне необходимо было увидеть выражение его лица, когда он передвигал свою руку по моей коже, или, возможно, дело было в том, как он прикасался ко мне и задерживался дольше, чем было необходимо в медицинских целях.
Я могла бы попросить его остановиться. Настоять на том, что обработаю эти раны сама, ведь я могла до них дотянуться, в конце концов. Но я ничего не сказала. И он ничего не говорил, а его руки продолжали свой путь вниз по моему телу, излечивая, а затем сглаживая исцелившуюся кожу. Боль была ценой, которую я охотно платила, только бы продолжать чувствовать его руки на моей коже.
Конечно, это было неправильно. Я твердила это быстро бьющемуся сердцу и дрожи, следовавшей за каждым движением его руки. Он был опасен, завернут в секреты, перетянут лентой плохих намерений, и это было абсолютно не справедливо, что никто до него не заставлял меня чувствовать себя так.
— Почти все? —
— Да.
Это прозвучало сердито, что заставило меня перевернуться прежде, чем он закончил распределять манну в неглубокие раны. Мое резкое движение, должно быть, удивило его, так как лишь пару секунд спустя он смог вернуть на лицо уже знакомую заезженную маску. И в этот короткий момент я поняла, что была не единственной, кто страдал от прикосновений ко мне. Вдруг показалась отличной идеей надеть штаны обратно.
Глава 10
Адриан разжег огонь из растений, кустарников и других вещей, которые я бы и не подумала использовать, он растирал ветки достаточно быстро, чтобы создать искру. Я ютилась максимально близко к огню, но так, чтобы он не обжег меня. Тем не менее, с каждым выдохом образовывались маленькие белые облачка. Кто же знал, что в пустыне может быть так холодно ночью?
— Долго мы должны оставаться здесь?
Адриан снова взглянул на меня. Мужчину не беспокоила низкая температура, его вышагивания наверняка помогали сохранить тепло. Он не останавливался с тех пор, как перестал лечить мои раны.
— До утра. Мы не можем рискнуть и попасть в засаду к другим демонам, поэтому покинем святую землю после восхода.
— Они не могут входить в наш мир в дневное время? — Интересно.
— Разве я не говорил тебе этого?
— Нет, не говорил, — ответила, — впрочем, как и многих других вещей, — добавила я в случае, если мой тон не был достаточно красноречив.
Он фыркнул, образуя в воздухе небольшие завитки.
— У меня нет секретов, которые могут усугубить твое положение, Айви. Я пытаюсь тебе помочь. Одно могу сказать: Деметрий говорил полную чушь, касаемо твоей сестры.
— До какой степени? — тотчас спросила я.
Он подошел ближе, пока свет от костра не осветил каждую черточку его прекрасного лица.
— Прямо сейчас она в безопасности, больше чем кто-либо на свете. Твоя сестра — это все, что есть у демонов. Они, может, и зло, но не настолько глупы, чтобы убить, покалечить или эмоционально сломать их единственное преимущество.
Я даже присвистнула при выдохе, как будто задержала дыхание на дни и наконец-то расслабилась достаточно, чтобы высвободить его. Облегчение смешалось с выпивкой во мне, потянуло в сон, но возник новый вопрос.
— Спасибо, что сказал, но… почему? — Он уже ясно дал понять, что предпочел бы не быть здесь и держа меня в страхе за сестру мотивировал, чтобы найти оружие как можно быстрее.
Адриан отвернулся, сжав зубы:
— Деметрий пытался сделать тебе больно, а я этого не хочу.
Это простое утверждение спровоцировало новую волну вопросов. Каким был настоящий Адриан? Странный и очаровательный человек, который пригласил меня на свидание сразу после того, как похитил? Герой одиночка, который спас мне жизнь дважды за последние четыре дня? Или придурок, который вел себя так, будто я была венерическим заболеванием, и он не мог дождаться, чтобы избавится от меня? Не думаю, что ночь будет настолько долгой, чтобы выяснить, но она может быть слишком долгой для других вещей.