Прекрасные похороны
Шрифт:
— Даже Лииз?
— Даже Лииз.
— Несмотря на то, что я буду звучать как капризный ребенок, я все же спрошу: почему Лииз знает об этом, а я нет?
Трэвис встал, открыл дверцу и выбросил мусор в ведро.
— У нее более высокий допуск, чем у тебя.
Я нахмурилась.
— Так теперь твоя честность по отношению к жене основывается на уровне допуска? Ты, блин, разыгрываешь меня?
— Детка, — сказал он, потянувшись ко мне.
Я отступила назад.
Он расстроенно опустил руки.
— Все почти закончилось.
— И что тогда? В следующий раз ты тоже мне соврешь?
Трэвис вздохнул, отошел от меня на несколько шагов и вернулся обратно.
— Прости. Мне жаль, что у нас такая жизнь. Но альтернатива еще хуже.
— Ты когда-нибудь просил их, Трэвис? Просил отпустить тебя? Ты отслужил свой срок. Помог закрыть одно из крупнейших дел в истории бюро. Достаточно. Работа в бюро — не пожизненное заключение. — Трэвис смотрел на меня, не находя слов для ответа. — Понятно. Ты не хочешь уходить.
— Гулька, я люблю свою работу. Меня тошнит при мысли, что придется опять работать тренером или каким-нибудь офисным менеджером с девяти до пяти.
— Ты любишь свою работу? Больше, чем любишь жену? Своих детей? Братьев? Отца? Сколько раз ты лгал мне в лицо? Сколько раз подвергал нас опасности? Я игнорировала все потому, что это было частью сделки, которая спасала тебя от тюрьмы, но ты мог хотя бы спросить ?
— Я вдруг понял, как, должно быть, чувствовал себя папа, когда мама попросила его уйти из полиции.
Я приподняла бровь:
— Но он это сделал.
— Гулька, она же умирала, — пренебрежительно ответил он.
Я потянулась и схватила его за рубашку.
— Трэвис, помоги тебе Бог, если что-нибудь случится с нашими детьми из-за твоего желания поиграть в копа.
— Что? Ты уйдешь? Бросишь меня, потому что я люблю свою работу?
— Это не так, и ты это знаешь! Не смей перевирать мои слова! — Ругаться с ним было чем-то нереальным: мы не ссорились со времен колледжа.
— Я не перевираю твои слова! Я боюсь, Гулька. Когда-то ты бросила меня по схожей причине.
— И посмотри. Ты в любом случае поехал и сделал это. Все удачно для тебя сложилось. А теперь ты надеешься, что я продолжу закрывать на все глаза, но я не буду. Лииз выбрала такой путь сама, но не мы. Не я! Я не хочу больше этого для наших детей. Не хочу воспитывать Картера в одиночку, пока ты борешься с преступностью вместо того, чтобы быть отцом.
Он указал пальцем на пол.
— Я — хороший отец, Эбби.
— Это так. Но в то же время ты выбираешь остаться на работе, из-за которой постоянно в разъездах.
— Ладно, — сказал он, подумав. — Что, если я буду работать из местного офиса? Здесь, в Иллинойсе?
— Вдали от притягательной организованной преступности?
— Я мог бы перевестись. Лииз знает нужных людей в чикагском офисе.
— И больше никакой работы под прикрытием?
— Только постоянные расследования.
Я
— После того, как все это закончится, ты обещаешь покончить с разъездами?
— Обещаю.
Я медленно кивнула, все еще неуверенная в правильности принятого мной решения.
Трэвис подошел ко мне и обнял, целуя волосы.
— Не сердись на меня. Это дико меня пугает.
Я прижалась щекой к его груди, пытаясь понять, что только что произошло: то ли мы пришли к компромиссу, то ли я сдалась.
ГЛАВА 23
Америка
— Можешь помешать соус, детка? — Спросил Шепли, надевая рукавицы.
Деревянной ложкой я стала помешивать коричневую жидкость в кастрюле, поворачиваясь, чтобы улыбнуться Джиму, Джеку и Дине. Родители Шепли с самых похорон каждый день приезжали к Джиму. Иногда они оставались на обед, иногда нет. Когда Шепли был не слишком уставшим после работы, мы присоединялись к ним. Сегодня Шепли делал свой фирменный мясной рулет, рецепт которого передала ему Дина от своей покойной сестры Дианы. Еда успокаивала, и особенно благоприятно на Джима действовали блюда, напоминающие о его жене.
Шепли закрыл духовку.
— Почти готово.
— Вкусно пахнет, — крикнул Джим из столовой.
Мой телефон зажужжал, и я выудила его из заднего кармана своих шорт. На экране высветилось сообщение от Эбби:
« Скоро будем у Джима. Приезжайте туда. »
Я напечатала ответ:
« Уже здесь. Готовим ужин. »
« О, ладно. Напиши мне, когда вы закончите. Мы подождем. »
« Подождете чего? »
Ей потребовалось время, чтобы придумать ответ:
« Пока вы не закончите ужинать. »
« Тут хватит всем, но как знаешь. »
« Поверь мне. Лучше, если сначала все поедят. »
« И что это должно значить? »
« Скоро узнаешь. »
Я фыркнула и засунула телефон обратно в карман.
Проходя мимо меня, Шепли вытащил мой телефон из кармана и положил его на полку.
— Сколько раз тебе говорить? Сотовые излучают радиацию. Хочешь себе рак кишечника? Не клади его в карманы.
— Хоть кто-то хочет себе рак кишечника? Что это за вопрос такой? Сначала мне запрещено есть «Cheetos», потом я должна заменить пластиковые бутылки для воды в машине на стеклянные, теперь же мне нельзя держать телефон у себя в кармане. Ты же знаешь, что солнце тоже может вызвать рак? И что ж, мы из-за этого должны жить в пещере?
— Именно для этого я покупаю тебе органический солнцезащитный крем, — сказал Шепли, целуя меня в щеку.