Прекрасные
Шрифт:
– Потому что малышу Грэму уже давно тесно, – ответил я и поцеловал ее
в макушку. – Я беспокоюсь, что ты уже не в состоянии чихнуть, не
обмочившись.
– Со времен Аннабель так и было, – она развернулась и оперлась спиной
на столик в ванной. И натянутая улыбка сменила хмурое выражение лица. –
Я люблю тебя.
Я засмеялся. За последние несколько недель это стало ее новым
способом воздерживаться: всякий раз, желая меня шлепнуть, она говорила,
Мне не нужно спрашивать, чтобы быть в этом уверенным – признаний в
любви я наслушался немало.
Например, когда пошедший в папочку ребенок с огромной головой
заставил ее описаться при чихании, она сказала: «Я люблю тебя, Макс».
Или когда нам в кафе пришлось попросить столик со стульями вместо ее
любимого крохотного диванчика, потому что наш выводок занимал слишком
много места: «Я люблю тебя, Макс».
Или когда наша дочь Айрис – которой едва исполнилось два года –
сломала руку, потому что пыталась «играть в регби» в парке: «Я люблю тебя, Макс».
Наша жизнь представляла собой настоящий винегрет из кучи детей,
постоянно проливающихся соков, принятых в туалете рабочих звонков и
бесконечных пятен от желе на мебели – так же без конца вытираемых. Но на
самом деле, я не боялся, что наше будущее превратится в еще больший хаос.
Сара обожала детей как ничто другое в ее жизни, и у нас обоих были все
шансы скатиться в сумасшествие. Я говорил ей, что лично мне троих вполне
достаточно. А она хотела пятерых. Даже при теперешнем ее состоянии Сара
не меняла свой настрой.
Я же был готов предложить, чтобы мы остановились хотя бы на
четверых – во время этой беременности Сара… показала характер.
Эзра с визгом что-то прокричал Айрис, после чего раздался громкий
треск. Я уже сделал шаг к двери, но Сара меня остановила, схватив за руку.
– Ничего страшного, – сказала она. – Это всего лишь пластмассовый
граммофон. Он не сломается.
– Господи, как ты по звуку поняла, что это именно он?
https://vk.com/beautiful_bastard_club
Она улыбнулась, и на мгновение ее лице промелькнуло спокойствие
моего Лепесточка.
– Доверься мне, – Сара потянула меня к себе за край футболки. – Иди
сюда.
– А почему дети не в постели? – оглянувшись через плечо, спросил я.
– Ты это сможешь выяснить чуть позже.
Я подошел ближе и наклонился, чтобы поцеловать и
мне, какой поцелуй она хотела. Судя по всему, это был долгий и глубокий
поцелуй; Сара скользнула руками мне под футболку, провела ими по животу
и груди.
– К тебе так приятно прикасаться.
Я обхватил ее грудь.
– К тебе тоже.
Она счастливо застонала.
– Боже, ты лучше даже самого моего лучшего бюстгальтера. Может,
просто походишь у меня за спиной весь день, поддерживая их?
– Ты уже ангажировала меня на массаж стоп, – я поцеловал ее еще раз, а
потом задумчиво хмыкнул. – Хотя… одна работа сидячая, а вторая в
движении.
Сара привстала на цыпочки и обняла меня за шею.
– Ты так добр ко мне.
Я провел рукой по ее животу и почувствовал, как что-то, похожее на
ножку, уперлось мне в ладонь.
– Потому что я люблю тебя.
Взгляд больших карих глаз встретился с моим.
– Ты когда-нибудь представлял себе все это? – спросила она. – Четыре
года назад мы забеременели спустя несколько месяцев после секса в клубе, а
сейчас ждем нашего четвертого ребенка, при этом, целуя тебя, я понимаю, что мои чувства не изменились.
– У меня есть подозрение, что эти чувства навсегда.
– Ты еще не соскучился? – спросила она, и я тут же понял, что она имела
в виду.
– Конечно, да, но мы ведь назначили дату нашего возвращения.
После рождения Аннабель мы вернулись в нашу комнату в клубе
Джонни уже через несколько месяцев. Но после Айрис комната больше не
казалась подходящим решением. Пару раз мы попробовали вернуться в это
место, где привыкли высвобождать свои желания и где царила эротика. Но
почему-то заниматься любовью в комнате с огромной стеклянной стеной на
тот момент было уже не то. Слишком интимно, слишком много зрителей.
Проще говоря, нам это больше не подходило.
И мы придумали кое-что другое: в середине дня, когда «Красная Луна»
для посетителей все равно была закрыта, по ту сторону стеклянной стены
находился один талантливый фотограф – чье имя мы так и не запомнили и с
кем никогда не общались – и делал удивительные снимки наших занятий
любовью. Джонни использовал их в качестве декора всего коридора. Раз или
https://vk.com/beautiful_bastard_club
два раза в месяц мы приходили на такую фотосессию. Иногда чаще, иногда
реже.
Завсегдатаям нравилось, что мы не переставали появляться в клубе.
А Саре – выбирать, какие фото будут его украшать.