Прекрасные создания
Шрифт:
А в центре хаоса стояла Лена. Она не двигалась, но ее волосы развевались на ветру, словно разъяренные змеи. Что она творила?
Затем мои ноги подогнулись, и я, погружаясь в забытье, увидел, как ветер буквально поднял Ридли в воздух. Она вылетела пробкой из столовой и помчалась в направлении прихожей. Когда я рухнул на пол, надо мной раздался громкий голос Лены. Или, возможно, мне просто показалось, что я услышал его.
— Держись подальше от моего парня, ведьма!
Парня? Она говорила обо мне? Я попытался улыбнуться, но чернота забытья поглотила меня.
Придя в сознание, я не сразу понял, куда попал. Попробовал осмотреться. Везде были слова. Сначала я увидел фразу, аккуратно написанную маркером прямо на потолке над кроватью: Все мгновения начинают кровоточить, одновременно и без пауз.Похоже, эта комната служила коллекцией чьих-то мыслей. Меня окружали обрывки размышлений, рифмованные строки и фрагменты наполовину стертых фраз. На левой дверце шкафа виднелась нацарапанная надпись: Судьба решает.На правой: Пока я не объявлена судьбой.Косяк двери украшали слова: отчаяние, безжалостность, осуждение, бремя.Зеркало советовало: открой глаза.Надпись на оконном стекле продолжала: и смотри.Даже белый абажур настольной лампы был весь исписан воззванием: освети тьму... освети тьму,.. —снова и снова, в бесконечно повторяющемся узоре.
Творчество Лены. Наконец-то мне удалось ознакомиться с ним. Эта комната отличалась от других помещений дома, и дело было даже не в чернильных надписях. Она была маленькая и уютная, располагалась под скатом крыши. На потолке, сплошь исписанном многочисленными фразами, медленно крутились вентиляторы.
В углах и на полках лежали кипы блокнотов. На ночном столике возвышались стопки книг. Взглянув на корешки, я узнал несколько фамилий: Плат, Элиот, Буковски, Фрост, Каммингс.
Я лежал на маленькой железной кровати. Мои ноги свешивались. Это была комната Лены и ее кровать! Она сама, свернувшись калачиком, сидела в кресле рядом с кроватью, уронив голову на подлокотник. Я, пошатываясь, сел на постели.
— Лена... Что со мной случилось?
Я знал, что потерял сознание, но не понимал, откуда такая слабость. Я помнил только леденящий холод, который прилил к голове и заморозил горло. И еще мне запомнились слова Лены. Кажется, она сказала, что я ее парень. Впрочем, к тому времени я уже почти потерял сознание. Мы были просто друзьями, так что вряд ли эти слова прозвучали в реальности. Просто мечты. Нечто вроде слуховой галлюцинации.
— Итан!
Лена спрыгнула с кресла и села рядом со мной на кровать. Я заметил, что она старается не прикасаться ко мне.
— Ты в порядке? Ридли не отпускала тебя... и я не знала, что предпринять. Ты выглядел так, будто тебе очень больно, и я решила действовать.
— Ты имеешь в виду тот ураган в столовой?
Она жалобно поморщилась и отвернулась от меня.
— Так уж вышло. Я видела, как ты страдаешь. Я испугалась за тебя, рассердилась, и... это случилось.
Я сжал пальцами ее ладонь и тут же ощутил, как по моей руке растеклось тепло.
— И снова начали биться стекла?
Она взглянула на меня, и я в ответ нежно погладил ее руку. И тут раздался слабый треск. Небольшая трещина на старой штукатурке
— Лена...
— Что?
— Твой потолок не упадет нам на голову?
Она повернулась и посмотрела на трещину. Увидев рисунок, прикусила губу, и на ее щеках появились алые пятна.
— Вряд ли. Это просто трещина.
— Ты специально так сделала?
— Нет.
Ее лицо полыхало. Она снова отвернулась. Мне хотелось узнать, о чем она думает. Но я не стал расспрашивать. Я просто надеялся, что ее мысли были как-то связаны со мной, с нашими сцепленными пальцами, с той фразой, которую, как мне казалось, она сказала за миг до моего беспамятства. Я настороженно взглянул на трещину, представив, сколько грохота и пыли будет при падении такого большого куска штукатурки.
— Ты можешь аннулировать свои чары? То, что случается после твоего... воздействия?
Лена с облегчением вздохнула. Наверное, ей тоже хотелось сменить тему разговора.
— Иногда. Все зависит от настроения. Когда я выхожу из себя, то не могу контролировать свои силы. Но и в спокойном состоянии мне не удалось бы восстановить из осколков разбитое стекло в нашем: классе. И я не думаю, что смогла бы предотвратить бурю, налетевшую на нас в тот день, когда мы встретились на пустынной дороге.
— Я не верю, что это ненастье было вызвано тобой. Ты не можешь винить себя за каждую бурю, которая проносится над Гэтлином. Тем более в сезон ураганов.
Лена резко повернулась и посмотрела мне в глаза. Она не позволяла мне отводить взгляд в сторону, а я и не хотел уклоняться. Все мое тело гудело от теплоты ее прикосновения.
— Разве ты не видел, что случилось этим вечером?
— Я хочу сказать, что иногда ураган — это просто природное явление.
— Пока я живу в Гэтлине, сезон ураганов не кончится.
Она хотела отдернуть руку, но я удержал ее ладонь в своих пальцах.
— Забавно... Для меня ты просто нормальная девушка.
— На самом деле это не так. Я искусственный циклон, вышедший из-под контроля. В моем возрасте большинство чародеев могут управлять своими силами, но у меня все наоборот. В половине случаев не я контролирую силы, а они меня.
Она указала на зеркало, висевшее на стене. Фломастер сам поднялся в воздух и написал на нашем отражении: Кто же эта девушка?
— Я по-прежнему пытаюсь разобраться, почему так получается, хотя порой мне кажется, что это невозможно.
— Скажи, все чародеи обладают одинаковыми силами?
— Нет. Любому из нас доступны простые чары: перемещение предметов и так далее. Однако каждый чародей и чародейка наделены своими особыми способностями, которые связаны с их врожденным даром.
В тот момент мне захотелось, чтобы в нашей школе был какой-нибудь курс занятий, позволявший простым парням вроде меня поддерживать подобные беседы. «Чародейство для старших классов» или что-нибудь схожее. Мне явно не хватало знаний. Единственным знакомым мне человеком с особыми способностями была Эмма, если только гадание на картах и амулеты от злых духов могли идти в зачет. Не знаю, как Эмма справлялась с перемещением предметов, но она могла одним взглядом заставить меня шевелить задницей.