Прекрасные создания
Шрифт:
«Ты могла бы и не делать этого».
Я сжал ее ладонь в своей руке.
«Что не делать? Ты о чем?»
— Эй, голубки!
Линк похлопал меня по плечу.
— Вы видели наших парней?
Он прижимал к себе ведерко с попкорном и большой пластмассовый стакан с молочным коктейлем.
В этот вечер в «Синеплексе» шел триллер, который понравился бы Эмме, всегда питавшей интерес к тайнам следствия и мертвецам. Линк направился к передним рядам, выискивая парней из нашей школы и разглядывая по пути саммервилльских девушек из колледжа. Он покинул нас не потому, что боялся
— Где сядем? Подальше или в середине?
Я повернулся к ней, ожидая ее решения.
— На заднем ряду.
Мы пошли по проходу к трем последним рядам.
Любые фильмы, которые показывали в «Синеплексе», уже продавались в магазинах на дисках. Поэтому ребята из Гэтлина приезжали сюда в первую очередь для того, чтобы потусоваться и познакомиться с девчонками из колледжа. Три последних ряда обычно занимали целующиеся парочки. Целоваться в наших краях можно было только в «Синеплексе», у водонапорной башни и летом на озере. Конечно, имелось еще несколько душевых и подвалов, но нормальные ребята ими не пользовались. Я знал, что мы с Леной не будем целоваться. Даже если между нами действительно зарождается какое-то чувство, я не повел бы ее сюда с такой целью. Лена была не из тех девушек, которым можно было бы предложить три последних ряда в «Синеплексе». Она значила для меня гораздо больше.
Однако она сама сделала выбор, хотя, в принципе, я знал причину такого решения. Ей хотелось удалиться от Эмили Эшер на максимально возможное расстояние. Наверное, мне следовало предупредить ее о местных обычаях. Когда на экране замелькали титры, пары вокруг нас начали целоваться. Мы оба уставились в попкорн, сгорая от стыда и смущения.
«Почему ты ничего не сказал?»
«Я не знал, что так будет».
«Врешь».
«Я обещаю вести себя как истинный джентльмен. Честное слово».
Я заставил себя думать о погоде, о баскетболе и о всякой ерунде. Моя рука потянулась за попкорном. Лена сделала такое же движение, и наши пальцы на миг соприкоснулись, отчего меня захлестнула волна озноба. Жар и холод смешались. Я беззвучно твердил свои заклинания: пас и отскок, блок-шот, прорыв к щиту. Баскетбольная программа нашей школы предлагала целый перечень приемов, но, как оказалась, маскировка мыслей была очень непростым делом.
Триллер разочаровал меня. Через десять минут я уже знал, какой будет концовка.
— Это он совершит преступление, — прошептал я Лене.
— Что?
— Видишь того парня? Он будет убийцей. Я не знаю, кого он убьет, но сюжет завязан на нем.
Возможно, Линк не захотел садиться рядом с нами именно по этой причине. Я всегда мог предсказать концовку фильма и, как правило, не сдерживал себя. В чем- то это похоже на разгадывание газетных кроссвордов. В Гэтлине мне не было равных в компьютерных квестах и карнавальных загадках. А раньше, сражаясь в шашки с отцом, я разгадывал партию с первого хода.
— Откуда ты знаешь?
— Просто знаю, и все.
«И как закончится фильм?»
Я понял, что она имеет в виду наше свидание. К сожалению, у меня впервые не было ответа.
«Хорошо. Это будет счастливый конец».
«Опять обманываешь. Куда ты положил конфеты?»
Она сунула руку в карман моего
— Почему ты носишь это в кармане?
— Да тише вы!
Похоже, наш разговор раздражал людей, сидевших вокруг нас. Довольно забавно, если учесть тот факт, что они даже не смотрели на экран.
— Я не мог оставить его дома. Эмма думает, что я закопал медальон в Гринбрайре.
— Может, тебе лучше все-таки закопать его?
— Нет, эта вещь попала к нам неслучайно. Правда, она действует через раз. Но мы должны досмотреть те видения до конца.
— Вы заткнетесь наконец?
Пара, сидевшая перед нами, резко поднялась, чтобы пересесть на другое место. Лена вздрогнула и выронила медальон. Мы оба нагнулись, чтобы поднять его с пола. Словно в замедленной съемке, я увидел, как платок раскрылся. В темноте большой экран вдруг превратился в белый прямоугольник, потом сжался до искорки света, и мы почувствовали запах дыма...
Они сожгли поместье вместе с его обитателями. В это невозможно было поверить. Мама! Евангелина! Мысли Женевьевы заметались. Может быть, еще не поздно? Она помчалась к дому, не обращая внимания на цепкие ветви кустов, которые пытались удержать ее от необдуманного поступка. Итан и Айви кричали ей что-то вслед. Заросли ежевики расступились, и она у видела двух солдат, стоявших перед пылавшим зданием. От особняка, который построил ее дед, почти ничего не осталось. Федералы хватали горстями награбленные ценности и пересыпали их с серебряного подноса в свои походные ранцы. Женевьева пробежала мимо них в вихре вздымавшейся черной накидки, поднятой в воздух волной нестерпимого жара.
— Что за черт!
— Лови ее, Эмметт! — закричал один солдат другому.
Женевьева взбежала по ступеням и задохнулась от клубов дыма, вырывавшихся из черного проема, который вел прямо в огненный ад. Ее сознание помутилось. Перед глазами мелькали лица матери и Евангелины. Легкие разрывались от пронзающей боли. Она почувствовала, что падает. Неужели это обморок от удушья? Нет, кто-то дернул ее за волосы. Мужчина схватил ее за руку и потащил за собой.
— Ты спятила, дуреха? Сгоришь заживо. А мы ведь с тобой можем позабавиться.
— Отпустите меня! — закричала она, давясь от горького дыма.
Женевьева упала спиной на крыльцо и увидела над собой смутный силуэт в синей форме. Солдат волочил ее вниз по лестнице. Голова билась затылком о каждую ступень. Жар опалял виски. Внезапно ее лицо и ворот платья оросили теплые брызги. Головокружение слилось с болью и отчаянием. Что это было? Неужели выстрел? Громкий звук разорвал темноту беспамятства и привел ее в чувство. Рука, сжимавшая запястье Женевьевы, ослабила хватку. Собрав последние силы и присев на корточки, она прищурила глаза. Зрение начинало восстанавливаться. Затем прозвучало еще два выстрела.